BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Я возьму тебя с собойЧасть 16 Я, приложив ладонь к горлу, склонившись, смотрю в пол. Пашка с Никитой молчат, прижавшись
друг к дружке. Братья! - Это так... Как это красиво! - шепчет Пашка. - Да. И плакать
хочется. - А мне нет! - глаза у Никиты горят. - Нет уж! Уж пусть те плачут! Ну, барсуки
эти, которые вонючие... Мало им эти братья дали! Эх! От меня бы вот тот жирный не ушёл бы.
- Пусть его, Никитка, - улыбнувшись, говорю я. - Он нехорошо кончил. Его же собственный
брат, Такаудзи (это который Лисица), вот он его потом и убил. - Туда ему и дорога! -
совсем по-Пашкиному скривив губы, цедит Заноза. - Никита, - откашлявшись, говорит
Пашка, - знаешь что? Можешь теперь мои самолёты брать. Даже играть с ними можешь. Осторожно
только. - Да?! Ладно. Ты не думай, я, Павлик, осторожненько! И знаешь что? Я ж почему
внизу спать напросился? Я это... ну, я хотел тебе на кровати нашей стойку подпилить, ну,
так чтобы это... Не буду! Ладно? - Всё, братцы сероглазые! Сейчас тут точно кто-то
расплачется - от умиления, блин. Давай-ка, Паш, ещё по чуть-чуть, что ли. Нет, Никитос,
даже и не мечтай! И нечего тут с бокалом ко мне соваться! Да не ори ты! Фиг с тобой. Пашка,
налей и ему капельку. Ага, щас! Коньяка тебе! Вина. - Держи, Ил. За что выпьем? - За
память, Паша. Давай за память. Я, развалившись на пушистом ковре, грызу яблоко, смотрю
в потолок и с улыбкой слушаю сероглазых. После приступа братских чувств они, опомнившись,
живо обсуждают проблему, почему это Никитосу нельзя в спальном мешке спать на кровати, а
можно только на полу. - Я вовсе не маленький, понял ты, а на полу негигиенично вовсе,
понял ты? Хорошо-то как! Пашка, махнув на Занозу рукой, встаёт с ковра и идёт к
музыкальному центру. Опять, наверное, рэп свой врубит, поганец! Никитос, деловито сопя,
перекладывает что-то на нашем столе, возится там чего-то, копошится со спальным мешком.
Это, и в самом деле, полезная штуковина. Надо будет... А то с этими походными шатрами вечно
одна морока. Не так заметно, опять же. Как там, в Орледе? Война скоро. Ничего, Гирс, ты
хорошо отдохнул. И Пашка ещё... - Пашка, ты перепил, что ли? Это же ты Тома Вэйтса моего
воткнул, Swordfishtrombones. Чего это ты? - Захотел и воткнул! Хочешь, выключу? Ну, а чё
тогда, блин? То тебе рэп мой не нравится, а то - перепил. - Ладно, не бухти, послушай
лучше. Это вот я и называю: "настоящая музыка". А надрыв какой! А слова! Послушай только,
вот это хорошо: "человек открыл под землёй Мир, и там стучат чёрные кости". А рэп твой...
Пашка открывает было рот, но тут в разговор встревает Никитос. - А по-русски нельзя
было чего-нибудь поставить? Ну, там чего-нибудь про "глухо щёлкнул затвор автомата" -
такого чего-нибудь! Я аж задыхаюсь от смеха, а Пашка - тот вообще катается по полу.
- Ты... ты откуда это выкопал, поганец мелкий? - смахиваю я слезинку с ресниц.
- Оттуда! - гордо заявляет Заноза. - Сам поганец! - Балалайка его это родила, не
иначе. Она у него, Илюха, теперь на военную тематику переключилась. - Да, загадочное
устройство, непостижимое для человеческого разумения. Никитос тут же наливается спесью.
- Понял, Пашка? А ты - сломаю! Я те, блин, сломаю! Может, у меня она такая одна в целом
мире? Наверное. - Такая - точно одна! Паш, а нам спать не пора? - Это какое ещё такое
спать! Не-не-не! Илюшечка, Пашечка! Да и я не хочу, и вам не дам. Да погодите вы! Кидаются
тут. С двух сторон тут, как эти самые, как барсуки какие-то. Посидим ещё, а? Илюшечка,
расскажи нам ещё чего-нибудь. - Нет, Никита, хватит на сегодня, ты и так вон спать не
хочешь. Эх, надо было мне сказочку тебе рассказать или песенку колыбельную спеть...
- Колыбельную?! - теперь уже Никитос валится на ковёр от смеха. - Правда, Ил, всё
равно, пока этот обормот сам не заснёт, ну, или пока мы уж совсем без сил не свалимся,
всё равно нам не уснуть. - Ладно. Тогда, может быть, телик включим? Или дивидишку
какую-нибудь воткнём? - Не, так посидим. Илья, груша последняя. Не хочешь? Ты, Никитос?
Ха, да я бы и не дал! Странно, но Заноза пропускает эту Пашкину реплику мимо ушей, а
сам что-то уж больно деловито начинает переставлять и передвигать с места на место тарелки,
бокалы, конфеты и при этом бросает быстрые короткие взгляды то на меня, то на брата. Что-то
тут... - Пашка, не ешь! Погоди-ка! Никишечка, а ну-ка, откуси-ка от этой груши. - Ил!
