Горячая гей библиотека

Мой Али (глава 2, последняя)

Часть 6

XVIII.

Я долго стоял на пороге и не мог отпустить Али на работу. У меня было какое-то ужасное предчувствие, дрожь била всё моё тело, какой-то непонятный страх пронизывал меня насквозь.

- Малыш, ну чего ты? - спросил он, улыбаясь.

- Не ходи сегодня... Прошу тебя, умоляю! - говорил я, вцепившись в него.

- Но почему?

- Не знаю... Просто сегодня наш день, и я хочу, чтобы мы провели его вместе... Не уходи.

- Солнышко, пойми, нам осталось скопить совсем немного, чтобы навсегда уехать отсюда и начать новую жизнь. Меня уволят, если я не появлюсь сегодня на работе. Я постараюсь вернуться как можно скорее, чтобы провести весь вечер с тобой. Наш вечер.

- Я люблю тебя, - сказал я чуть не плача.

- Ну чего ты, как маленький? Дурачок мой... Я скоро вернусь.

- Хорошо... Не задерживайся, прошу, - сказал я, понимая, что мне всё-таки придётся его отпустить.

Он выскользнул из моих рук, поцеловав меня на прощанье. Я провожал его взглядом, и меня всё ещё что-то беспокоило.

В течение дня я пришёл в норму и вспомнил, что раз сегодня годовщина, нужно всё-таки придумать что-то особенное. Накануне мне как раз пришли деньги за перевод огромного документа. Я решил приготовить романтический ужин. Сходил в магазин, убрался в нашей квартирке, запёк его любимую курицу в сыре с томатами, засунул в холодильник красное вино, даже свечи купил, пусть самые дешёвые, но это не так важно. Я знал, что, скорее всего, он взял немного из наших сбережений и придёт домой с букетом тех самых белых роз. Уже предвкушая его появление на пороге, я представлял, как мой Али заходит домой, как я подбегаю к нему, он подхватывает меня, и мы сливаемся в долгом поцелуе. Потом он радуется праздничному столу, откупоривает бутылку, говорит какой-нибудь глупый тост, от которого я начинаю смеяться, мы ужинаем, долго сидим в обнимку, мечтая о скорейшем переезде, а потом нас снова ждёт потрясающая ночь любви...

Но Али всё не было. Я и не заметил, пока думал обо всём этом, что он должен был прийти ещё полчаса назад. На телефонные звонки он не отвечал, а затем и вовсе стал недоступен. Моё сердце забилось быстрее, дыхание участилось - я разволновался не на шутку.

Мне в голову пришла идея пойти к нему на стройку, убедиться в том, что он просто задержался, и, успокоившись, вместе с ним пойти домой. Дойдя до нужного места, я услышал там какие-то всхлипы, стуки и вопли:

- Давай, сильнее! Получай, п*дарас *банный! Ногами его бей!

Забежав внутрь ещё недостроенного здания, я увидел, как какие-то отморозки, среди которых, судя по всему, были и строители, окружили лежащего на земле человека и избивали его ногами. Я застыл в ступоре и не мог пошевелиться. Один из нелюдей заметил меня и крикнул:

- Валим отсюда, оставьте его! Пусть подыхает! - и один за другим они стали выбегать из здания, сбив меня с ног, а когда я поднялся, то увидел, что в углу лежит мой Али.

В секунду я оказался возле него, приподнял его голову и увидел многочисленные ссадины, синяки и кровь.

- Али! Али, ты слышишь меня? Али! - начал кричать я.

- Мм... Малыш, это ты? - кое-как смог произнести он.

- Али, что случилось? Зачем они это сделали? Кто это был?

- Тише... Тише... В ушах и так шумит... Они... Они просто прочитали мои смски, нашу переписку, и поняли, что ты - мой парень, Ром... После этого они почти сразу же набросились на меня, - проговорил он, задыхаясь.

