Горячая гей библиотека

Лёшкины университеты (глава 1)

Часть 3 (последняя)

Цван не соврал. Лёшка не знал, что и как он объяснял своим "борзым", но то, что Мамот перестал Лёшку даже замечать, это факт. Лёшка для него пропал. Лёшки не существовало. Его не напрягали ни на что: ни в наряды, ни мыть полы, ни шуршать за кем-то. Лёшка вздохнул легко и свободно.

Жизнь, казалось, стала налаживаться, боли потихоньку прошли, и он даже уже стал забывать о разговоре с Цваном, как вдруг в одни из производственных дней Лёшку кто-то тронул за плечо. Он обернулся - за спиной стоял Цван. Он кивнул Лёшке головой, чтобы тот следовал за ним. Лёшка положил молоток и с замиранием сердца пошёл за Цваном мимо груды сложенных табуреток и столов в самый конец мастерской.

Подойдя к глухой стене в тёмном закоулке, Цван остановился и, осмотревшись по сторонам, отодвинул лист фанеры. За фанерой оказалась дверь. Достав ключи, он открыл замок и протолкнул Лёшку вовнутрь помещения, после чего так же быстро закрыл за собой дверь, щёлкнул выключателем, и помещение наполнилось тусклым светом. Это была небольшая каморка с заправленной кроватью, столом, на котором лежало печенье, яблоки, конфеты, тумбочкой, электрочайником и наклеенными на стенах многочисленными постерами с голыми девушками. Цван подошёл к кровати и сел на неё.

- Иди сюда, - пригласил он Лёшку присесть рядом.

Лёшка сел и замер, только бешено колотившееся сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Посидев несколько секунд, Цван поднялся и встал перед Лёшкиным лицом. Лёшка увидел, как тот приподнял робу, расстегнул ремень на брюках, верхнюю пуговицу, затем пальцами пробежался по пуговицам на ширинке и приспустил брюки, оставшись в ослепительно чистых, белых трусах, что считалось среди борзых особым шиком. Он приподнял робу выше, и Лёшка увидел накаченные рельефные кубики пресса. В трусах, аккуратно сложенный, горбился, судя по очертаниям, довольно больших размеров член.

Лёшка не знал, что ему делать дальше. Видя его нерешительность, Цван свободной рукой взял Лёшку за затылок и подтолкнул парнишку головой к трусам. Лёшка ткнулся носом в обтянутый тканью член, вздохнул и замер.

- Почувствуй его давай. Проведи языком по нему, - приказал тихо Цван.

Лёшка высунул язык и провёл им по трусам вдоль всей длины выступающего члена. Он почувствовал, как тот дрогнул в одно мгновение от прикосновения языка и стал расти, серьёзно увеличиваясь в размерах.

- Ещё давай, не останавливайся! - подсказал Цван, и Лёшка уже смелее стал водить языком по трусам.

Цван с силой, надавив ему рукой на голову, подтолкнул его вниз, к своим яичкам.

- Обхвати их губами и пососи.

Лёшка, приоткрыв рот, обхватил обтянутые трусами яички Цвана и стал посасывать их вместе с тканью, чувствуя во рту привкус стирального порошка и хозяйственного мыла.

- Теперь спусти резинку.

Лёшка, взявшись пальцами за резинку трусов, несмело потянул её вниз. Прямо перед носом у него из трусов вывалился наполовину вставший, опутанный венами, полузалупленный член в обрамлении чёрных волос.

- Ниже спусти трусы, под яйца, - сказал Цван, и Лёшка опустил ему резинку трусов на бёдра.

Цван свободной рукой обнажил до упора свою блестящую головку и поднёс её к носу Лёшки.

- Понюхай. Ты должен привыкнуть.

Лёшка подумал, что его сейчас моментально стошнит, но, вдохнув запах, который шёл от члена, он не нашёл в нём ничего страшного, а Цван тем временем уже водил ему головкой по носу и по губам. Член его уже практически встал на всю длину. Он был горячий, влажный и очень твёрдый.

- Оближи шляпу. Просто достань язык и оближи! - приказал Цван.

Лёшка послушно приоткрыл рот и, высунув язык, провёл им вокруг головки.

- Теперь уздечку потереби языком, - продолжал руководить процессом Цван, глядя на Лёшку сверху, и тот кончиком языка проделал требуемое. Цван тихо застонал.

- Возьми губы, набрось их на зубы, чтобы не царапать член, и, как можно крепче сжав ими залупу, начинай сосать.

Лёшка, как и учил его Цван, накинул губы на зубы и, обхватив ими член, вобрал его себе в рот. Он начал посасывать и одновременно теребить языком головку. Закрыв глаза, он взялся за член рукой, однако Цван грубо отстранил его руку в сторону и, положив свои руки на голову Лёшке, стал трахать его в рот, всё увеличивая и увеличивая темп движений. Член погружался в Лёшкин рот всё глубже и глубже. Пару раз парнишка даже испытал позыв к рвоте, но Цван сверху рыкнул:

- Даже не думай! Терпи.

