BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Потаённая бухтаЧасть 1 Мне 61 год. Я лысый, бородатый, сухопарый, но не считаю себя старым, шестой десяток
перевалил незаметно. Всю жизнь я прожил в маленьком прибрежном городке, никуда из
которого не выезжал и о райских кущах там, где нас нет, не мечтал. Мне и здесь хорошо.
Каждый день я начинаю с купания в море и заканчиваю его тем же. Эта привычка сохранилась
у меня ещё с отрочества, когда, едва закончив учебный год в школе, все пацаны забывали
о том, где у них лежат штаны и обувь, и в одних сатиновых трусах целый день пропадали на
море. Счастливое и беззаботное было это время! К концу лета и белобрысые, и смуглые
становились одинаковыми: волосы у всех выгорали до белизны, а кожа покрывалась почти
чёрным загаром. С тем временем у меня связаны и мои первые сексуальные эпизоды.
Бултыхаясь в воде, нет-нет да и схватишься за окаянный отросток приятеля, или тебя
ненароком ущипнут за мягкое место. Купались мы тогда голышом, и ни у кого не возникало
мыслей о чём-то запретном. Всё было естественно и не вызывало никаких особых эмоций, тем
более что и слов-то таких, как гомосексуализм, мы тогда не слышали. Позднее, когда нам
уже стало понятно, что писька предназначена не только для того, чтобы помочиться, отношения
между нами стали более сдержанными, да и купаться мы стали в плавках: кто-то стеснялся
своего необычно быстро выросшего прибора, кто-то, наоборот, чересчур маленького. В то
время у меня сложились особые отношения с Лёшкой. В общей ватаге нам почему-то стало уже
неинтересно пребывать. Мы старались уединиться, посидеть вдвоём в саду, поговорить, да и
купаться только вдвоём нам было интереснее. Лёшка и бухту нашёл, про которую никто не знал.
Располагалась она где-то в километре от общего пляжа, там, где начинались скалы, которые
отгораживали бухту и от пляжа, и от моря так, что увидеть её можно было лишь с берега, а
какой дурак попрётся по жаркой степи за целый километр, если пляж - вот он, под боком.
Лёшка, однако, пошёл и нашёл это место, затем предложил мне сходить туда вдвоём, и я не
отказался от этого предложения. Заманчиво было провести целый день там, где нас никто не
найдёт. Здесь, в этой бухте, мы и познали новую грань дружбы двух парней. Как-то мы
просто лежали на песке, и Лёшка, откинув руку, попал ею на мои плавки. Я никогда не думал,
что у меня может быть на такую мелочь столь бурная реакция! Меня будто током прошило! Я
повернулся к другу, не зная, как на это реагировать, а он почему-то не убрал с меня руку,
наоборот, она переместилась с зашевелившегося вдруг члена на округлости сзади. Может быть,
Лёшка понял моё молчание как согласие, а может, я именно этого и хотел, что он понял меня
без всяких слов, но парень вдруг притянул меня к себе и (вот этого я никак не ожидал!)
ласково стал целовать мои губы. Я к тому времени ещё и с девками-то не целовался, а тут
такое... Всё моё тело превратилось в железную пружину, а руки, словно клещами, зажали
Лёшку, будто боясь того, что вот сейчас он отпустит меня, и всё кончится. Не знаю, где он
в наши годы научился так целоваться, но это был конец! Я попросту потерял способность
реагировать на что-то. Всё работало на автопилоте. Вот он перевернул меня на спину, и
его губы заскользили по всему моему телу: ушам, шее, груди, соскам (о-о-у!), животу...
