BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Четыре ночи и вся жизнь (глава 3)Рейтинг: 4.56 (208), Автор: Alvern Часть 4 (последняя) Мы опоздали не больше, чем на пятнадцать минут, но в представительстве нас встретила
перепуганная Вера Дмитриевна, которая сказала, что сюда уже пять раз звонили из кооператива
"Квант" и спрашивали Юлию Овчаренко. Юля позвонила на работу. Выяснилось, что её разыскивают
обезумевшие от ужаса родители. Юля позвонила им и сказала, что жива. Видимо, на том конце
провода была истерика, потому что Юля твердила: - Мама, у меня много работы, я не сумела
освободиться. Это не Япония: тут нет телефона. Ты должна быть готова... В конце концов, я
взрослая дочь, а не просто дочь... И всё тому подобное. Вера Дмитриевна сидела за своим
столом и подмигивала мне. Я сидел с холодным лицом и не реагировал на её пошлые намеки.
Клянусь Луной: когда я в первый раз трахал Юлю Овчаренко, перед моим внутренним взором был
Петя. Я говорил себе каждую секунду: "Вот он сейчас ебёт свою жену - я делаю то же, что он.
Он сейчас засовывает свой член, мною горячо любимый, нет - обожаемый мною член в пизду своей
жене, и я делаю то же. Его яйца бьются о промежность его жены - и мои тоже. Его волосы
спутываются с волосами на лобке его жены - и мои тоже". Я забыл сказать, что когда мы первый
раз упали на кровать, а после кинулись раздеваться, то Юля не сумела расстегнуть бюстгальтер.
А я - тем более. Я понятия не имел, как устроена хитроумная застежка японского изделия. Лишь
потом, когда нам удалось совместными усилиями освободить её груди, и они вскочили над грудной
клеткой и затряслись, как студень, я взял в рот её сосочек, но и в это мгновение я думал только
о соске Петра. Он очень любил, когда я ему сосал груди. Ни на секунду образ любимого человека
меня не оставлял. И это была та двойная жизнь, к которой я не был готов. Но мне пришлось
её вести. Моя связь с Юлей продолжалась ещё пятнадцать дней - после Нового года она
уехала в Токио. Оказалось, что с какого-то небольшого аэродрома время от времени взлетают
военные вертолеты и направляются в сторону Японии. Они противостоят стихии Камчатки. Юля
обещала позвонить, как только приземлится. Я помчался в представительство и ждал звонка.
Мой переход в "Квант" мы отложили на весну. Потом она звонила мне по нескольку раз в день.
И так продолжалось до мая, когда на Камчатку пришла прекрасная, роскошная весна. Снег
сошёл бесследно, город украсился цветочными клумбами, цветущими зелёными деревьями. И
только у меня в душе был мрак темнее тёмной ночи. Предательство Петра Сергеевича Ивановича
не шло у меня из сердца. Ночами я бредил им. Телефонные звонки от Юли теперь были
обязательными, так как она сообщила мне, что беременна. В мае она прибыла в Петропавловск
таким же военным вертолетом. Я её встречал, мы приехали ко мне в "помещение". Юля была
стройна, как зимой. - Что ты, - говорила она, - ты просто не замечаешь: у меня огромный
живот! Для пяти месяцев небывало большой! А если бы ты знал, как тяжело я переносила первые
месяцы! Она рассуждала, как опытная беременная. Мы подали заявление в ЗАГС и поехали
к Юле домой - знакомиться с родителями. Приехали на улицу Советскую, которую я в своё время
исходил вдоль и поперёк, вошли в подъезд одного из обшарпанных блочных домов, поднялись на
второй этаж. Под окнами этой квартиры я ходил сотни раз... В этот раз я думал только о том,
что моя жизнь резко поворачивается, и, вся посвящённая Петру Сергеевичу Ивановичу, она
делает теперь крутой вираж. Забуду ли я его, женившись на Юле? С появлением детей? Мой
приход в гости к родителям Юли я воспринимал как крайне нежелательное событие: придётся
вежливо улыбаться, знакомиться, отвечать на вопросы. Я не хотел идти, предлагал Юле
познакомиться с её родителями на свадьбе. Дверь открыла приветливая дама - мама Юли.
Познакомились: Валентина Даниловна - Алексей. Потом в прихожую из комнаты вышел папа Юли -
Пётр Сергеевич Иванович. У меня в голове зазвенело, я перестал слышать. Я вдруг ясно
осознал, что из-за своей двойной игры сошёл с ума и теперь физически брежу - у меня что-то
вроде горячки. Во второе мгновение я понял, кого мне всё время напоминала Юля и кем она
пахла: у неё был запах отца. Но, как сказал великий поэт Лермонтов, "на челе его высоком
не отразилось ничего". На моём лице блуждала пустая улыбка человека, пришедшего в гости.
