Горячая гей библиотека

Паутина

Часть 2

Когда практически все почерка были сверены, и все разбрелись по своим кроватям, стоять осталось только трое. Это были Паша, Виталька и Семён. Паша и Семён были невзрачными пацанами, такими же, в принципе, как и все остальные, а вот Виталику служба с первых же дней давалась очень тяжело. Он часто хныкал, тупил, у него были один залёт за другим. Пацаны сами его ненавидели, так как часто из-за него по старому армейскому принципу страдать приходилось всем остальным.

- Ну что, пидоры, - Корчевой со свитой подошёл к ним вплотную, - жаловаться решили? Служба тяжёлая? Достоинство ваше унижают? За мной! - скомандовал он и пошёл в сторону туалета.

Гадливо улыбаясь, остальные сержанты пошли следом, подталкивая несчастную троицу пинками под задницу.

Войдя в туалет и закрыв двери, Корчевой обернулся к Паше, Виталику и Семёну и сказал:

- Служба не нравится? Сержанты у вас хуёвые? Обижают? Ну так, сука, вы и обиженные, по ходу.

С этими словами он со всей силой врезал в грудь Семёну, и тот отлетел к стене, буквально впечатавшись в неё. Это послужило сигналом для остальных. Сержанты, повалив пацанов на пол, стали методично избивать их ногами. Вскоре в туалет подтянулись сержанты и из других рот.

- Воспитываете? - ухмыляясь, спрашивали они, тут же включаясь в процесс "воспитания".

Удары наносились болезненные. Пацаны, скорчившись на полу, прикрывали руками короткостриженные головы, но тщетно.

- Хватит, - остановил своих сослуживцев Корчевой. - Пора переходить ко второй части Марлезонского балета.

С этими словами сержанты, как пушинку, подхватили за руки и ноги Пашу и потащили его к очку. Тот пытался дёрнуться, но его усилия были напрасными. Кинув его в испачканное испражнениями очко головой, кто-то наступил Паше ногой на голову и спустил воду.

- Есть один! - Корчевой подождал, пока стечёт вода, и дал своим сержантам сигнал головой.

Те моментально схватили отфыркивающегося Пашку за плечи и поставили его на колени перед Корчевым. Тот медленно, словно наслаждаясь превосходством, расстегнул ширинку, затем большим пальцем оттянул резинку трусов вниз, достал член и, усмехаясь, слегка потужился, после чего выпустил сначала вялую, а затем всё более сильную струю мочи на тело Пашки, а потом и на его лицо. Стряхнув остатки, он заправил член обратно в трусы, а Пашку оттащили в сторону и кинули на пол.

- Давайте следующего, - крикнул Корчевой, и уже через несколько секунд сержанты втащили сопротивляющегося Семёна.

С ним, как и с Виталиком, проделали ту же процедуру, что и с Пашкой, после чего сержанты вручили каждому из троицы лезвие, висящее на шнурке, велели одеть его на шею и приступать к выдраиванию унитазов.

- На всё про всё час! - велел Корчевой. - Затем мы приходим и удивляемся! Самсон, останешься следить за ними.

- Бля, Колян, а чё я? - с нотками недовольства в голосе спросил тот.

- По сроку службы положено, гыыы, - заржали сержанты и вышли из туалета.

Уже сидя в канцелярии и попивая чай с печеньем, один из корешей Корчевого, "Хома", а точнее младший сержант Хомичёв предложил:

- А может, завафлим уродов? Похер же стучать не побегут, что хуйца на рот приняли, зато наука будет на всю жизнь.

- Да ну на фиг! - Корчевой махнул рукой. - Ты ни фига не стратег. Они же и так опущенные и зачушканенные, с ними западло теперь и в строю стоять, и за столом сидеть. Завтра "духи" про них узнают всё и сами же их ещё больше зачморят.

- Да ну, - махнул рукой Хома, - ты что, не видел этих "духов"? Они все через одного чмырдяи какие-то зашуганные, так что им пофиг, что там и с кем случилось. Они сейчас спят и мысленно крестятся, что это произошло не с ними.

- Всё равно, не сегодня, - отрезал Корчевой. - Посмотрим, как те черти дальше себя вести будут, а там, может, и реально кого-нибудь на шляпу приболтаем, - он демонстративно провёл рукой себе по ширинке и усмехнулся...