Он монотонно трахал Лёшку в рот, то увеличивая, то уменьшая темп движений. Время от времени он переводил Лёшке член за щёку и пытался протолкнуть его как можно сильнее то в левую, то в правую сторону, отчего у Лёшки поочерёдно вздувались щёки. "Теперь я защеканец", - мелькнуло в этот момент в Лёшкиной голове, а Цван тем временем начал уже тяжело и прерывисто дышать. На какую-то секунду он остановился, достал член изо рта Лёшки и подставил к его губам свои тяжёлые волосатые яйца.

- Полижи их, посасывая губами.

Лёшка губами обхватил поочерёдно сначала одно яичко, потом другое, стал водить по ним языком, медленно посасывая их и стараясь не касаться зубами, а Цван в это время надрачивал у него перед глазами рукой свой член. Лёшка слышал, как член почавкивал, видел, как блестящая и влажная головка то и дело мелькала в кулаке Цвана. Затем Цван вновь направил член Лёшке в рот, и паренёк почувствовал, как член у него во рту очень быстро увеличился ещё больше.

Лёшке становилось всё труднее и труднее сосать. Ему было тяжело дышать. Едва помещавшаяся во рту головка с трудом проходила до середины, как вдруг Цван напрягся, и Лёшка ощутил, как по телу пацана прокатила судорога, а Лёшкин рот моментально наполнился горячей клейкой солоноватой жидкостью. От неожиданности Лёшка сделал большой глоток, а Цван быстро вытащил член изо рта и вторую белую, сильную, горячую струю выпустил Лёшке прямо на лицо, после чего снова втолкнул член в рот и приказал:

- Всё отсоси!

Лёшка стал сосать, глотая сперму, не вникая уже ни во вкус, ни в запахи. Сперма, которая была его на лице, потихоньку засыхала, стягивая Лёшкину кожу.

Вскоре Цван вытащил член, обтёр его Лёшке об лицо и, подтянув трусы, начал застёгивать брюки. Лёшка сидел и ждал, что же будет дальше. Застегнув штаны и приведя себя в порядок, Цван сел на кровать и, достав сигарету, закурил.

- Возьми в чайнике воды и умой лицо. В тумбочке полотенце есть.

Лёшка встал, набрал в ладонь воды и стёр с лица сперму. Затем в тумбочке взял небольшое махровое полотенце и вытер лицо насухо.

- Садись, - кивнул Цван на кровать.

Лёшка сел, а Цван протянул ему сигарету.

- Кури. Подогрей чаю себе; конфеты, печенье в твоём распоряжении. В следующий раз я принесу колбасу и сало. С собой, разумеется, я тебе ничего дать не могу: пацаны быстро тебя попалят, а тут отъедайся спокойно и сколько влезет. Не стесняйся.

Лёшка поставил чайник и, подкурив, затянулся дымом. Он смотрел на Цвана, и тот, уловив Лёшкин взгляд, сказал:

- Ты хочешь меня спросить о чём-то? Спрашивай, не бойся.

Лёшка, замявшись на несколько секунд, наконец, поднял глаза и спросил:

- Цван, а зачем я тебе нужен? Ведь в отряде и так есть опущенные.

- В том-то и дело, что опущенные, - спокойно ответил Цван. - Настоящий пацан должен трахать опущенного безэмоционально, чтобы со стороны это выглядело как обычная разрядка. Ни один мускул не должен дрогнуть на лице настоящего пацана. Иначе можно потерять авторитет, если, не дай Бог, кто-то почувствует, что тебя прёт по этому делу. Поэтому все пацаны стараются завести себе тайных вафлёров, чтобы расслабиться с ними по полной программе.

- И много у нас таких? - Лёшка опять опустил глаза.

- Не знаю, - усмехнулся Цван, - никто не знает. Ведь за это и с меня очень серьёзный спрос, так что это и в моих интересах, чтобы всё оставалось в тайне.

- А Мамот? - опять спросил Лёшка.

- А что Мамот? Мамот мажор. Он же сел по гнилой статье, за изнасилование, но сумел убедить пацанов, что тёлка сама ему на член кинулась, а его менты по беспределу повязали. Да и грев у него солидный, и авторитетные люди за него подписались...

Цван помолчал какое-то время и добавил:

- Но недолго ему осталось в пацанах ходить.

Лёшка вопросительно взглянул на Цвана.

- Угу, - подтвердил тот, - папаша той тёлки трахнутой денег на зону закинул, просит, чтобы наказали Мамота пожёстче. Так что решено опустить его. Да и достал он уже многих. Беспредельничает не по делу. Предупреждали его не раз. Вот и переедет он вскоре к Цветику и Катьке - вот уж они на нём отыграются...

Чайник вскипел и отключился. Лёшка взял кружку, сыпанул наугад в неё заварку и налил кипятку.

- Мне тоже завари, - попросил Цван и, подождав, пока Лёшка поставит настаиваться кружки с заваренным чаем, снова расстегнул и приспустил брюки. - Давай, пока там всё готовится, ещё палочку оформи, у тебя охуенно получилось.

Он взял Лёшку за голову и снова подтянул его к своим белым трусам. Лёшка уже не боялся этого, от Цвана веяло такой уверенностью и порядочностью, что Лёшке в один момент стало легко и свободно. Он спустил резинку Цвановских трусов и привычным уже движением всосал в себя вновь встающий и такой уже знакомый ему член...

Сидеть Лёшке оставалось ещё полтора года.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Тюрьма, Молодые парни, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>