Горячая гей библиотека

41-й этаж под землёй (глава 3)

Часть 2

Были и более интересные задумки - Антон увлёк друга экстримом. Они лазили на крышу высотного здания, в котором жил Ромка, и в центре безбрежных просторов в лучах заходящего солнца предавались волшебной сказке обожания друг друга, возвышаясь над бездушным людским муравейником на добрых полторы сотни метров. Пока не сменили кодовый замок в чердачные помещения, они были там несколько раз, поражаясь красотам городского пейзажа.

На краю бордюра их охватывал лёгкий испуг: к нему было страшно даже приближаться. Зато с каким наслаждением они предавались любви, сидя на открытой площадке, словно посреди вселенной. Вокруг было синее небо, потоки чистого воздуха, бесконечная даль и мечты, которые рождались сами собой, далёкие и красивые. Именно там они сказали друг другу самые важные слова, поверив в ответные чувства любимого и опьянённые идеей совместного проживания. И именно там у них был самый классный секс.

Крыша была залита бордовыми красками заката. Они находились за служебной надстройкой, так что с соседних высоток их не было видно. А впереди была пустота, растворявшая в себе шум городской жизни. Ромка стоял, нагнувшись и опёршись о перила лестницы, ведущей на нижний уступ крыши, Антон за ним. Будто у края бездны, они предавались сладостям бытия, освещённые космическими лучами, возбуждаемые потоками ветра, которые экзотично освежали их тела.

Сам процесс ничем особым не был отмечен, поражала окружающая обстановка, подхлёстывающая чувства и словно заставляющая думать и действовать шире привычных стандартов. Космическое удовольствие здесь не выглядело метафорой. Они любили теперь масштабно, как во сне, как в волшебной сказке. Вселенная была ближе к ним, секс заоблачней, ощущения сильнее.

И тот же полёт фантазии, вторивший их занятиям, заставил их в конце - не игриво даже, а вполне осознанно, величественно - подрочить члены и с бордюра крыши брызнуть спермой вниз, в густоту улиц и машин, чтобы излить на весь этот суетный мир капли своего "сладкого" дождя. Ветер подхватил эти брызги и унёс их куда-то в сторону, может быть, оросив ими капот автомобиля или чей-то затылок. Им было наплевать на это. Главное было не в этом, а в их похожести друг на друга, в той идентичности характеров, которую могут обнаружить только двое крайне романтичных юношей.

Потом они лежали у Ромки в горячей ванной, по-взрослому потягивая пиво и по-юношески хохоча. Им было радостно оттого, что самая яркая полоса их жизни совпала с безграничным удовольствием. Вместе им было очень хорошо. Проблемы отступали на задний план, хотелось любви, озорства, тёплых и трогательных отношений, прикосновений к другу, его чуткости, трепета, восторга.

Как сладко они целовались и намывали друг друга, как будто никогда в жизни не представляли себе, насколько это приятно. Жёсткие струйки душа щекотали кожу, вода теребила нежные участки, смывая потоком пену, а шаловливые пальцы мягко скользили по чужой спине и попе, то ли придавая им окончательный блеск, то ли исходя из сугубо сексуальных мотивов. А уж когда они нарочито задерживались на половых органах, вежливо их трогая и сжимая в бережной хватке, наступал момент особенно чувственного сближения: мытьё откладывалось, начинались объятия, томное обсасывание губ, раздувание ноздрей, и струйки бешено-волнительного дыхания ударяли им в щёки и уши...

И вот теперь Антон всё чаще стал задумываться о том, насколько велико их счастье, и не играют ли здесь главную роль другие факторы. То, что сам он никому не рассказывал о своих великих сношениях с главой государства, которые не давали ему покоя, было только половиной беды. Но ведь точно такой же тайной мог быть связан и Ромка. И кто знает, как долго Президент намерен наблюдать их небесную идиллию, а главное, что может последовать за этим? Любое их местоположение и занятия могли фиксироваться на камеру, везде мог присутствовать скрытый наблюдатель - эта мысль по прошествии любовного дурмана частенько ядовито ранила Антона. Присутствие третьего его не смущало, но этот третий ведь не просто подсматривает, он делает выводы, и эти выводы могли стать фатальными для любого из них.

Их любовь была под колпаком. Однако во всей этой истории Антона более всего интересовал нынешний Ромкин статус, разгадать который он хотел во что бы то ни стало. Если Ромка знаком с Президентом - это одно, если нет - совсем другое. Тогда за него можно просить. Он не обязательно будет потерян для Антона навсегда.

Итак, они договорились о встрече через день после того, как виделись последний раз. Но назавтра Ромка позвонил другу и с извинениями отказался от встречи:

- Слушай, я не могу. Давай увидимся в другой раз. Когда, пока не знаю.

- Что-нибудь случилось?

- Да нет, ничего особенного. Потом расскажу. Нужно обязательно встретиться с Матвеем, пока он не уехал, у меня к нему важное дело.

