BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Красный шар солнцаЧасть 9 Я ужинал совсем без аппетита. Мать что-то ворчала, опять гремя в тазике
тарелками. Мухи уныло кружили вокруг лампочки. Через два окна - летней кухни и
дома был виден краешек работающего телевизора, освещающего комнату нереальным
мерцающим голубоватым светом. Немного смочив подушку тоскливыми слезами и
подмяв ее под себя, словно это был ОН, я быстро заснул. Проснулся я от
стука в окно. Сначала я не понял в чем дело. Вопреки моим вчерашним опасениям, я
заснул быстро и крепко, сумбурные обрывочные сны метались ночью вокруг меня, да я
их и не запомнил. И где-то сквозь сон возник этот стук. Я открыл глаза и
некоторое время крутил ими по освещенной солнцем комнате. Стук вроде бы пропал.
Наверно приснилось, подумал я и нежась стал обнимать подушку. Но теперь в окно,
которое находилось у меня за головой, отчетливо постучали. Я быстро обернулся.
Ну кого я рассчитывал увидеть - конечно, это был Пашка - улыбающийся во всю пасть
белых крупных зубов. Я вскочил с постели и мой член как пружина раскачивался
передо мной. Пашкина улыбка растянулась еще шире. Я открыл окно, сняв с
подоконника горшок с геранью, и, высунувшись в него через низенький подоконник,
присосался к Пашкиным губам, обвив его шею руками. Какое бесстыдство, какое
счастье овладело моим организмом. Я весь обмяк, и только одна часть меня не
обмякла и не позволяла вывалиться мне из окна, потому что зацепилась за доску
подоконника. Пашка задыхаясь от поцелуя, освободив свои губы зашептал
сбивчиво мне на ухо, жадно прильнув своей щекой к моей. - Лёка, я люблю
тебя... я так соскучился, я ... Лёка, ну щас кто-нибудь увидит, дурачок, боже...
Я потянул его к себе в окно. - Че, прям в окно? - Ну да! А что? Давай,
быстрей, пока никто не видит. Ой блин, по улице идет кто-то. Но было уже не
важно - Пашка был уже почти затянут в окно. Последние усилия - я схватил его за
штаны, когда он встал на выступающую ступеньку цоколя и втянул его в комнату.
После короткого, но крепкого поцелуя я стал срывать с него одежду. Узкие шорты
не хотели сниматься, зацепившись за распухший баклажан, Пашка едва оторвавшись от
меня, помог мне и я потащил его в постель. Кровать предательски скрипнула от
наших падающих на нее тел, и тепло мягкой перины из утиного пуха приняло нас к
себе. Я остервенело обнял его, как спрут обвил его тело. Я так хотел его, что
просто не мог сдерживаться. Пашка понял это и обвил меня ногами. Еще минуту я
терся и прижимался к нему, просто доходя до исступления, потом, не в силах
отпустить его из объятий, пошарил одной рукой под матрацем и найдя припрятанный
тюбик кое-как открыл его и выдавил крема. Я вошел в него, практически не
ощущая сопротивления. Мы смотрели в глаза друг другу. Внутри него было тепло,
глаза его застыли на мне, он затаил дыхание, потом он потянул меня к себе и тут
началось. Мы бешено двигались друг навстречу другу. Я выходил из него и входил
опять. Я смотрел на все это - на то, как мой член входит в его вожделенное
отверстие, поросшее нежными волосками, и это бешено возбуждало меня. Не выпуская
из рук его трепещущего, горячего и твердого друга, как не выпускают поводья коня
наскоку, я сжимал и подрачивал его, и он как сумасшедший пульсировал в моих
руках. Мы сменили позу - он лег на бок, я вошел в него сзади, но долго
продолжать мы уже не смогли - как цунами нас затопила волна оргазма - сначала я
забился в нем, не в силах сдерживать ускоряющийся ритм своих движений, застонал,
а Пашка в агонии выгнул спину, его член в моей руке безумно распух и напрягся, он
завыл, конвульсии неудержимо стали пробивать его, обливая постель горячей густой
жидкостью, сжимая мой нетерпеливый конец внутри его тела. Я моментально
разрядился тоже, нанизав его на себя до предела. Мы еще лежали так минут пять
с закрытыми глазами потные и счастливые, боясь пошевелиться. Наши поработавшие на
славу игрушки совсем не собирались успокаиваться и приходить в спокойное