- Молчи-молчи - тебе тяжело... Я сейчас вызову скорую, подожди...

- Не надо. Поздно, родной, - сказал он, взяв меня за руку.

- Да почему? С нами уже случалось такое, они помогут тебе, ничего стра...

Я не успел договорить, как вдруг увидел то, о чём он говорит. Али лежал на какой-то арматуре, и из него торчал стальной прут, который проткнул его бок насквозь.

На мгновение я потерял дар речи. По спине побежала холодная дрожь. Какой-то жуткий страх охватил меня. Вся эта картина буквально привела моё тело в оцепенение. Я сильнее сжал его дрожащую руку и попытался собраться с мыслями:

- Так... Сейчас я вызову скорую... Ты можешь двигаться? Тебя надо снять с этой штуки...

- Нет, малыш, мне уже не поможешь, - тихо сказал он.

- Не говори так! Я не дам тебе просто так умереть! Давай, попробуй приподняться...

Я обхватил его за грудь и начал аккуратно поднимать его туловище, чтобы снять Али с этого проклятого прута. Но я не смог это сделать. Во-первых, Али был слишком тяжёлым для меня, и я это прекрасно понимал, во-вторых, мой любимый издал такой истошный крик, когда прут чуть сдвинулся, что я просто не мог продолжать мучить его. Он обмяк на моих руках, губы его побелели. Прут был красным от его крови, и она всё ещё сочилась из раны.

- Не надо, не трогай, умоляю, - кое-как произнёс он, зажмурившись от боли. - Пить... Пить хочу, горит всё...

- Али, я принесу сейчас. И за помощью сбегаю, слышишь? - из моих глаз ручьём хлынули слезы.

- Нет! Не оставляй меня, прошу. Побудь со мной, осталось недолго. Аллах уже ждёт меня, - сказал он хриплым голосом, задрав голову и посмотрев наверх, будто в подтверждение своих слов.

- Родной, ну как же так... Я же не смогу без тебя... Ты - всё, что у меня есть, я дышу тобой! Если ты уйдёшь, я тоже уйду...

- Наклонись ближе, солнышко, - прошептал он, и я сделал это. - А теперь слушай. Обещай мне, что будешь жить. Ради меня. Ради нас. Ты должен прожить то, что не успел я, и выбраться из этой грязи. Понял меня?

- Не говори глупостей, ты не умрёшь! - я перешёл на крик, заливая слезами его шею.

- Обещай.

- Нет! Жизнь моя без тебя не имеет смысла!

- Малы... - он хотел что-то сказать, но закашлялся.

- Обещаю, - сдался я, крепко обняв его за шею.

- Хорошо... Теперь мне можно уходить...

- Нет, малыш мой, нет! Не оставляй меня!

- Такова судьба. Ты даже не представляешь, какое это счастье - умирать вот так, держа за руку человека, которого я люблю больше жизни. Видеть тебя, твои глаза, слышать твой голос... Я мечтал об этом. Только получилось это всё вот так быстро. Не плачь, любимый, пожалуйста... Так надо.

- Я не выживу без тебя, - почти неслышно сказал я.

- Выживешь. Я буду с тобой. Всегда. В твоём сердце.

- Нет, я не дам тебе умереть, я сейчас на помощь позову, - снова засобирался я куда-то бежать, непонятно за кем.

- Нет, посиди со мной ещё. Умоляю, - сказал он спокойно.

Меня пугало это его спокойствие. Его лицо стало совсем серым. Изо рта потекла струя крови.

- А помнишь, как у нас всё красиво начиналось? Такая романтика... Никто и никогда так не любил, как мы - друг друга, правда?

- Помню, хороший мой. Это точно, - произнёс я, тихонько всхлипывая и поглаживая его по голове, лежащей у меня на коленях.

- Нам все завидовали... Они просто не вынесли нашего счастья, малыш. Кто знал, что всё вот так закончит... - он снова не смог договорить фразу и закашлялся, попав на мою руку капелькой крови.

