Горячая гей библиотека

Волжская история

Часть 5 (последняя)

- Ты жив? - услышал я, когда состояние бешеного кайфа стало отступать.

- Ты - маньяк, Санька! Тебя судить надо. Как военных преступников. За преступления против человечности. Международным трибуналом. - отплевываясь от песка просипел я снизу.

- Ну, уж этого не будет! - победно сказал он.

- Это еще почему?

- А я скроюсь от правосудия в неизвестном направлении!

С этими словами Сашка рывком вскочил с меня и с диким, почти звериным криком, распространяя вокруг себя фонтаны брызг, бросился в воду и поплыл.

...Потом мы вернулись к пристани. Ели шашлыки и пили водку. Вокруг нас, точнее вокруг обладавшего страшной притягательной силой Сашки, сразу собралась компания: травили анекдоты, смеялись, но мне почему-то казалось, что мы с Сашкой только вдвоем.

- А давайте постреляем по баночкам? - вдруг предложил кто-то.

И мы отправились к тиру. С оружием там было все в порядке - чего только не было: и знакомая с детства "переламывающаяся" винтовка, и новомодная имитация "калаша", заряжающаяся свинцовыми шариками и сифонным баллончиком. А вот из потенциальных объектов поражения и впрямь - только банки и пластиковые бутылки.

Наконец-то я выяснил, что Сашка делает хуже меня. Стрельба была явно не его спортом.

- А давай на спор? - я понимал, что предложение носит несколько сволочной характер: таланты Сашки-стрелка были мне уже слишком очевидны, а сам я еще не выстрелил ни разу. Опять же, грамм сто на грудь - при стрельбе допинг.

- На желание! - Сашка в своей обычной манере общения уже вошел в раж.

- У-у-у-у-у!!! - раздалось вокруг.

- Заметьте, не я это предложил! - ответил я цитатой из известного фильма.

Условия пари мы утвердили максимально простые: простая винтовка, десять пулек, двадцать баночек: по десять каждому справа и слева.

Эх, Сашка-Сашка... Его результаты были плачевны: на Сашкиной левой стороне после десяти выстрелов как солдатики стояли три банки. Хвастаться в стрельбе по баночкам, собственно, нечем, поэтому просто уточняю - на моей правой стороне было чисто.

Вокруг загалдели: народ начал оживленно интересоваться, чего же я пожелаю. Ситуация становилась явно неловкой.

- А это наш ма-аленький секрет... - премерзким манерным тоном вдруг произнес Сашка и, взяв меня под руку, потащил в сторону теплохода.

- У-у-у-у-у-у! - опять раздалось сзади.

- А чего еще делать-то было? - тихо сказал мне Сашка. - Тем более, я ведь, кажется, угадал, чего ты пожелаешь. Так?

Я ничего не стал отвечать. Мы заперлись в Сашкиной каюте, и там я с лихвой отыгрался за все, что пришлось стерпеть там, на берегу...

А потом был отход от последней пристани, народ махал руками кому-то - все равно кому - на берегу, где-то начали горланить песни, пассажиры потихоньку сбивались в кучки по интересам, чтобы не даром провести последний вечер на борту. Завтра - Москва...

Мы с Сашкой стояли на борту и разговаривали, разговаривали, разговаривали. Он поведал мне свою жизненную историю. Все, что я и так уже слышал краем уха, подтвердилось. Он из военной семьи, потому все детство прошло по городкам: то Алтай, то Казахстан, то Север. Помявшись, признался мне, что ему "наверное тогда начали нравиться парни" - он любил смотреть на голых по пояс выгнанных на утреннюю зарядку солдат. Потом - прямая дорога в военное училище. Там абстрактные симпатии к красивому мужскому телу приняли более явный эротический характер. Он страшно боялся, что "кто-то что-то узнает", а потому давил это в себе как мог. Ну, собственно, все мы знаем, на что и как надо надавить и даже подергать, чтобы мысли о сексе ушли на некоторое время. Потом - он как раз только стал офицерам и уехал в очередной городок - начал сыпаться СССР, надо было валить из армии, тем более, что Сашка тогда только-только женился, и надо было чем-то кормить жену и маленькую дочку. В конце концов, осели у родителей жены в Подмосковье. Там-то все и кончилось через какое-то время: конфликт с тещей и развод.

- Знаешь, теща - это страшная сила. - мрачно сказал Сашка.

Бывшая жена его довольно быстро снова вышла замуж, не давала видеться с дочкой.

- Я, понимаешь, в свое время, наверное, не настоял, а теперь... - Сашка грустно замолчал и после долгой паузы закончил. - Теперь у нее другой отец.