состояние - Пашкина - вся мокрая и липкая в моей руке, моя - воткнутая до предела
в Пашкин зад. Я слегка массировал его член, он подрагивал и его попа сжимала мою
игрушку. Потом мы стали шевелиться, собираясь расцепиться, но когда член стал
выходить из него стало ясно, что мы не хотим этого, и Пашка опять прижался ко мне
своими сладкими булками и всей спиной. Я обнял своего мокрого любимого и мы
уснули. Я проснулся оттого, что Пашка вылез из моих объятий и побежал в
туалет. Потом, когда мы все привели в порядок - пошли завтракать и пить грушевый
компот, холодный и очень сладкий, такой, что пришлось потом запивать его простой
водой. Мы вернулись в мою комнату и голышом, как и ходили все это время по дому,
уселись на полу - на паласе. Ветерок, ставший уже довольно горячим развевал тюль
на окне, которое мы так и не удосужились закрыть. Становилось душно. Мы
рассматривали друг друга, почему-то, как будто раньше никогда не видели, жадно и
с интересом. Мы улыбались друг другу. Ощущение счастья, переполнив, успокаивало
нас, даря ставшие редкими теперь минуты, когда нам не так бешено, необузданно и
безотчетно хотелось друг друга. Мы просто сидели на прохладном еще полу и
наслаждались видом обнаженных загорелых юных тел друг дуга. Потом я подполз к
нему на четвереньках, как черепаха, и улегся возле него, положив голову ему на
ногу выше колена, вдыхая запах вымытого с мылом паха. Пашка откинулся на
постель, закинув голову. Мы расслабились. - У тебя очень красивая попа, -
сказал я игриво, поглаживая ее, чувствуя ее нежный и густой "подшерсток", - она
мне очень нравится, она такая сладкая. - Специально для тебя старался -
отращивал, - сострил Пашка, и сам хихикнул на неожиданно пришедшую в голову
глупость. - Я хочу, чтобы она была со мной всегда, как сейчас... и все
остальное тоже... - Я тож хочу, Лёк, - он запустил руки мне в шевелюру,
погладил мне спину таким мужским нежным и простым движением, - ты же знаешь,
но... Тут наступило молчание. Мы с каждым днем все расцветавшей в нас так
неожиданно любви, такой странной, такой яркой и непонятной, неправильной и так
просто, легко и естественно принятой нами, как бывает только в юности, наверное;
с каждым днем мы все отчетливей понимали приближение безнадежного безысходного
обрыва, пропасти, когда мы должны будем расстаться, чтобы разъехаться на учебу в
разные города. Мы, ну уж я то точно, старались не допускать, отгонять мысли об
этом не таком уж отдаленном, и неумолимо приближающемся событии, но эти мысли,
как тени на закате все быстрее приближались, заливая уголки моего сознания,
наполняя его черной, тяжелой сухой и шершавой каменной массой безысходности. В
такие минуты, как и теперь, когда я лежал на Пашкиной коленке у меня
наворачивались слезы, это были и слезы счастья и слезы скорой утраты и слезы
бессилия перед надвигающейся судьбой. Я старался задавить их в себе, но они
успели намочить Пашкину ногу. - Ну ты чего заплакал, дурачок, я же с тобой, -
Пашка гладил и лохматил мою голову, пытаясь успокоить, - ну что ты... Его
голос дрогнул. Я поднял голову и посмотрел на него, его глаза были мокрые. Я
уткнулся ему в пах лицом и слезы потекли из моих глаз. Странно, я ведь не был
таким плаксивым до того как ЭТО случилось с нами. - Как же мы, Пашка... как
же мы будем дальше... потом. Что я буду делать без тебя, один. Я люблю тебя... -
я вжался в него еще сильнее. - Не знаю, Лёка, не знаю. Почему это с нами
произошло... - Что же нам делать? ... - Пойдем на речку? -
Пойдем.... Только надо как-то незаметно забрать с того чердака одеяла. - Ага,
или спрятать там. - Зачем? - Ну на всякий случай, - в Пашкиных глазах
опять заиграли озорные огоньки, нахлынувшая было грусть постепенно стала
оттаивать - впереди был день, один из ?? оставшихся дней нашего юного
неожиданного счастья. Как хотелось жить, выпивать жизнь всю, без остатка.
страницы [1] . . . [7] [8] [9] [10]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, 18-19-летние, С другом
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|