Его руки стянули с меня плавки, а его рот вобрал в себя моего вздыбившегося "дружка". Мама
моя, я извивался, как червяк на асфальте, и не мычал, а прямо-таки выл от удовольствия,
которое Лёшка доставлял мне своим языком и губами! Даже не сообразив, что сейчас будет, я
кончил ему прямо в рот и от ужаса (что я наделал!) отрезвел, опасаясь увидеть обиду или
укор в его глазах. Но он даже не поднял головы от моего паха, продолжая баловаться с моим
отростком, и было видно, что сам он получал от этого только удовольствие. Я расслабился и
позволил ему теперь делать со мной всё, что он захочет. Не буду рассказывать, чего
именно он захотел, как больно сначала это было без всякой смазки и в какой кайф обратилось
под конец, но именно с того дня мои походы в бухту стали ежедневными. Даже когда Лёшка по
окончании школы уехал в Ленинград учиться, а я остался в родном городке один; даже после
того, как всё стало постепенно забываться, и пришло время служить в армии, учиться,
жениться, растить отпрысков; даже в свои шестьдесят я каждое утро и каждый вечер всё ещё
спускаюсь к нашей потаённой бухте, купаюсь тут и вспоминаю этого стройного белобрысого
парня с ясными голубыми глазами и лучезарной улыбкой. *** В тот день
я, как обычно, утром ушёл купаться, а когда вернулся, то застал дома не совсем обычную
картину: жена мыла никогда не мывшееся раньше окно в сарае, где мы зимой храним домашнее
вино и фрукты, а внутри кто-то что-то передвигал и разговаривал. В принципе, ничего
необычного для приморского городка в этом не было. Летом его население удесятеряется за
счёт желающих отдохнуть на море и снимающих квартиры в частном секторе. Люди заселяются
и в сараи, и в курятники, даже просто спят во дворах. Мы тоже пускаем к себе отдыхающих,
тем более что наши дочери выросли и живут отдельно от нас, а их комнаты пустуют. Так что
в доме есть место, и сейчас одна комната даже свободна, так зачем тогда прихорашивать
сарай?! - Что за аврал? - спрашиваю я у жены. - Да вот парни отдельно жить захотели,
я и предложила им нашу сараюшку. А чё, крыша не течёт, стены не худые, бутыли передвинем
в угол, а диванчик раздвинем. Диванчик же ещё совсем новый. Помнишь, как дом построили,
так его и купили! Хороший был диванчик! - Ну-ну, - крякнул я и заглянул внутрь сарая.
Пыль там стояла коромыслом. Чернявый парень лет 25-30-ти выметал из помещения годами
копившийся там сор, а другой составлял в углу пустые бутыли из-под сухача. - Поаккуратней
с ними, полные отдельно поставь, - скомандовал я и... потерял дар речи. Парень обернулся
на мой голос, и его лицо осветила... Лёшкина улыбка! Такой же белобрысый, голубоглазый,
стройный... Боже мой, так не бывает! Передо мной, шестидесятилетним стариком, стоял
молодой, от силы лет 25-ти, мой давний друг и моя первая любовь - Лёшка. Наваждение
какое-то! - Ты откуда? - только и сумел спросить я его. - Из Нижневартовска, - ничего
не подозревая, ответил парень. - Угу, а зовут как? - Алексеем, а для вас я просто
Лёшка. Конец фильма! Так не бывает! Я, как пьяный, пошатываясь, вышел из сараюшки и
побрёл в дом. - Куда ты, старый, обедать скоро. - Пойду отдохну малость, позовёшь,
когда всё будет готово, - ответил я жене, зашёл домой, лёг - и будто не было долгих сорока
лет разлуки, всё всплыло в памяти до мельчайших подробностей. За эти годы многое
изменилось, и то, о чём при коммунистах не принято было даже говорить, стало нормальным
и обыденным. К морю часто приезжали однополые пары и в открытую предавались здесь своим
забавам. Жена таких, правда, не любила и на постой не пускала, чуяла носом, чем дело
пахнет. Отдыхали у нас, как правило, семейные, хотя от них и хлопот было больше, особенно
если они приезжали с отпрысками. А тут вот прокололась! Что ж, и на старуху бывает поруха.
