BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Кабардинец. Загадки ЮностиЭта маленькая новелла посвящается реальному кабардинскому юноше по имени Залим
Когда мы молчим, еще
очевидней буря, терзающая наше нутро. И в то октябрьское утро, согретое
полупрозрачным осенним солнцем, заштрихованным ветками облетевших гранатов, там,
возле недостроенной хлебной печи, ты протянул мне холодную руку, провожая в
путь. Твой отец, накинув на плечи разлезшийся кожаный плащ, одиночными
гортанными криками выгонял со двора овец, а мать, красивая женщина с глазами
оленя, развела под навесом огонь, и высоко поднимался дымок над хребтом забора,
и в прохладном воздухе запахло чаем. Еще мгновенье... Не отнимай
руки! У тебя глаза матери. Однажды я похоронил в них свою душу.
Продолговатые речные камни, стерегущие кромку воды, больно давили обнаженную
поясницу, но я лишь развел плечи шире, раскрываясь навстречу твоим ищущим губам.
Вчера или сегодня нам исполнилось восемнадцать лет? Скованные латами юности, мы
не терпели грязи и свято берегли барьеры. Первый поцелуй был самым большим
падением, но лихорадочная череда следующих вознесла нас на самое острие горы, в
ногах которой зелено и разлаписто проросло семя большого кабардинского селенья.
Бог смастерил те волшебные утра, наполненные звоном самоваров, хриплыми
возгласами пастухов и немелодичными трелями горных птах. Ты лежал напротив,
сомкнув нежные губы, и тень твоих влажных черных ресниц делала скулы почти
невидимыми. Узкая ленточка паласа, алеющая между нашими матрацами, казалась мне
колдовской рекой, которую нельзя перейти, не выпачкав сердца, и потому я только
глядел на тебя, и червонный блик, скользнувший по чуть удлиненному изгибу твоего
смуглого живота, не вспугнул моего тумана. И позже, окончательно проснувшись, ты
поворачивал ко мне голову, и точно в этот момент наступал новый день.
Говорили ли мы о чем-нибудь? Где-то возле реки, казалось, еще не отзвучали ноты
твоего струнного соло. Ты играл на зурне, а в промежутках ронял слова. Я
подбирал их, нанизывал на струны памяти, а ты улыбался, улыбалась и вечность. Ты
сказал, что отец подарил тебе инструмент за хорошую учебу. Ты всегда все
успевал. Я думал, что же разделяет нас, где та грань совершенства, через которую
ты переступил играючи, не насилуя себя и свою природу? Помню, на чердаке
угольного сарая ты, расстегнув ворот школьной рубашки, подошел ко мне так
близко, что мятежно забились птицы в висках, а язык прилип к нёбу. Оголенная
мякоть груди мерцала влажным ванильным блеском, и столбящаяся сенная пыль
скрадывала моё пылающее лицо, когда ты хриплым шепотом попросил меня целовать
тебя там. Я целовал и считал шаги твоего сердца. Запах жженого сахара и мятной
карамели доносился из твоих разверстых губ, взмокшие темные волосы
распространяли аромат травы, а пряный флер подмышечной складки дополнял эту
гамму сумасшедшим аккордом, бросая нас друг к другу с новой, полнокровной силой.
Я пил сладковатую влагу из твоего рта, припав к тебе с такой отчаянностью, что
спутались ресницы, и ангел где-то в углу за сосновой перекладиной, в пределах
кольца ведерной дужки, повел отсчет дням нашего счастья. Помню и твою
тишину. Помню твою строгость и холод. Помню твое имя. Залим...
Пусть промолчат ветви, когда я произношу его. Ведь произнося его,
я сдуваю пепел с тлеющих угольев. Я уехал тогда, заперев в чемодан свою
боль и неистраченную нежность. Тем холодным октябрьским утром, разбитым, как
стеклянный купол, я, смотря в землю, вернул тебе рукопожатие. И сделал шаг в
сторону... И река, что спустя месяц унесла тебя, на восходе передаст
горам твоё имя, выпишет его мхом на древних валунах, чтобы однажды какой-нибудь
страждущий юноша, отринутый миром, пришел к берегу, и узнал об этой маленькой
сказке с печальным концом. Жили-были два юных кавказских рыцаря...
Дал им бог колодец любви. Испили они всю водицу до дна, но не замутили
кристалла, не подняли ил...
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Азия и Кавказ
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|