Горячая гей библиотека

Красный шар солнца

Часть 6

Все изменилось вокруг, мир стал совсем другим, непонятным и каким-то чужим, пустым и ненужным, в голове остался только Пашка. Пашка, Пашка и Пашка.

Как в забытье, на автомате, я после обеда собирал жуков с картошки. Лето было сухое и картошка была откровенно хилая, полив практически не помогал. Жуки пировали на ослабленной жарой ботве. Пройдя треть плантации, я сорвал большой треснувший помидор и сел в тенек на кусок шпалы под старой грушей.

Ветер шумел листвой. Старый, местами трухлявый, ствол груши поскрипывал под его порывами. Червивая груша шлепнулась в сухой песок в метре от меня. Помидор в моих руках источал приятный аромат. Мои мысли опять полностью занял Пашка. Воспоминания о его теле, о конвульсиях и стонах, о его бешеном взгляде, заставили сердце снова биться в сумасшедшем темпе и наполнили и без того тесные шорты сладкой истомой. Неловкое движение бедрами и налитый желанием прибор выбрался наружу. Я невольно оглядываюсь - не был ли кто свидетелем этого безобразия и стараюсь вернуть дружка обратно, получается с трудом, да и все равно вставать нельзя - эрекция будет слишком заметна.

Жую помидор и стараюсь отвлечься. Ветер нагнал облака. Большими рваными кучами они тянутся с горизонта и заслоняют палящее солнце. Становится прохладнее. Хочется, чтобы пошел дождь - теплый ливень. Как тогда, в позапрошлом году, когда мы с Пашкой сидели на чердаке большого сарая у железно-дорожной станции, дождь бешено колотил по железной крыше, а мы у открытого окна резались в карты и валялись на куче соломы, пытаясь застать взглядом молнии и увидеть как они попадают в мачты высоковольтной линии за кукурузным полем. Пахло прибитой дождем пылью, голубиным пометом, свежей травой и акацией и было прекрасное настроение, потому что был июнь и впереди было все лето и вся жизнь.

Я поднялся, поправил шорты и их немного успокоившееся содержимое и взялся за сбор мерзких маслянистых тварей, поедавших наш урожай.

Через пару часов небо совсем затянуло. Гудел насос, качая воду для поливки. Я стоял босой в мокрых канавках в которых росли помидоры и пытался бороться с мокрицей, лебедой и прочими сорняками. Канавки наполнялись прохладной водой. Вытащить сорняки из сухой земли почти не реально. Вообще со стороны трудно было сказать, что именно тут выращивается - лебеда и колючки заполонили грядки.

"Успеть полить до дождя - мечта любого огородника", - подумал я, разгибая затекшую спину.

Опершись локтями на забор, выходящий на пустырь, стоял Пашка с улыбкой до ушей.

- А из тебя хорошая хозяйка получится, - ехидно заметил он, скалясь, - небось все помидоры повыдергал.

Я запустил в него отвалившимся помидором. Он легко увернулся. Я не отличался меткостью.

- Чего ты кидаешься, я и уйти могу.

- Ну и иди, че пришел?

- Смотри, что я купил, - он вынул из кармана тюбик.

- Что это, - спросил я, а у самого уже начал распухать член - это был крем, что еще он мог купить в таком тюбике.

- Это, понимаешь, такая штука... - начал он с озорной интонацией и ехидной улыбочкой покачивая тюбиком, - такая штука, ну?...

- Что "ну"? - пытался изобразить непонимание я, а у самого уже оттопырилась правая штанина.

- Не догадываешься, что-ли?

- Чего?

- Да, ладно не прикидывайся, - глаза его совсем сощурились в его фирменной ухмылочке, - а что это у тебя там, у-у...

- Где, - изобразил я полное непонимание, разглядывая себя и как будто ничего не понимая.

- Типа ты не понял?... А что это у тебя там из шорт торчит? Это ты тут так помидоры пропалываешь? Да?

Из правой штанины неприлично коротких шорт, сделанных из джинсов, предательски краснела головка. Я пожал плечами и виновато улыбнулся.

