Горячая гей библиотека

41-й этаж под землёй (глава 4, последняя)

Часть 1

Ромка сидел в кафе в ожидании друга. Они часто здесь встречались, чтобы просто поболтать или потом пойти куда-нибудь. Кафе было уютным, в подвальчике большого дома, с подсвеченными витражами вместо окон и тихой приятной музыкой.

До встречи с Антоном было ещё двадцать минут. Он пришёл пораньше от нечего делать и, сидя за столиком посередине зала, разглядывал посетителей. Здесь было несколько пар, компания каких-то говорливых девиц, в углу сидел парень, чуть старше его, довольно привлекательной внешности. Тот постоянно болтал с кем-то по видеофону, который поставил на стол, оперев его на красивую увесистую пепельницу. Он улыбался и курил, стряхивая пепел за аппаратом. Складывалось впечатление, что он делал это кому-то за шиворот, настолько его увлечённость разговором создавала иллюзию присутствия рядом какого-то мелкого собеседника.

Роман ухмыльнулся, представив себе такую картину. У него было хорошее настроение, поэтому интересные мысли рождались в голове сами собой. В их технический век можно было действительно не встречаться, а сидеть вот так вот в разных местах, курить, пить вино, кушать омаров и делиться последними новостями через экран, а то и тихо признаваться за ужином в любви. Лицо собеседника, нюансы его поведения донесут приборы - элементы живого общения всегда обеспечены. И лишь только если вам захочется обнять своего собеседника или сделать с ним что-нибудь более существенное, придётся вызывать такси или садиться в поезд.

Роман откусил воздушный круассан и глотнул кофе. Парень с видеофоном тоже стал жевать. Глядя на экран, он периодически кивал: видимо, слушал пространную речь. Потом вытер салфеткой рот, фыркнул и рассмеялся. Теперь он уже стал жестикулировать. Бармен за стойкой наблюдал за ним с не меньшим интересом, поскольку парень был скорее даже красив, чем просто привлекателен.

Неожиданно рядом с Романом возник какой-то здоровый мужик. Было совершенно непонятно, откуда он взялся: Роман не заметил, как он входил или вставал из-за стола. Парню бросились в глаза его толстые пальцы, в которых он покручивал сигарету, попросив небрежно прикурить. "Ну вот, начинается", - подумалось сразу. В последнее время к Роману довольно часто стали обращаться всякие немолодые и откровенно перезрелые мужики, проявляя скорее всего соответствующий их наклонностям интерес. Это происходило в самых разных местах и нередко в довольно навязчивой форме. Только он хотел сказать, что не курит, как откуда-то сзади громко, даже крикливо незнакомца позвал грубый голос, невольно заставив Романа обернуться. Ещё один крупный, солидного вида мужчина показывал приятелю зажигалку и приглашал его вернуться за столик, что тот и сделал, панибратски похлопав Романа по плечу, как бы извиняясь за то, что нарушил его покой.

Мужики эти, на которых до этого Роман не обращал особого внимания, сидели за соседним столиком. Вопреки его ожиданиям, они продолжали вести свой разговор довольно тихо, никак больше не обозначая свой открытый, живой темперамент. Будто выкрикнули что-то на людях и замерли в ожидании. "Этот не гей, - подумал Роман, - даже не выслушал ответа. Хотя смотрел на меня заинтересованно, это чувствовалось". Он обернулся. Эти двое пялились на него без смущения. "Надо было пойти в зал для некурящих. Интересно, что бы он спросил там для завязки разговора?" - подумал парень. Роман так бы и сделал, но Антон тоже иногда курил, особенно находясь под хмельком, и они встречались всегда именно здесь.

"Бывают ещё скрытые геи, вернее их даже значительно больше, чем явных, - думал Роман. - У старых пердунов, которые всю жизнь только поглядывали на юношей, но ни разу никого не пробовали, порой безумно прорывается инстинкт, и от осознания неполноценно прожитой жизни, неумолимо клонящейся к закату, они по-разному рефлектируют. Некоторые из них пытаются смешно заигрывать с парнями, а некоторые даже скатываются в уголовщину". Он читал об этом в какой-то книжке, которая начиналась интересным разбором однополых влечений и была посвящена анализу психики гомосексуалистов и лесбиянок. Всё это было описано так убедительно, будто у них на самом деле какая-то особая психика. Ничего толкового в книге, как и следовало ожидать, не было. Натужные попытки подвести в каждой из глав черту превращались в набор бредовых мыслей, ровным счётом ничего не обозначающих. Он это отчётливо понял, и ему стало как-то спокойнее на душе, когда он осознал, что ничуть не ущербнее других, а автор книги, этот многодумный профессор психологии, элементарно притягивает за уши к своей теме различные формулировки, дабы только оправдаться перед читателем, что он не зря когда-то сел писать данный труд. Однако некоторые ценные мысли из этого труда Роман всё же вынес.

