Горячая гей библиотека

Письмо Димке

Часть 3 (последняя)

Вновь наступил вечер. После поверки я опять сидел в курилке и ждал его прихода. Прошло уже почти полчаса, а Мишка всё не шёл. Я закурил ещё одну сигарету, как вдруг почувствовал, что сзади на меня кто-то пристально смотрит. Не оборачиваясь, я понял, что это он. Мишка медленно подошёл ко мне и обнял меня сзади за плечи. Слегка коснувшись губами моего уха, он прошептал:

- Андрюшка, я так соскучился по тебе, так соскучился!

Испугавшись того, что кто-то может нас увидеть, я резко встал и повернулся к нему. Наши глаза встретились, и я увидел, что он плачет.

- Ну что ты, дурашка? Ну, что с тобой? Мы же вместе, а это самое главное. Пойдём отсюда, а то, не ровён час, кто-нибудь в окно нас увидит. Пошли ко мне.

Мы вновь двинулись знакомым маршрутом. Едва я успел закрыть за нами дверь, как Мишка налетел на меня, как коршун на добычу. Он срывал с меня одежду и целовал, целовал, целовал. Уже через несколько секунд мы оба оказались совершенно голыми. Я вытащил из шкафа матрац и расстелил его на полу. Простыню мне достать так и не удалось...

Когда мы, обессилевшие и довольные, лежали в объятиях друг друга, Мишка вновь заговорил:

- Андрюха, а знаешь, о чём я думал, когда заплакал в курилке? Я вдруг представил, что завтра нам придётся с тобой расстаться, что я никогда больше не увижу тебя, не смогу обнять, прижать тебя к себе и поцеловать твои родные губы, что, вставая по утрам, не буду торопиться поскорее бежать на зарядку, чтобы встретиться там с тобой, что никогда мы не будем сидеть, обнявшись, и разговаривать. Я так тебя люблю, так люблю, что...

Договорить он не смог, и вновь из его глаз потекли слёзы, а я, пытаясь успокоить Мишку, целовал родные глаза и ощущал солёный вкус его переживаний.

- Ну что ты, что ты! Нам ведь ещё почти год служить. Ещё столько всего впереди будет! Успокойся, Мишенька, ну что ты, как маленький, ей богу! Я рядом и очень сильно тебя люблю, а это сейчас главное. Не стоит думать о плохом, когда впереди так много хорошего.

Кажется, мои слова повлияли на парня, и он успокоился. Повернувшись ко мне боком и подперев щёку рукой, он молча гладил мою грудь и смотрел куда-то вдаль. Мне было приятно осознавать, что рядом со мной лежит мой любимый друг, которому я нужен. Так прошло минут пять, а потом Мишка сказал:

- А знаешь, как красиво у нас в Карпатах, особенно летом! Я это даже описать не могу. Это нужно видеть. Я часто вижу свою родину во сне, а в последнее время в моих снах присутствуешь и ты. Нет, правда. Слушай, а может, махнём после службы ко мне на родину, а? Представляешь, мы будем всегда вместе. Прикинь, горы, ты и я - и больше никого. Это так здорово будет!

Я, честно говоря, был ошарашен этим заявлением. Пытаясь подобрать нужные слова, я произнёс:

- Мишань, а как ты себе это представляешь? У меня родители, сестра. Как я могу вот так всё бросить и уехать?

- А тогда давай я к тебе приеду. Мне всё равно где, лишь бы быть вместе с тобой. Я не смогу жить без тебя.

Эх, Мишка, Мишка! Если бы ты знал, как мне-то не хочется с тобой расставаться... Но вслух я сказал совершенно другое:

- Мишань, давай до дембеля доживём, вот тогда и подумаем об этом. Хорошо?

Он нехотя согласился. Чтобы успокоить его, я прильнул к его губам и начал целовать парня. Как же мне нравились эти нежные губы! Иногда мне казалось, что они созданы для девушки - так чувствительны они были и нежны. Мишка ответил мне тем же, и мы вновь окунулись в омут любви.

Незаметно пролетел и этот год. Неминуемо приближался дембель, а вместе с ним и расставание. Мишка всё чаще заводил разговор о нашей дальнейшей жизни, но я понимал, что закончится он ничем. Разъедемся мы каждый к себе домой и, возможно, больше никогда в этой жизни не увидимся. Но Мишке я об этом не мог сказать. Видя его потерянный взгляд и осунувшееся за последние дни лицо, я оттягивал до последнего этот неминуемый и неприятный для нас обоих разговор.