Матвей уже уехал, и Антон знал это абсолютно точно. Он был старше их, работал в Математическом центре в другом городе, а находясь дома в отпуске, обещал в будущем посодействовать Ромке при устройстве на работу. Сейчас Ромка, только закончив школу, выполнял для Матвея кое-какие расчётные проработки.

Парень понял, что Ромка его явно обманывал, скрывая при этом причину отказа от встречи. Может, здесь и не было оснований для того, чтобы думать о двойной или даже о тройной жизни его любовника, но Антон вспомнил, как сам иногда вынужден был откладывать заранее намеченные дела, когда буквально за три часа должен был, соблюдая все меры предосторожности, явиться в бункер на государственной важности проёб. Таковы были реалии времени. Антон подозревал, что он, наверное, не один такой, а Ромка мог угодить вкусам Президента ничуть не меньше его самого.

"Интересно, как часто он там бывает? Может, даже чаще, чем я", - подумал Антон. Волна беспокойства и какой-то гнусной ревности вновь накатила на него изнутри. Он горячо любил друга и одновременно боялся, что тот послужит причиной его, Антона, ненужности в этом мире. Что это могло означать, он хорошо знал, будучи уже не раз предупреждён, прямо и намёками, о малой значимости своего существования. Душа, мировоззрение здесь ценились мало. Ценилось только тело и умение вовремя его предложить.

Так или иначе, они с Ромкой никуда не поехали и встретились только через неделю.

- Как твои дела с Матвеем? Что он тогда сказал? - Антону вдруг захотелось уличить друга во лжи.

- Когда? - Ромка недоумённо на него уставился, возможно, вообще забыв о том, что в ближайшее время говорил что-то про Матвея.

- Ну, в прошлую субботу, когда мы не поехали с тобой за город.

- А-а.

Вопрос его явно озадачил. Спустя несколько секунд он, наконец, нашёлся, что сказать:

- Надо было срочно отдать ему свои последние проработки. И он рассказал мне, как действовать дальше. В общем, помозговали вдвоём над решением одной задачи. Мы теперь много переписываемся.

- Может, ты на него запал? - Антон игриво улыбнулся.

- На кого? На Матвея? Ты что! Он сухарь и кроме своих формул ничего вокруг не видит. Я думаю, если прийти к нему домой в юбке, он и этого не заметит. У него в голове только Риманы и Коши. Вся жизнь - сплошные уравнения.

- А если отсосать у него, когда он делает математические выкладки? Интересно, это повысит эффективность его работы?

- Не знаю, не пробовал, - Ромка рассмеялся.

Антон вдруг подумал, что в случае с Романом было бы несправедливо докапываться до правды. Он, как и все люди, в принципе имеет право на свои тайны, тем более если они касаются не только его. И поэтому сам Антон, преследуя собственные интересы, совершенно очевидно, пренебрегал бы при этом чужими. Ромка отвернулся, задумчиво уставившись в окно.

- Знаешь, - не отрываясь, смотрел он куда-то вдаль, - я, может, и не буду там работать... Куда меня приглашает Матвей. Это всё немного скучно. Поиск гармонии в перемножении матриц энного порядка меня не вдохновляет. Я умею выполнять с ними различные математические действия, но совершенно не представляю, в какой момент нужно кончать это делать. Когда из огромной системы уравнений остаётся маленький двучлен, или когда он разворачивается в новую, ещё большую систему уравнений? В математике я не вижу разумного финала, для меня она является непостижимой тайной.

Ромка никогда об этом не говорил, и для друга его слова стали откровением.

- Твоя задача как раз в том и заключается, чтобы постичь эту тайну.

- Нет, я чувствую, что мне это неинтересно. К тому же...

Он повернулся и теперь сосредоточенно посмотрел на Антона, но тот так и не дождался дальнейших пояснений. Пауза затянулась настолько, что продолжать мысль было уже нелепо.

- Ты на правильном пути, - полушутя-полусерьёзно произнёс Антон. - Как говорит мой отец, настоящий выбор начинается тогда, когда появляются сомнения.

- А у тебя есть сомнения?

- Насчёт того, как дальше жить? - Антон грустно ухмыльнулся. - Со мной уже всё ясно. Год у нас учебные курсы, потом заберут на сборы, а потом в Гвардейскую Академию, где будут редкие отпуска. Говорят, там строгий режим... Потом мы можем уже больше не увидеться.

Ромка выглядел каким-то озабоченным:

- Да, это печально.

Его как будто не покидала какая-то мысль, которая не давала ему покоя.

- Мне-то на воле ладно, переживу как-нибудь. А как же ты? В суровой дисциплине, среди натуралов. Завянешь там без практики, - попытался он пошутить.

- Меня даже не это беспокоит, - Антон чувствовал, что им обоим надо выговориться, но боялся откровений. - С тех пор, как мы познакомились, я думаю только о тебе. Мне кажется, я и во сне постоянно вижу тебя... Где-то в подземелье. Там темно, и ты там главный.

страницы [1] [2] [3] [4] [5]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Фантастика и мистика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>