На лице Пети не было и того - даже улыбки. Он взирал на пришедшего гостя без всякого
выражения. - Здравствуйте, - первым произнёс я, проверяя, слышу ли я себя. - Вот, мы
пришли. - Папа, - представила его Юля. - Пап, ну чего ты встал, как этот? Познакомься
с Лёшей. - Очень приятно, - сказал я. - Меня зовут Алексей Иванович. А вас как?
- Пётр Сергеевич. - Очень приятно. Я протянул ему руку, он мне её пожал. По мне
пробежала судорога. Вот тут я чуть было не грохнулся в обморок. Произошло то, о чём я
бредил несколько месяцев: Петя до меня дотронулся, живой Петя. Прошли в комнату, где
был накрыт стол. Расселись. Начали разговаривать. Пётр Сергеевич не вымолвил пока ни
слова, но он начал приветливо улыбаться как хозяин дома. - Как вы считаете, на кого
похожа Юля - на маму или на папу? - игриво спросила меня Валентина Даниловна. Юля была
одно лицо с папой, но я сказал: - Мне кажется, она больше похожа на вас. - А все
говорят, что я вылитая папа! - закричала Юля. - Понимаешь, - стал рассуждать я, - у
тебя от Петра Васильевича овал лица... Дамы закричали: - Петра Сергеевича!
- Извините, - запричитал я. - Ничего, ничего, вы же у нас первый раз! Потом
заговорили о том, что родители решили купить дом в Синеглазке. - Сейчас такое время,
когда нужно вкладывать деньги, - говорила Валентина Даниловна. - Ходят слухи, что их будут
менять, и все они обесценятся. Их надо спасти. Эти сведения к нам доходят из Японии, из
Токио! Коротко поспорили по поводу готовящейся перемены купюр. - А где это -
Синеглазка? - спросил я Петра Сергеевича. Вместо него ответила Валентина Даниловна:
- Да вы мимо неё проезжаете, когда ездите на работу! Поселок на сопке! Вон, у нас из
окна виден! Мы подошли к окну и обозрели вдали на горе поселок Синеглазку. - Мама, -
вскричала Юля, - Алексей никуда на работу не ездит. Он живёт на своём консервном заводе!
И она в подробностях рассказала о моём "помещении". Валентина Даниловна расстроилась:
- Где же у нас жить? - Что вы! - темпераментно сказал я. - Я не собираюсь переезжать
к вам. Об этом и речи быть не может. Я живу хорошо. У вас тесная квартирка, вы ходите,
стукаетесь боками... - И не говорите, - согласилась Валентина Даниловна, - строят
клетушки, не повернуться, у нас кухня пять метров! Мы с Юлей поделились с родителями
планами о моём переходе в "Квант" и о переезде на съёмную квартиру. Валентина Даниловна
спросила, приедут ли на свадьбу мои родители. Но выходило, что если я перейду в "Квант",
то они не приедут, так как денег на дорогу у них нет. Вот если бы я остался в
представительстве, то их дорогу мог бы оплатить завод. Выходила палка о двух концах.
Вообще, можно подумать о создании совместного предприятия - завода и "Кванта". Правда,
как совместить рыбные консервы с компьютерными технологиями, пока не совсем понятно. И
тут подал голос папа Юли: - Мы с Алексеем Ивановичем съездим в Синеглазку, посмотрим
дом и обсудим кое-какие вопросы как с экономистом, он должен знать. Это было первое,
что он произнёс за весь вечер. Валентина Даниловна его поддержала: - Съездите.
Поговорите, как мужчина с мужчиной. Среди прочего, Валентина Даниловна сообщила, что
дочь носит её фамилию - Овчаренко, а фамилия её мужа очень смешная: Иванович.
- Представляете - Юлия Иваныч? Все бы спрашивали: как это - не Ивановна, а именно
Иваныч? Она взяла мою фамилию. А в порту, где работает папа, его называют ИванОвич,
с ударением на "о". И получается, что он серб или хорват. А на самом деле он сибиряк,
родился в деревне под Новосибирском, у них там несколько деревень Ивановичей. А по
соседству есть ещё Тимофеевичи - видимо, в честь Хабарова. Там и женщины Ивановичи и
Тимофеевичи. Но Юленька быть Ивановичем не пожелала. - Неужели? Как интересно, -
поддакивал я. - Надо же, очень интересно. Сама же Валентина Даниловна приехала на
Камчатку по распределению из Липецка. - Очень интересно, - повторял я, непринуждённо
улыбаясь... *** Но и на этом наши приключения ещё не закончились.
Я продолжу рассказ, если меня об этом попросят читатели. Сердечно благодарю всех тех,
кто откликнулся на первую и на вторую части повести "Четыре ночи и вся жизнь", в том
числе Валерия, Олега С., Дилана, Алексея Кузнецова. Сожалею, что не могу назвать всех тех,
кто увлёкся сюжетом повести и ждал продолжения. Счастья вам и взаимной любви!
Ваш Al Vern
страницы [1] [2] [3] [4]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Бисексуалы
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|