Славка сидел в канцелярии и выводил аккуратно тушью по деревянной дощечке пером очередной номер для какого-то ящика. Ужин уже закончился. Его однопризывники разбрелись кто куда. Кто курить, кто чистить бляху на ремне, кто просто сидел втыкал в телевизор, кто писал письма. Славка слышал шум за пределами канцелярии, но он мало его привлекал. Он был на особом положении. Распорядок дня практически его не касался. После того, как Славка обжился в канцелярии, он постоянно что-то писал, рисовал, чертил. Спал он тут же, на принесённой и поставленной под стенкой койке. Вечером, после отбоя, в его обязанности входило греть сержантам чайник или идти к забору, чтобы взять банку молока или сливки, которые им приносили девчонки с местного молокозавода. Разумеется, что после того, как сержанты отужинали, всё оставшееся было в Славкином распоряжении, и он, закрываясь в канцелярии, закрыв от наслаждения глаза, намазывал на воздушный свежий батон жирные желтоватые сливки и с удовольствием, вспоминая забытый вкус, ел. Иногда он таскал у сержантов конфеты, печенье, колбасу, сало.

Он уже полностью освоился, знал, что где лежит, и иногда, глядя из окна на то, как пацаны наматывают очередной бесконечный круг вокруг стадиона, улыбался, мысленно благодаря судьбу за то, что та дала ему возможность избежать этот адовый спринт, сидя в сухом тепле и царапая пером таблички, в то время как остальные, потея, месят грязь, наматывая километры на стёртые сапогами ноги. Ему было абсолютно всё равно, что думали о нём косящиеся в его сторону пацаны, он их считал неудачниками. "В конце концов, каждый как может, так и приспосабливается. Хотел бы я посмотреть, как они радовались бы, оказавшись на моём месте! Они мне просто завидуют", - думал Славка...

Однажды вечером в канцелярию зашёл сержант Корчевой. Посмотрев на согнувшегося за столом Славку, он хлопнул того по плечу и спросил:

- Трудишься?

- Ага, - махнул головой Славка, не отрываясь от своего занятия.

- Слушай, я тут руку потянул, вообще не двигается практически, подшей мне воротничок.

Славка оторвался от очередной таблички и посмотрел удивлённо на Корчевого. Тот, уловив Славкин взгляд, недоумённо пожал плечами:

- Что тут такого? Я же тебя прошу, а не заставляю. И потом, никто не узнает об этом, ведь мы тут вдвоём. Ты же не откажешь своему сержанту, у которого болит рука и который тебя по-дружески просит?

Славка молчал. Его внезапно бросило в жар. Он сглотнул образовавшийся в горле ком.

- Ну так что, подошьёшь? Это же не западло. Пацаны с твоего призыва и так вон на тебя злятся, каждый бы хотел оказаться на твоём месте. Жирное место. Чего молчишь?

Славка пожал плечами.

- Подошьёшь?

- Да, - еле слышно сказал Славка и кивнул головой.

Корчевой снял китель, кинул его Славке на кровать и в майке вышел из канцелярии. Славка, дописав табличку, взял китель Корчевого, оторвал свёрнутую несколько раз подшиву, вывернул её чистым местом и аккуратно приложил к воротнику. Быстрой стёжкой он пришил воротничок и повесил китель на спинку кровати, после чего опять вернулся к столу и продолжил прерванное занятие.

Через какое-то время в канцелярию вернулся Корчевой. Увидев, что китель подшит, улыбка было расплылась на его лице, однако, как только он взял китель в руки, его лицо перекосило от злобы.

- Ты чё, душара, охуел?! Ты меня с собой равняешь? Ты как, бля, подшил? Тебя что, уебать сейчас тут, со старта?!

Славка сжался.

Корчевой с силой дёрнул за подшиву, и она с треском оторвалась от воротника.

- Значит подошьёшь вместе с воротником, чтобы стоечка была. И здесь, - он показал пальцем, - шов должен быть буквой М, так как я майский. Всосал?

Славка испуганно кивнул головой.

- Время пошло, - скомандовал Корчевой, и Славка, кинув табличку, стал дрожащими руками опять вдевать нитку в игольное ушко.

Корчевой довольно сел на койку, наблюдая за тем, как Славка исправно переподшивает подворотничок. Когда всё было закончено, Корчевой взял протянутый ему китель, осмотрел его со всех сторон и удовлетворённо сказал:

- Молодец! Ведь можешь, если хочешь, - затем развернулся и вышел из канцелярии.

На следующий день, вечером, просьба повторилась. Славка, понимая, что подшивать его всё равно заставят, подшил китель Корчевого ещё раз. А ещё через день, когда Корчевой вновь принёс ему китель для подшивания, оказалось, что чистого места на подшиве не осталось. Славка посмотрел на Корчевого, но промолчал. Корчевой округлил глаза:

- Не знаешь, что делать? Взял и простирнул пошёл.