Но вот и настал день увольнения. Я уходил первой партией, а Миша оставался в части ещё на две недели. Если честно, я был этому даже рад. Если бы мы уходили вместе, нам было бы ещё труднее расстаться.

И вот последний вечер в части. Документы у меня уже на руках, и я почти гражданский человек. Поезд уходит в 5 часов утра, и у нас с Михой есть ещё полночи на прощание. Всё происходит, как в первый наш раз. Вновь кабинет без света, водка и закуска на окне. Кажется, что и не было этих полутора лет, всё как будто бы вчера произошло. Мишка опять разливает водку по стаканам и начинает говорить, а его голос вновь дрожит, как и тогда.

- Андрюха, я так благодарен судьбе за то, что ты был в моей жизни. Я даже боюсь подумать о том, что мы могли бы с тобой никогда и не встретиться, что я никогда бы не полюбил тебя. Давай выпьем за нас, как тогда, в августе.

Я беру стакан из его дрожащей руки и, чокнувшись, выпиваю залпом его содержимое. Мишка тоже выпивает и молча обнимает меня. Наши губы встречаются, а руки начинают плясать в неведомом танце по телу друг друга. Я шепчу ему какие-то невнятные слова, но он, не слушая их, начинает меня раздевать. Всё повторяется вновь: страстные поцелуи, безудержный секс - и после этого к нам приходит понимание того, что это в последний раз. Я вновь наполняю бокалы и начинаю говорить:

- Мишенька, родной мой, ты всё хорошо сказал, но в одном ты не прав. Мы не были в жизни друг друга, мы в ней есть и останемся в ней навсегда. Где бы я ни находился, я всегда буду помнить о тебе и любить тебя. Это чувство навсегда останется в наших с тобою душах и сердцах. Главное, не забывать всего того, что нам пришлось здесь пережить. Ты самое светлое, что есть у меня в жизни. Я люблю тебя, Миша, так люблю, что не могу передать этого словами! Выпьем за нашу любовь! - и, не чокаясь, я выпил.

Потом Мишка провожал меня на вокзал. Перед посадкой в вагон мы с ним простились, крепко пожав друг другу руки и обнявшись. Он вновь заплакал, а я, чувствуя подступающий к горлу комок, быстро влетел в вагон. Поезд тронулся, навсегда увозя меня от самого родного и любимого человека и настоящего друга.

После окончания службы мы активно с ним переписывались. Мишка постоянно звал меня в гости, но у меня как-то всё не складывалось. Я поступил в ВУЗ, он тоже, а через полтора года Мишка женился. На свадьбу я не поехал. Мне не хотелось видеть рядом с моим Мишкой незнакомую девушку, да и не смог бы я этого выдержать, понимая, что теряю его навсегда.

С годами мы стали писать друг другу всё реже и реже, а потом и совсем перестали это делать. Нас закрутила повседневная рутина. Потом СССР распался, и мы оказались в разных странах. Лет через 6 или 7 я попытался вновь написать ему, но письмо вернулось с пометкой "адресат выбыл". Сколько я ни пытался найти его новый адрес, у меня ничего не получилось.

Казалось, что былое чувство прошло. У меня своя жизнь. С семьей как-то не получилось, пришлось развестись. Но иногда, глядя на единственную нашу с ним совместную фотографию, я вдруг понимаю, что никогда и никого я не любил так, как этого пацана. Чувство, однажды возникшее, не хочет покидать моё сердце. Вот и сейчас, когда я пишу эти строки, Мишка смотрит на меня с фотки своими угольками и как тогда, в далёком 1984-м, как будто мне говорит:

- Андрюха, я сейчас скажу, может быть, что-то неправильное, но ты попробуй меня понять. Я люблю тебя и буду любить всю жизнь, сколько бы её ни осталось.

Вот такие дела, друг мой Дима. Опять я всю ночь просидел за компьютером, но, наконец-то, смог написать то, что хотел, то, о чём я хотел рассказать именно тебе. Не знаю, поймёшь ты меня или нет, но мне будет легче от осознания того, что теперь ты знаешь о том, как я могу любить - любить бескорыстно и самоотверженно. Так, как я любил когда-то своего единственного и самого дорогого на свете человека, своего Мишку.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Военные, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>