Парням было всё равно, где жить и на чём спать, лишь бы им никто не мешал и быть вместе, -
это я понял сразу, вспомнив свою юность. Ну да ладно, поживём увидим... Скоро они все
свои дела закончили. Жена пару раз заскакивала в дом, чтобы взять чистое бельё, и вот уже
зовёт обедать. Обедали мы во дворе под виноградником, да и готовила жена в летней кухне -
открытом навесе, где летом не жарко. Парни как дорогие гости уже сидели за столом, и (вот
чудо!) жена, никогда особенно не жаловавшая приезжих, крутилась вокруг них, не зная, чем
им угодить! Я сел на своё место, получил свою тарелку борща и принялся есть, пожелав
всем приятного аппетита, в ответ опять получив ослепительную улыбку Лёши и заявление
чернявого, что лучше украинского борща нет ничего. "Боже, до чего ж он похож на того,
моего Лёшеньку!" - думал я и сосредоточенно жевал, глядя в тарелку. Поднять глаза я просто
боялся, потому что и без того в моих брюках подозрительно нагревалось и шевелилось нечто.
Поев, я шлёпнул жену по заднице, поблагодарил её за обед и ушёл в дом. - А что это
ты, дед, какой-то не такой сегодня? Или квартиранты не понравились? Так ведь отдельно
живут, и пускай себе, хлопцы хорошие, видно, что не пьяницы, а девок водить станут, так
ведь дело молодое, на то они и отдельно поселились, - затарахтела жена, проводив парней
на пляж и убирая посуду в комнате. - Иди-ка ты лучше ко мне, старая, - притянул я её
к себе. От воспоминаний колышек мой стоял уже во всю мочь, и мне требовалось немедленно
разгрузиться, чтобы не оскандалиться. - Тю, старый, день на дворе, а ты такое надумал!
- Ерунда, все на пляже, до вечера не придут... Давно моя благоверная так подо мной
не стонала, а когда я кончил и, перевернув её, заехал ей ещё и сзади, она и вовсе взвилась:
- Старый, ты что, белены объелся или денег просить собрался? Да я б тебе и так дала...
Но я этого уже не слышал. После двойной порции секса я уже спокойно посапывал. Разбудила
меня жена ближе к вечеру. - Что, неугомонный, ещё хочешь или к ужину сполоснёшься?
- Сполоснусь, а ты пока собирай на стол. Счастливая жена, пока я спал, приготовила
царский ужин. На столе стояла селёдочка, сальце, колбаска, а ещё шкворчала яишенка. Вот
что значит угодить женщине! Сполоснувшись под душем, я сел за стол, в глубине души
довольный тем, что квартирантов нет и можно поесть спокойно, но не тут-то было! - Милые,
а вы чего не идёте? Уже всё на столе! - вдруг запела жена. Из сараюшки сначала показался
чернявый, а за ним вышел и Лёшка всё с той же улыбкой, правда, теперь чуть смущённой, что
делало его ещё более привлекательным для меня. Господи, ну за что мне это наказание! Быстро
поев, я поблагодарил жену и ушёл в свою бухту. В этот день я проплескался до темноты, а
зайдя домой, сразу лёг спать. Всю ночь мне снился Лёшка, и я никак не мог понять,
который из двух. То я прощаюсь на вокзале со своим Лёшей и реву в закутке, чтобы никто
этого не видел, то вхожу в дом и вижу его на своей постели, никуда не уехавшего, радуюсь
его возвращению, бросаюсь к нему с объятиями, а он смеётся: "Посмотри на себя, старый, ты ж
сейчас развалишься!" То вижу, как он уходит, я пытаюсь бежать ему вслед, а ноги как не мои -
не могу оторвать их от земли. То вот он, рядом, гладит меня по плечу и успокаивает: "Я ещё
вернусь, ты что, старый?" Впрочем, "Ты что, старый" - это уже не сон. Это жена треплет
меня за плечо, пытаясь разбудить. Я открываю глаза, а жена, перепуганная, спрашивает:
- Что с тобой? Не заболел? Всю ночь прометался в бреду. Кулаки сжимаешь, зубами
скрипишь, стонешь... Дай-ка я тебе температуру смеряю. - Уймись, - отвечаю я ей, -
просто сон плохой приснился. Налей-ка мне молока, пойду погуляю.
страницы [1] [2] [3]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Мужики и молодые, На природе
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|