Жил он все там же, жилье снимал, но работал в российской сети одной не нашей известной, не побоюсь этого слова - всемирно известной, крупной фирме, названия которой упоминать не буду, чтоб не упрекнули в рекламе.

Само собой, разговор наш перемежался периодическим перемещением с борта в бар и обратно. Сашкино предложение сразу взять бутылку водки "на свежий воздух" я категорически отверг как жлобское.

Вечерело. Корабль шел по прямому узкому желобу канала имени Москвы. Плавание кончится только завтра, а ощущение, что мы уже в Москве наступило. Темнело. На палубе взыграла дискотека, но Сашка, впервые за весь рейс, туда не стремился и отмахивался от пробегавших мимо знакомых, настойчиво звавших его туда. Водка надоела и мы, по известной русской традиции, потягивали пиво. На сей раз - прямо из бутылки на борту.

- Знаешь... - сказал Сашка и замялся. - В сущности-то что мы имеем в балансе? Жены нет, да и не хочется, после первого опыта, если честно. Бабу потрахать я и так всегда найду, а больше... нет уж! Жилья нет - снимаю. Друзей тоже нет: в училище, вроде, были. Сейчас - нет. Одни к-коллеги по работе. - он процедил это злобно сквозь зубы. - Работа, работа, работа...

- Да, ладно, Сань, - как-то неловко попытался я его ободрить. - В конце концов, ты говоришь, что здорово идешь в гору последнее время...

- Иду. - подтвердил он и замолчал. - Слушай, у меня к тебе такой вопрос. Серьезный.

Я отчаянно напрягся, пытаясь выдавить из мозгов алкогольные пары, уже довольно здорово там клубившиеся. Получалось плохо.

- Мне тут перед отпуском предложили перевод в петербургский филиал. С повышением. Сказали: "Сашок, у тебя семьи нет, квартиры нет - один хрен, где тебе работать, а нам там нужен свой человек".

Я замер. Алкоголь стремительно выветривался. Хрен его знает - через уши что ли?..

- Я отказался: оно, конечно, меня и впрямь ничего не держит, но хлопоты с переездом... Опять же я Питера не знаю совсем. Представляешь, я там даже ни разу не был.

В мозгах наступила абсолютная трезвость. Дыхание перехватило. Сердце ухнуло куда-то вниз, ударившись обо что-то вроде мочевого пузыря. Подступило острое предчувствие дикой тоски, которую я уж конечно сегодня снова залью водкой. Ведь почти бы могло...

- Просили подумать.

Сердце внизу осторожно заворочалось и несмело посмотрело наверх, на прежнее свое место.

- Так вот я хотел спросить, - я глянул на Сашку. Он смотрел на меня. Прямо в глаза. Причем его глаза были совершенно трезвыми. - Если ты... если тебе... это надо, то...

Сердце прыгнуло вверх, напрочь заткнув горло. Не знаю, почему я тогда, отбросив все приличия не бросился ему на шею и не поцеловал. Вот был бы "камин аут"! Может, мешала бутылка пива, которую я держал? Но свободной рукой я сжал его руку с такой силой, что самому стало больно.

- Да, Сашка, мне это очень надо.

- Тогда пошли, - сказал он таким же спокойным голосом, как несколько дней назад в баре.

- Куда? - несколько опешил я.

- Ко мне.

Предложение понятно.

- Нет, ко мне.

- Почему?

- А у меня каюта двухместная.

Кто не плавал на речных судах, пусть представит себе стандартное железнодорожное купе. Много для чего и как можно использовать там спальную полку, но вот толком выспаться на ней вдвоем невозможно. Поэтому двухместность моей каюты оказалась весьма кстати. Из двух постельных комплектов я соорудил прекрасное лежбище на полу. Ничего не говоря друг другу, в полном молчании мы разделись, легли, обнялись и... просто заснули.

***

- Доброе утро!.. - услышал я, и Сашка потерся своей небритой щекой об мою.

В дверь громко барабанила проводница:

- Просыпаемся-а! Бялье будем сдавать иля как?! - эх, этот очаровательный нижегородский говор - и "окающий", и "якающий" с протяжной звательной интонацией.

В окно светило яркое солнце. Начинался новый день. Тот день, который после сближения с Сашкой я так хотел отдалить, думая о прибытии в Москву.

- Сейчас! Уже встаем! - крикнул Сашка.

- Доброе утро!.. - повторил он, и вновь ласково потерся об меня.

Я еще не знал тогда, что в этом деле Сашка окажется страшным занудой. Каждый раз, когда нам удается провести вместе всю ночь, он, по какой-то необъяснимой закономерности, всегда просыпается первым, и, потершись об меня щекой, шепчет на ухо: "Доброе утро!.."

страницы [1] . . . [3] [4] [5]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Совращение натурала, Мужики

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>