BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Южная ссылкаЧасть 2 (последняя) В этот же вечер мы с Деником решили сходить
в клуб на тусовку. Там было много знакомых Дениса. Было видно некоторых в
теме. Я сделал вид, что ничего не понимаю, типа даже стеснялся. Но в конце мы
зацепились и немного подрались. А когда уже выходили, нас ждали. -
Бежим! - крикнул Денис, дернув меня за руку. Мы рванули. Никогда я
еще так быстро не бегал. - Стой! - услышали мы сзади. - Стой, хуже
будет! Сзади раздавался тяжелый и многочисленный стук сапог, догоняющий
нас. - Держи пидаров! Быстрей, быстрей, еще быстрей! Сердце
билось, мозг не работал. Работал инстинкт самосохранения. По прямой не имело
смысла бежать. Нас догоняли. - Сюда! - Денис побежал в подворотню. Один
поворот, еще один. Какая-то стена, через которую перемахнули. Даже не
перемахнули, а перелетели. Куртки были грязные - все было грязным. Впереди
показался какой-то старый двухэтажный дом с проходным двором и сараями,
ветхими и полуразрушенными. Они еле были видны в темноте. Мы с трудом
протиснулись между ними и стеной дворового туалета. И затихли. Сердца бешено
колотились, грудная клетка ходила ходуном, не хватало воздуха. Плотно
прижавшись и зажав рты друг другу, слышали, как преследующие заскочили во двор
дома. Чуть покрутившись, побежали дальше через проходной двор. Мы молча стояли
и ждали. Дыхание нормализовалось, мы успокоились. Только сейчас почувствовали,
как воняет из туалета. И только сейчас я заметил, что моя рука машинально
сжимает денискино хозяйство через джинсы. По-моему, и он это заметил только
сейчас. И тоже начал гладить мой член. То ли от нервного шока, то ли от
комической ситуации нас начал пробивать смех. Смеяться было опасно, надо было
тихо выждать, и мы, широко открыв рты, прижались ими. Мы ржали, чувствуя зубы
друг друга и еле дыша. Потом успокоились и тихонько вышли. Никого не было.
Кроме того, мы наступили на "мины", окружающие туалет. - К деньгам, -
сказал Денник, вытирая обувь о что-то. "Или к сексу", - подумал я. И
оказался прав. Да, я был у него не первый, так же, как и он у меня. Нам
хотелось друг друга физически. Яркий месяц нагло засматривал в окно. Я
опустился перед ним на колени и, аккуратно расстегнув брюки Дениса, оттянул
резинку трусов и выпустил на волю член. - Ну у тебя и аппарат! -
восхитился я. - Где ты его так отъел? - Дрочу часто, - не смущаясь, ответил
он, взяв хуй, еле умещающийся в его руке. На нем была уже липкая и блестящая
смазка, стекающая бурно по вздувшемуся члену куда-то вниз, в промежность. Ноги
были расставлены широко, и член, вырастая откуда-то снизу, напрягся и стоял в
боевом положении, глядя расширившейся, истекающей влагой темно-красной
дырочкой прямо мне в лицо. Фиолетовая блестящая залупа была вздута и
напряжена. Она вздрагивала от малейшего прикосновения и готова была выстрелить
огромной струей жидкости. От залупы к телу шел чуть приплюснутый твердый
ствол. Вздувшиеся рельефные вены выпирали и тяжело пульсировали. Под стволом
находилась восхитительная мягкая мошонка, внутри которой лежали две сливы. Все
это было покрыто мягкими нежными кучерявыми волосами. Мы сели на диван. Денис
спросил, долго ли я буду сидеть одетым? Я стал снимать с себя все, и вся моя
одежда оказалась на полу. Он с интересом разглядывал меня, потом протянул руку
и, крепко ухватив мой упругий член, привлек меня к себе. Я стоял перед ним,
дрожа от желания. Но он не спешил. Он нежно ласкал мой член, рассматривал его
и любуясь им, приближая лицо к головке, касался ее губами, на мгновение брал в
рот и нежно покусывал зубками, потом отстранял меня и вновь приближал к себе.
Мы целовались до изнеможения, вдавливая свои тела друг в друга, словно
хотели раствориться в них, соединиться в одно целое, в единое "Я".Мы ласкали
тела друг друга, целовали миллиметр за миллиметром каждый клочок кожи, ничего
не желая оставить нетронутым. Лаская руками его бедра, ягодицы, я вбирал в
себя плоть, мужественную нежность. Мои губы отдавали ему тепло моего сердца, а
облегчение, которое он испытал со слабым стоном, было наградой мне за мои муки
любви. Я медленно встал и обнял тело, губами коснулся шеи, слегка отстранил
от себя и посмотрел на лицо, на глаза, которые утонули в длинных, густых
ресницах. Диван поскрипывал и пружинил наши тела. Мы долго лежали
молча, наслаждаясь близостью наших тел. Я вдыхал в себя аромат его волос, а
его рука, крепко державшая мою плоть, словно застыла. В лунном свете его
спина светилась серебристым фосфорирующим светом. Он напоминал сказочное
существо. Тело было гладким с легким пушком. Вокруг сосков было немного волос.