- Вот и у меня, глядя на тебя, - сказал Пашка, засунув руку в карман. - Долго ты еще?

- Ну полчаса еще, не меньше, а что?

- А то...

- Дождь собирается...

- А ты поливаешь.

- Мать велела.

- Так ведь дождь собирается...

- А может не будет.

- Может... А может и будет, - Пашка задрал голову.

- На речке можно промокнуть.

- Можно в воду залезть.

- Ага, и сидеть там пока дождь не кончится.

- И что же делать, я до завтра с ума сойду.

- Может, если дождь пойдет, спрячемся куда-нибудь?

Он пробрался между жердей и сел на чурбак, рядом с грядкой, любуясь на член, который я так и не смог засунуть обратно грязными руками.

- Куда? - его глаза остекленело уставились на мои ноги и шорты.

- Помнишь, как мы давно переждали дождь на чердаке за линией?

- Да... Было классно.

- Ну?

- Ага...

- Что ага? - я мизинцем приподнял край штанины, дразня Пашку своей игрушкой.

Пашка сглотнул, но очнулся от оцепенения:

- Ты что, дурачок - щас соседи увидят - педик несчастный, - зашипел он.

- А сам-то, куда глазами сверлишь.

Пашка демонстративно отвернулся.

Грядка была дополота наспех, кое-как, мысли, что называется все были уже "о еде". Пашка хмурый, делая вид, что и не смотрит в мою сторону сидел на чурбаке, покачиваясь и задумчиво поглядывая то на небо, то на погнувшуюся от веса незрелого пока еще урожая сливу. Сливы Пашка любил. А тучи тем временем сгущались.

Обмыв ноги и руки теплой, разогретой солнцем водой из большой рыжей бочки я позвал Пашку домой, квасу попить.

Налив две большие кружки я зашел в прохладную залу с завешанными окнами и включил телек. Было так расслабляюще прохладно, темно и свежо, я сел на ковер, опершись спиной на диван.

Следом вошел Пашка с двумя полными кружками и отпив из одной поставил их рядом на пол. Он сел рядом и, жадно обняв меня, положил свою лохматую голову мне на грудь. Нежность переполнила меня, "Как хорошо было бы так жить", пришла неожиданная мысль, "Жить?", "Так?", "Как?", "Неужели можно так жить?", "Как жаль, что нельзя так жить", "Но почему, почему так нельзя? Ведь я так люблю его...".

Я запустил пальцы в его шевелюру и закрыл глаза, пашкины пальцы нежно гуляли по моей спине. "Какое счастье, какое простое счастье".

Пашка потянул меня на себя, повалил и стал обволакивать меня поцелуями и объятиями.

- Ну ты что, скоро родители придут, - я целовал его нос и щеки, и уши, запустив руку ему сзади под податливую резинку трусов. Какая сладкая попка, она просто выводит меня из себя. Такая круглая, упругая, нежная, покрытая мягким пушком, так бы и держал всю жизнь.

Теплый пашкин бугор в штанах терся и прижимался к моему. Он прижал меня к полу и взяв мою голову в руки нежно терся носом об мой нос и целовал меня, едва касаясь губами.

Меня, что называется, развезло совершенно. Такой нежности, ласки и счастья я никогда не испытывал. Даже если сейчас вошли бы родители, я наверное не смог бы оторваться от своего любимого.

- Лёка, я хочу тебя, я очень хочу тебя, - шептал Пашка, - Лёка, может пойдем уже.

- Ага, пойдем.

Мы допили квас, налили еще по полкружки.

- Мы на чердак полезем?

- Полезем.

- Может нам что-нибудь постелить, а то на соломе голышом не очень-то.

- Да, я думал уже.

Поковырявшись в шкафу на терраске, я нашел два старых одеяла, и, утрамбовав их в рюкзачок, закинул его за спину.

страницы [1] . . . [4] [5] [6] [7] [8] . . . [10]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, 18-19-летние, С другом

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>