Славка не двинулся с места. Корчевой подошёл и, замахнувшись, влепил Славке звонкую оплеуху.

- Ты чё, охуел, душара? Бегом постирал, высушил, погладил и пришил, или ты хочешь к пацанам туда, - он кивнул головой в сторону расположения, - подыхать от прокачки?

Когда Славка услышал о прокачке, второй раз ему приказывать уже не пришлось. Понимая, что как только он попадёт к своему призыву и, отвыкнув от работ, строевой, физ.подготовки, ему будет мало места, он подорвался в одну секунду и побежал с подшивой и мылом в умывальник. Через час чистый отутюженный подворотничок был пришит аккуратно к кителю.

- Шаришь, - похвалил его Корчевой довольно.

Затем несколько дней сержанта не было. Славка уже даже позабыл про историю с подворотничками. Закончив очередную работу, он расстелил постель, разделся, откинул было угол одеяла, как в дверь канцелярии постучали. Славка недовольно прошлёпал к двери и щёлкнул замком. Но пороге стоял Корчевой.

- Спать собралось тело? А не рано ли?

Он втолкнул Славку в помещение и зашёл следом.

- Ну чё, боец, как служба? К пацанам не тянет - вместе с ними по грязи побегать, поползать в луже?

Славка молчал, понурив голову.

- Чего молчим, военный? - усмехнулся Корчевой. - Короче, будешь паинькой, будет всё пучком, а нет, то пойдёшь вместе со всеми на службу и занятия; да к тому же пацаны узнают, что ты меня обслуживаешь: подшиваешь, стираешь.

Славка поднял на Корчевого испуганные глаза и, еле сдерживая слёзы, проговорил:

- Не надо, Коля.

- Какой я, на хуй, тебе Коля? - остолбенел Корчевой. - Я тебе, бля, товарищ сержант! - он подошёл и больно ткнул кулаком Славку в грудь. - Так что не выёбывайся и делай, что тебе говорят, и будешь жить дальше в шоколаде.

С этими словами он кинул свёрток на кровать Славке.

- Постираешь и высушишь, - затем развернулся и вышел.

Славка с замирающим сердцем подошёл к койке и трясущимися руками развернул свёрток. Там было несколько пар грязных чёрных носков. Первое желание у Славки было бросить свёрток обратно и послать Корчевого ко всем чертям. "И будь что будет! - подумал он в ту минуту. - Не убьёт же". Но, посмотрев на свою одинокую койку и услышав, как за стеной отжимаются его однопризывники, как с гулом они прыгают со своих коек, пытаясь одеться в отведённое время, он зажал носки в руке и, стараясь оказаться незамеченным, воровато оглядываясь по сторонам, пошёл в умывальник...

Ещё через недельку Серёга, забегая в умывальник после вечерней поверки, чтобы ополоснуть ноги, увидел согнувшегося над умывальником Славку. Рядом, в соседней раковине, лежал отжатый камуфляж и несколько пар носков, а Славка, никого не замечая, прикрывая раковину туловищем, что-то усиленно тёр. Серёга, аккуратно ступая, подошёл и заглянул Славке через плечо. Трудно было не угадать, что делал Славка. Стараясь делать это как можно быстрее, чтобы оказаться незамеченным, он тёр руками синие солдатские трусы. Вторые "неуставные", уже выкрученные, лежали тут же.

- Ну ты и чмо! - вырвалось у Серёги.

Славка вздрогнул и обернулся, в его глазах застыл немой ужас.

- Это я себе! - выдал он тут же первое, что пришло ему на ум.

- Ага, конечно! - ухмылка искривила Серёгин рот. - С каких это пор ты в гражданских трусах ходишь? Дедом стал? Сука, мы же вместе призывались, ехали, обещали друг друга держаться, а ты трусы стираешь какому-то уроду прыщавому? - Серёгиному презрению не было предела.

- Да я... Ты понимаешь... - начал было Славка и запнулся.

- Ай, да и похуй, - махнул Серёга рукой, подходя к соседней раковине и запуская в неё ногу, - в конце концов, тебе жить.

- Серёжа, только не рассказывай никому, прошу тебя - с какими-то по-щенячьи жалостливыми нотками в голосе попросил Славка.

- Да на хуй ты мне нужен! Живи, как знаешь! - Серёга ополоснул ноги и вышел из умывальника.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Военные, Молодые парни, Изнасилование

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>