Руки, ноги, ягодицы покрыты мягкими светлыми волосиками. Губы были желанными и
нетерпеливыми. Я лежал на спине; он, сидя на мне, вобрав в себя мою уже
ослабевшую плоть, слегка покачивая тазом и запрокинув голову назад, всё искал
пути к новым ощущениям, сжимая ягодицы и призывая мою плоть восстать для новых
радостных побед. Лаская его накаченную грудь, упругий живот и устремившийся
ввысь член, я, еле дыша, любовался его прекрасным в страсти лицом и хотел
только одного: чтобы продлилось подольше это. . Всю мою сперму он
старательно принял в себя, проглотив без остатка. Заметив, что Денискин
член по-прежнему сильно стоит, я, опершись руками на диван возле его головы,
стал животом елозить по его члену. Очень скоро он застонал, выгнулся подо
мной, и я почувствовал, как между нашими телами ударил фонтан его спермы.
Мы лежали, обнявшись на узком диванчике, перемазанные спермой. Деник не
подавал признаков жизни, только глубоко дышал. - Я тебя люблю, - говорил я
ему. Это не была ни страстная, ни жгучая, ни несчастная, ни, тем более, глупая
и слепая любовь. Это была простая, спокойная любовь. Такую любовь можно
наблюдать у взрослых, проживших долгую жизнь вместе. Но мы были еще молоды, но
уже мудры в любви. В нашей любви. В счастливой и понимающей любви. - Я
люблю тебя, потому что ты есть. Утром болела спина. - Ну, как? -
Пиздец. - Ну, ты яд! - восхитился он мной, глядя на меня сонными припухшими
глазами. Дни, казавшиеся такими длинными, вдруг быстро понеслись, как
карусель, набирая обороты. Уже незадолго до отъезда, когда мы сидели в парке с
пивом, он рассказывал: - Вот человек постоянно наговаривает на себя,
наговаривает... А потом - бац! И наговорил... Вот и моя мама на себя
наговорила... И сейчас сидит болеет. Ха! Если бы, просто болеет. Воспаление
легких! Вот, что у нее никогда не получалось - так это молчать! В такой
болезни ей нельзя говорить... Но ей говорить - как дышать. Ну, короче, она
постоянно портила свою ауру, вот и допортилась... Эх, эта женщина никогда не
умела ладить с людьми... Именно поэтому у нее на старости лет нету друзей. А
вчера позвонила баба! Начала говорить типа: "Что ты себе думаешь? Давай ложись
в больницу! Нельзя сидеть так просто дома! Надо что-то делать!". Он
замолчал, сделав глоток. Что-то щелкнуло у меня в голове, и я неожиданно
спросил: - А родители знают о твоей ориентации? - Конечно. "Бля", -
аж во рту все пересохло! Я ошалело смотрел на него: - И как?
- Свыклись. В голове быстро пронеслись все их взгляды, разговоры.
"Вот это влип! А может и нет? Ведь ничего, собственно говоря, на их глазах не
происходило", - я немного успокоился. - А как ты думаешь, о нас они знают
или догадываются? Он слегка задумался и поморщил свой красивый лобик
(не лобок!): - Да нет, не думаю. А ты боишься? - Да не хотелось
бы, чтобы моим настучали, у меня и так проблемы с ними. По-моему они тоже
догадываются обо мне. - Будем вести себя аккуратнее. Я
пригнулся и поцеловал его. - Будем. Какой-то дядька на
соседней скамейке удивленно посмотрел на нас. Плевать. Время пролетело
быстро. Пора было уезжать. И уже оставались минуты, потом секунды. Мы
обнялись. Было очень грустно и тоскливо. Хотелось плакать. Не хотелось
выпускать из объятий друг друга. Поезд тронулся. Мечта закончилась. Еще
не верилось, что этого уже не будет... Вот сейчас будет следующая станция, и я
выйду... Вернусь к нему... Хотя знал, что не вернусь. Проклятая цепь по
названием "Привычная жизнь". Становилось все безразлично. За окнами
сначала поплыли, а затем все быстрее и быстрее стали проноситься деревья,
столбы, дома. "Вау!" - сказал я себе, когда увидел в своем купе паренька в
шортах. Он был чуть моложе меня, и над пухлой розовой верхней губой был уже
нежный пушок. Он устроился на верхней полке наискосок и разглядывал меня. Я
ему улыбнулся. Он мне тоже, мгновенье подумав. Ехать предстояло две ночи. Он
снял футболку. У него было молодое, шелковое и сладкое тело. "Ну, ты
блядь!" - подумал я о себе и провел рукой по груди и соскам, медленно и томно
поглаживая. Первая ночь прошла без приключений и немного грустно от
недавнего расставания. От ничегонеделания и под шатание вагона я заснул. -
Как дела? - на следующий день спросил меня симпатичный мужчина из соседнего
купе, когда я стоял в коридоре. Он все поглядывал на меня. - Нормально.
- Ты в теме? - вдруг неожиданно спросил он. "Нужен он мне - не нужен? -
пронеслось в голове. - Ехать еще сутки..." Его ладонь легла на мою руку.
Я опустил глаза и изобразил невинность. В кабинке туалета было тесно и
трясло. Вообщем, мы кончили по-быстрому. Мне мой мудрый и "старый" любовник
(ему за 50, но я его обожаю) всегда говорит: "Ты больной не на голову, а на
хуй!". Мне это очень нравиться, я всегда смеюсь - мне весело от этих слов.
Бросаюсь на него, кусаю и кричу: "И на голову, и на хуй!" - а потом мы с ним
кувыркаемся, и он тоже смеется. Ну, а с пареньком у меня так ничего и не
получилось. Зоркий глаз мамы, ехавшей вместе с ним, следил за каждым его
шагом. Жаль. Поезд дошел до последней станции, облегченно вздохнул и замер.
Ссылка закончилась.
страницы [1] [2]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Молодые парни, С братом
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|