Уйдёт, зараза! Лови его! Эх... У-у, гадёныш! В ванной закрылся. Щас я ему свет отрублю -
мигом выскочит. - Брось ты его, Паш. Сам выползет. Пошли посмотрим, что он там такое
с грушей сделал. Пашка хлопает по двери ладонью. - Лучше не выходи, гадёныш, а то
убью, к чёрту! Из ванной раздаётся что-то невнятно-угрожающее: - Зу-зу-зу! Зу-зу!
- А вот выйди только, тогда и посмотрим! - хлопает Пашка по двери ещё раз. - Айда,
Илюха, хрен с ним. В комнате мы с Пашкой осторожно, словно это бомба, рассматриваем
грушу. - Вот тут, смотри, Ил. - Да. А с виду-то целая совсем. Надо же! - восхищаюсь
я. - Ни фига себе! Да он в неё пол шпроты затолкал. Как только ухитрился. И когда,
главное? - Да это не важно. Пока ты с центром вошкался, а я яблоко грыз, тогда,
наверное, и... - Нет, ну какой всё-таки! Надо заставить его это сожрать. - А ему
пофигу. Сожрёт и не поморщится. Он и так всё без разбора, вперемешку трескает. Дай-ка её
мне. Хм. Интересно, а рыбой почти и не пахнет, груша всё перебила. - Явился! Ты почему
террорист такой растёшь?! Как хочешь, Илья, а я всё бате расскажу. - И про коньяк? -
невинным голосом спрашивает Заноза. - Мама, - беспомощно разводит Пашка руками. - За
что это такое на меня, а, Ил? У-у, болячка ты! - Вот чё орать-то вот, а? Подумаешь,
груша. Дай её сюда, Илюха. Груша как груша. Орут только и орут. - Брось, Никита, её
теперь выкинуть только. - Да пусть подавится! Ему по барабану, у него же желудок, как
у страуса: гвозди переваривает. - Гвозди? - тут же задумывается Заноза. Пашка от
избытка чувств только трясёт башкой и идёт за сигаретами. - В окно кури. - Да я
на балкон пойду. Ил, дай мне на плечи что-нибудь накинуть. - А футболка твоя где?
- А я не знаю. Да ладно, тепло, так пойду. - Я с тобой. Сидеть, Никитос! На вот,
полистай пока. Сунув Занозе июльский номер "Men’s Health", я иду следом за Пашкой на
балкон. - Как, блин, всё неудачно вышло! Слушай, Илья, придумай что-нибудь. - Да
что ж я придумаю? Будем ждать, пока он не отрубится. - Сами вперёд отрубимся. Да... -
сероглазый расстроен не на шутку. - Ладно. Дай-ка затянуться. Да я разик только! Фу-у,
как ты только их... Так, ладно, Паш. Полчасика ещё посидим, а потом я его угомоню.
- Как? - Помнишь, позапрошлой зимой ты ангиной болел? Вот тебе и ну. Я тебя усыпил
тогда, помнишь? - Не помню, - Пашка пристально смотрит на меня. - Ещё бы! У тебя ж
сорок градусов было. Вот. Я тогда очень захотел, чтобы ты уснул... - И что? - И ты
заснул. - А потом? - А потом проснулся, блин! Ты чего, Паш? - Ох, Илья! Вот,
кажется, всю жизнь я тебя знаю, и всё ты меня удивляешь! Усыпил. Ни фига себе! Что ещё
расскажешь мне такого, чего я не знаю? Я лишь загадочно усмехаюсь. Расскажу, сероглазый,
я тебе такое расскажу! - Илька, а ему ничего не будет? - волнуется за брата Пашка.
- Да ни шиша! Тебе же ничего не было, наоборот даже, поправляться начал потом.
- Илья, скажи... - Пашка смотрит мне в глаза. - Честно только. Часто ты со мной так?
- Честно? Ты меня спрашиваешь - честно? Глаз не отводи! Смотри внимательно, Паша, и
слушай. Это был единственный случай, когда я навязал тебе свою волю. Возможно, такое
повторится ещё, я не знаю, жизнь большая. Наверное, точно повторится, раз у нас с тобой
это всё навсегда. Слушай меня, Сероглазый: никогда я не сделаю ничего, что было бы для
тебя плохо, больно или просто неприятно. Не смогу. Я сильный человек, ты это знаешь, но
сделать такое мне не по силам. Моя Любовь к тебе сильнее всего, сильнее меня, она ведь от
Начала и навсегда, - я, сам того не замечая, перехожу на Извечную Речь. Пашка
зачарованно смотрит мне в глаза. Всё, Паша, всё сказано. - Веришь мне? - спокойно
говорю я по-русски. - Верю! Прости, Новиков, я дурак, - выдыхает Пашка. - Дурак я,
что не рассказал тебе этого раньше. Ты что, вторую подряд? Пашка, если ты будешь так
часто курить, я тогда Занозе один рецепт расскажу - по секрету. Берёшь, понимаешь, молоко.
Вот, пипеткой, значит, набираешь его, ну, и на сигарету капаешь. Вот, а потом сигаретку
суёшь обратно в пачку - потихонечку, незаметненько так... - Я те, зараза, расскажу!
И так житья от него нет! Я тогда тебе в комп вирус какой-нибудь засуну, червяка
какого-нибудь! - Ох, ты ж и поганец, а! Я о его здоровье пекусь, ночей, можно сказать,
не сплю, а он мне вместо благодарности червя в машину запустит! Это ж ни в какие ворота!
Это ж... Чего ржёшь, поганец? - Прикол, Новиков, я тут у Николы такую прогу видел,
прикинь...
страницы [1] . . . [14] [15] [16] [17]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, 18-19-летние, С другом
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|