BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Стать геемРейтинг: 4.55 (360), Автор: Друг Часть 5 (последняя) Поезд тронулся и началось моё путешствие. Ребята
рассказывали истории из своей армейской жизни, вспоминали друзей, различные
забавные случаи, которые происходили с ними. Часа через два поезд остановился
на небольшой станции, и из окна мы увидели, что продают арбузы. Выскочили из
вагона и купили три больших арбуза. В купе мы принялись за их уничтожение,
но, самое интересное, произошло потом. Кроме нас, арбузы купил весь вагон,
поэтому, когда пришло время освобождаться от излишков жидкости, у туалета(а
открыт был только один) образовалась большая очередь, и мужики стали заходить
подвое. Я оказался в туалете с одним из солдатов, моим попутчиком. Я
оправился, и стал ждать, когда мой напарник завершит свои дела. Он, видно, съел
намного больше меня. Потом он немного помассировал свой член, вытряхнул
последние капли и сказал мне, что "вот так нужно заканчивать" и достал, уже
уложенный на место мой, и проделал с ним то, что только что делал со своим.
Показалось мне это странным, но было всё же приятно, что кто-то так заботится
о тебе. Потом он тихо сказал мне, что если я понял, как нужно это правильно
делать, то должен показать. Он взял мою руку и положил на свой член, который
почему-то сразу стал от этого увеличиваться. В купе мы продолжили доедать
арбузы, и уже в туалет, отстояв длинную очередь, я попал с другим своим
попутчиком, который после завершения обычной процедуры тихо попросил
показать ему, чему научил меня его друг. Он, наверное не знал, как правильно
это делать, и мне пришлось поделиться опытом. Он обнял меня одной рукой, и тихо
сказал: "Молодец". В купе мы немного поиграли в карты, время было уже позднее,
и я собрался подняться к себе на верхнюю полку, сказав ребятам: "Ну, я пошел спать".
Полез наверх, но на полпути меня остановили: - Разве так прощаются друзья?
Смотри, как это нужно делать, - усадив меня, солдаты стали целоваться, а я,
во время этих поцелуев, оказался зажатым между ними. Потом они поцеловали меня, и солдат,
что сидел слева, спросил: - А с ним ты не попрощаешься? - С кем? - удивившись, спросил я.
Он взял мою руку, и положил на свой член, который, оказывается, уже стоял навытяжку, как
на посту. Я попрощался рукой. - А поцелуй? - он взял мою голову в руки, крепко поцеловал
меня в губы, и прижал к своему "постовому". Я думал, что всё обойдется одним поцелуем, но "это"
вдруг оказалось у меня во рту. Меня крепко держали, я попытался вытолкнуть его член языком,
но ничего не получалось. Солдат руками двигал моей головой, но тут мое внимание переключилось
на другое. Тот парень, что сидел с правой стороны, поднял меня, быстро снял с меня штаны и,
поставив в собачью позу, стал целовать в задницу. Пальцем он водил по центру, залезая в него,
а потом он стал залезать туда языком. Но, как он ни старался, у него не получалось. И он
снова стал это делать пальцем, - сначала одним, потом двумя. Я был зажат, как
в тисках: меня крепко держали два здоровых солдата, и я не мог двинуться ни вперед, ни назад.
Даже кричать не мог, - рот-то был занят, да и моё внимание перемещалось с одной части моего тела на другую.
И тут я вдруг почувствовал, что в задницу мне пытаются засунуть что-то большее, чем палец.
От этого было даже больно, но из-за того, что не получалось, парень снова стал это делать
языком. Я даже успокоился, и переключил свое внимание на то, что делалось у меня во рту.
А там двигался огромный кол, - он залезал всё дальше и дальше, с четким ритмом. У меня часто
возникали рвотные позывы, я словно задыхался. Но потом приспособился дышать через нос, решив, что меня
хотят надуть, как футбольный мяч. Значит, когда-нибудь это всё закончится, и
я стал ждать конца. Вот тут-то и прекратились поцелуи моего заднего отверстия.
