BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Маленький рассказ о любвиПодкатегории: мужики и молодые, Азия и Кавказ
Мы врезались друг в друга. На роликах, на Поклонке. Упали, переплелись, под рукой
кудлатая голова, мордочка, как у лисёнка, коленка разбита, кровь... - Давай, - говорю, -
к машинам на парковку, там спросим аптечку. А самого как бросило в кипяток, точнее,
в иванушкин-конёк-горбунковский котёл с молоком, когда оказался в его объятиях и ощутил
запах его подмышки... Его потная кожа пахла сахарно, карамельно... На стоянке коленку
ему промыли перекисью, забинтовали. Я учусь в выпускном, а он не учится. Он вообще между
небом и землёй. Мама во Франции, оперная дива, и должна ехать в Рио, а он за ней; его Никитой
зовут, он оперу любит... О, господи, а я думал, что один такой выродок: ролики и Чайковский!
"Онегин" был в Большом через пару дней. Мы пошли и к арии Гремина знали друг про друга
всё, там же два антракта, и я уже даже не знал, а понимал про него, про Рио, про съёмную
на Трифоновской, про мамино сопрано. Я зазывал его к себе, умолял. Он: - Нет, времени
нет. - Ну, тогда я к тебе. - О нет, нельзя, не завтра и не послезавтра. Потом поймёшь.
И третий акт, когда поворачиваешься в пол-оборота, и брови вскидываются у обоих, потому
что духовые разок не попали в ноты, а Гремин вообще прокисший квас, бывший бас - что ж вы,
дураки, хлопаете?! Мы-то нет. Мы понимаем... И ролики через два дня после оперы. И
на следующий день его звонок: - Улетаю. В Рио. Сегодня вечером рейс. Не злись, не мог
предупредить. Сам был не уверен в этом. Да, приезжай, быстрее, жду. Я прилетел -
в объятия с порога. Он: - Ты дурак. - Я люблю тебя, люблю, мой котёнок, лисёнок, ты
мой любимый Ники, Никиточка, Никитёныш, Никитос. Ты мой братик, ты моё всё, хочу быть
как ты! - а перед глазами его космы и острые ключицы. Коньяк, на дорожку. Он целовал -
сходу, взасос, сдирая майку. Я с него. Коньяк в промежутке. Жарким шёпотом раздавалось:
- Хочу запомнить тебя всего, везде. Сдёргивая шорты, как задёргивая шторы. Заваливая
на диван. - Ты уже пробовал с кем? - Нет. Я люблю тебя, хочу... - Давай я тебе всё
сделаю? Ну, я в активе? - он мне. - Да как угодно, люблю, лишь бы с тобою одно. Вошёл
он в меня на диване. Я был счастлив от того, что он во мне, я уж не помнил про боль, да
хоть бы он и убил меня, я бы терпел, пока он убивал. Потом, не вынимая, мы перекатились
в ванную. Потом на кухню, прямо на подоконник у окна (а штора-то была не задёрнута).
В туалет, чтобы запах его мочи и карболки... Снова на диван. Я кричал, я молчал, нас
опустошило обоих и до дна. И тут зазвонил его телефон, и он сказал: - Пора. Это такси.
- Я провожу, я умру, я не могу без тебя, я спрячусь в твой чемодан! - Нет, не провожай.
Всё будет хорошо. Допей коньяк, захлопни дверь. - Оставь мне хоть что-нибудь. Хоть трусы
оставь. Носки оставь. Запах оставь! - Ты дурак, - он снял трусики, засмеялся, бросил их
на диван и уехал в шортах на голое тело. Хлопнула входная дверь. Я уткнулся в трусики и
зарыдал. Тут скрипнула дверь смежной комнаты - оказывается, там ещё одна комната была.
- Ты кто?! - спросил я, сжавшись в комок, в слёзах и в мгновенном страхе. - Я Ахмед.
Мы вместе с Никитой эту квартиру снимали. Выпить осталось? Что смотришь? Мы вместе с Никитой
работали. Мы эскорты. Ну, вместе дороже платят... Слюшь, какая мама в Рио?! У Никиты мама
пела, а потом пила. Ну, он из Кемерово. Его мужик один увозит в Киев. Навсегда. Типа,
семья. Богатый, слюшь, папик такой, фирмач, но старый, полтос... А ти любишь его, да? Я
не вру! Я мамой клянусь! Никита тебя кинул, Никита меня кинул, за квартиру не заплатил. Я
с клиентом договорился, он говорит, сегодня не приводи... Но ты, брат, короче, не думай,
короче, не ты не измене... Слюшь, тебе ебаться ещё хочется? Я пассив, короч. Мой папа
узнал бы, убил бы... Я слишал, как тебя Никита любил. Он хорошо любит... Слюшай, брат,
забей на него! Я понимаю, любовь, я тоже один девочка любил, а теперь всё... Тебя как зовут?
Хочешь, Саня, поеби меня, я тебе за так дам, не хочу дрочить... - Ты гад, Ахмед! Сука! Ты
врёшь! Ты гад! Но я понимаю, что всё так. Я рыдаю, Ахмед гладит меня по голове. Мы
добиваем коньяк, и я неумело, всхлипывая, ебу Ахмеда - точнее, это он ебётся подо мной,
и я, всхлипывая, думаю о Никите, и хуй у меня стоит, как арматура в бетоне... С тех пор,
как мы с Никитой врезались друг в друга, прошла неделя и вечность. Я лежу сверху
на широкоплечей смуглой спине Ахмеда, смотрю на его мокрую от моих слёз шею, впечатываю
со всей силой своё тело в его - шварх! шварх! - и с каждым движением всё обречённее
понимаю, что ничего не вернёшь, ничего не вернёшь.
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Молодые парни, Первый раз
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|