Разговор сзади него между тем совсем стих. В перерыве между мелодиями, звучащими в зале, он специально прислушался, но голосов за спиной не услышал. Что-то ему в этих мужиках не понравилось, однако обернуться и ещё раз посмотреть на них он не решался. Он отпил кофе, желая теперь, чтобы Антон поскорее пришёл. Они пойдут сегодня в клуб, и задерживаться здесь, пожалуй, не имеет смысла. Поговорят и выпьют они уже там.

Внезапно у него закружилась голова, а к горлу подкатил ком. Тело как-то сразу обмякло, было трудно понять, что нужно сделать, чтобы пошевелить рукой. Он попытался встать, приподнявшись вполоборота и заметив напряжённые лица этих двух, впившихся в него глазами, словно в жертву, однако, не удержавшись на ногах, рухнул опять в кресло. Столы и стены поплыли куда-то в сторону, всё ускоряясь в своём неистовом круговороте. Он инстинктивно схватился за горло, на лбу мгновенно появилась испарина. Последнее, что он ощутил, - это то, как кто-то взял его под руку, то ли поддерживая, то ли специально роняя головой на стол, и далее он погрузился в кромешную тьму...

Когда-то ему было тепло. Он играл в детстве с мячиком, который без конца от него укатывался. Надо было всё время бежать, чтобы настичь игрушку, а мяч катился без остановки, не зная покоя. И лишь тронешь его ногой, готовясь прокричать ему: "Всё. Хватит", - как он стремглав улепётывал от тебя по ровной поверхности, будто за ним гонятся, чтобы сделать ему больно, хотя это было неправдой. Было обидно...

Барабанная дробь давила на перепонки. Она досаждала бессмысленным треском, которым скребла в голове, создавая постоянное беспокойство. С ним приходило отчаяние, боль, глубокое смятение. Впрочем, постепенно становилось ясно, что это не дробь, а частые отдельные удары чего-то, как будто и не похожие на безумный грохот. И уж совсем скоро можно было точно сказать, что где-то мерно, тихо и нудно просто капает вода, вовсе не разносясь по округе гулким эхом и не являясь причиной жёсткой головной боли.

Было сыровато. Роман очнулся в каком-то тёмном помещении, похожем на подвал. Источником света была единственная лампочка, горевшая где-то в отдалении сзади него и вырывавшая из мрака жуткие обшарпанные стены зала. Он сидел голый, привязанный к старому деревянному стулу. Кожаные ремни плотно обжимали запястья и щиколотки ног, а также притягивали его туловище к спинке. Вокруг не было ни души. Он находился посередине помещения. Мрачная атмосфера пустоты и пропитанных влагой стен - будто из какого-то шпионского боевика - навевала тревожные мысли.

"Скоро сюда придут, и что-то будет, - подумал он. - Это они. Точно они, эти двое". Он ясно вспомнил последние секунды реальности перед тем, как отключился. Тот, первый, который подходил, наверняка что-нибудь бросил ему в чашку, когда он повернулся на оклик другого приятеля. Роману даже показалось, что тот быстро дёрнул рукой, но подумал он об этом только теперь, а в тот момент не придал проблескам своего моторного мышления никакого значения. То есть он попросту проигнорировал этот эпизод, как мы игнорируем, находясь в вагоне, проносящийся за окном встречный поезд.

Болела шея. Видно, он долго сидел с опущенной вниз головой. После того, как туман в глазах рассеялся, он обнаружил в тёмном углу зала единственную здесь дверь, железную, с большой поворотной ручкой, как в бомбоубежище. Снаружи не доносилось ни единого звука.

Понемногу у Романа стало проясняться в голове, а вместе с тем широкой волной на него стал накатывать страх. Почему он здесь? Кому это нужно? И что с ним будут теперь делать? Его пугало то, что его раздели, но, может быть, это просто мера устрашения? Уже давно ни с кем не конфликтуя, он терялся в догадках, кому мог помешать в его делах. Единственной тайной была его связь с руководителем администрации города, но с этой стороны он не видел для себя никаких проблем.

Он подёргал руками и ногами. Нет, освободиться нереально, чувствовалось, что его привязали качественно. Но даже если бы ему удалось это сделать, вряд ли ему позволили бы свободно уйти. По телу пробежал озноб, становилось жутковато.

Капли воды, падающие с потолка где-то за его спиной, стали булькать. "Хорошо, что не по голове", - подумал парень. Пишут, что раньше существовала такая пытка: голову плотно фиксировали, а вода постоянно капала строго в одно место - на темечко. После нескольких часов такой процедуры каждая капля для жертвы была сравнима с ударом молота, и человек просто сходил с ума от перевозбуждения, поскольку никаких ударов на самом деле не было.

Прошло ещё несколько минут, терзавших его ожиданием своей участи. Ему хотелось верить, что это лишь предупреждение, что его попугают и отпустят, но постоянно возникали неприятные мысли о том, что усадили его тут неспроста.

страницы [1] [2] [3] . . . [6]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Групповой секс, Изнасилование, Фантастика и мистика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>