Парень, который его ласкал, стал загонять туда, как я понял, свой насос, -
видно они решили, что одним насосом не справятся. Сильная боль пронзила
мое тело, я стал вырываться, за что получил шлепку по заднице, как в детстве
за провинность. Тогда потом ставили в "угол", а тут буквой "г". Солдаты
двигались в четком ритме, один меня поглаживал по голове, - видно ему нравилось
то, что я делал. А вот другой похлопывал по заднице, - видимо, мной он был
недоволен, и я старался не беспокоить его, хотя задница горела огнем. Было
очень больно, но я старался думать только о том, что когда-нибудь должен же
придти этому конец. Тут вдруг солдат, который был у меня впереди, стал
сбиваться с ритма и пытался вогонать свой насос глубже. Я уже ничему не
сопротивлялся, когда мой рот стал вдруг чем-то заполняться. Хотел выплюнуть, но мне
это не удалось, - пришлось проглотить. После этого солдат остановился,
подержал немного свой насос у меня во рту, а потом вынул, ещё раз погладив
меня по голове. В это время, солдат, который делалал свое черное дело у меня
сзади, стал куда-то спешить. Потом он сделал
несколько рывков и стал охать, - наверное, он всё-таки обжегся от пожара в моей
заднице. Я остался лежать, а ребята уселись напртив и стали хвалить (нет, не меня) себя,
какие они молодцы, что у них получилось всё, как им хотелось. Меня больше никто не тревожил, так
я проспал до утра. А утром, проснувшись, увидел, что попутчики мои уже одеты и
ждут меня с завтраком, который был уже на столе. Они весело спросили меня, как
я себя чувствую, - я сказал, что страшно болит задница. Мне сказали:
- Молодец, до вечера всё пройдет! Ты здорово услужил двум солдатам а, значит,
послужил Родине и должен этим гордиться! - вот с этой гордостью я и живу до
сих пор. Ребята оказались очень внимательными ко мне: они проводили меня
до туалета и ждали, пока я не вышел. А потом мы вместе провели весь день.
Они не отходили от меня ни на шаг, словно охраняя. Мы вместе кушали, вместе
выходили на остановках из вагона, и вместе возвращались. Они, как будто,
оберегали меня. А уже ночью, когда пришло время ложиться спать, один из солдат
мне сказал, что они решили сегодня поменяться местами: тот, что был впереди,
сменит того, что был сзади. Так будет интересней и мне, и им. Начали мы, как
прежде, с поцелуев: они целовали друг друга и меня, а потом вогнали свои
орудия, продолжая целоваться уже только между собой. Меня же ласкали только
руками, - один поглаживал по голове, а другой уже лаского похлопывал по попе.
Закончили они почти одновременно. Сильной боли уже я не чувствовал, даже было
приятно, что вот такие здоровые парни так яростно трудятся над тобой и, видно,
получают от этого удовольствие, раз продолжают целоваться. Кстати, разницы
между солдатами я не почувствовал, как-будто местами они и не менялись. Сила,
скорость, да и эти штуки, которыми они орудовали, были совсем одинаковыми.
Уснул я сразу же, и больше меня не беспокоили. Утром я был так же необделен
вниманием, но завтрака на столе уже небыло. - Не стоит деньги тратить
на завтрак, всё равно ты уже скоро будешь дома, а нам ещё ехать целые сутки.
Будет лучше, если ты уже сейчас начнешь собирать свои вещи. А на прощание
мне сказали: "Кушая арбуз, будешь каждый раз вспоминать нас". Я до сих пор
всегда с опасением смотрю на арбузы. Через пару лет я встретился со своими
родственниками и узнал, что денег за меня так и не дали. "Хромой черт"
бушевал, узнав, что я сбежал. Ему сказали, что если он хочет, то может жаловаться
в милицию, - они поняли, что есть какая-то ложь в его словах, ведь он никогда не
показывал справку из больницы. В общем, что-то врал. Я ждал, что меня
спросят, "А что же было на самом деле?", но мои родственники не любопытные, - они
просто безразличные! Любопытство - порок, его можно простить, а безразличие -
зло, его не прощают. P.S. Это одна из историй, написанных мной о
себе, а события произошли за несколько лет до тех, что описаны в рассказе
"Почти брат".
страницы [1] . . . [3] [4] [5]
Этот гей рассказ находится в категориях: Совращение натурала, 18-19-летние, Военные
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|