- Тише-тише... Молчи, родной, - проговорил я, вытирая слёзы.

- Мне вдруг стало так холодно... Малыш, обними меня... Крепко, насколько сможешь, - сказал он.

- Конечно, родной. Не уходи, пожалуйста, прошу тебя...

- Ром, сними мой браслет с молитвой...

- Зачем?

- Сними... А теперь надень его себе на руку и носи его в память обо мне. Так я всегда буду с тобой...

- Нет, Али... Нет! - я захлёбывался собственными слезами.

- Ром, выполни мою просьбу, - сказал он, тяжело задышав.

Я сделал так, как он просил: быстро застегнул на своей руке очень красивый браслет чёрного цвета с золотой вышивкой на арабском, которым я всегда так восхищался и любил его разглядывать. Затем я обнял Али, прижался лицом к его лицу, поцеловал его в щёку. Я целовал его в лоб, нос, в кровавые губы, в царапины и ссадины, будто пытаясь их залечить. Его кожа стала совсем бледной. Я не мог перестать плакать, просто старался делать это беззвучно. Он смотрел на меня глубокими любимыми карими глазами и пытался улыбаться.

- Я люблю тебя, Ромка, - почти прохрипел он. - Люблю.

- Алишка мой... Люблю тебя... Люблю... Люблю... Люблю... Люблю... Люблю...

Я не знаю, сколько раз прошептал я ему в ухо это слово, и не представляю, сколько прошло времени, но когда я поднял голову, то увидел, что мой любимый закрыл глаза. На его лице застыла улыбка. Он... Он будто спал, но был уже почти холодным. Кровь отступила от лица, и его когда-то смуглые лоб и щёки стали теперь практически белыми.

Нет, я не разрыдался. Истерики не было. Я просто держал в руках его голову и машинально продолжал гладить его по волосам, уставившись в одну точку. Так я просидел до утра.

Вскоре пришли рабочие, вызвали скорую. Когда я увидел, что моего Али забирают, я лишь поцеловал его на прощание в засохшие губы с запёкшейся на них кровью, чем, наверное, поверг в шок всех окружающих, затем тихонько отсел и стал наблюдать потупившимся взглядом за тем, как Али легко сняли с этого прута, аккуратно положили на носилки и погрузили в машину. Со мной пытались заговорить, но я ничего не слышал. В ушах был какой-то гул, я всё ещё смотрел в одну точку - туда, где лежал он.

Меня повезли на допрос, на котором я не смог вымолвить ни слова. Этих допросов потом было ещё много. Когда я пытался что-то рассказать следователю и вспоминал всё, что произошло, то тут же терял сознание. Из меня будто высосали всю жизнь, все силы. Глаза мои стали абсолютно бездушными. Возвращаясь домой, я ни на кого и ни на что не обращал внимания, просто шёл по заданному маршруту, будто превратился в робота.

На похоронах меня не было. Во-первых, я бы просто не смог всё это видеть и прыгнул бы к нему в могилу, во-вторых, я прекрасно знал, что его семья не позволит мне там присутствовать.

Я почти не ел и не спал. Перед глазами всё время было его лицо, я не мог заснуть, зная, что он меня больше не обнимет. Я практически не выходил на улицу - если только за дешёвым портвейном. Да, пить я стал много. Только так у меня получалось хоть ненадолго отключать сознание и ни о чём не думать. На моей кухне вскоре уже громоздилась целая гора из бутылок.

Я совершенно не заметил, как наступила весна, запели птицы, начала оживать природа, - просто потому, что во мне всё умерло. Я мог бы уехать - денег на одного было достаточно - но не хотел. Ничего не хотел. Да и истратил я их все на выпивку. Каждый мой день проходил одинаково: дикая головная боль, слёзы, новая доза алкоголя и снова туман. Я всё чаще и чаще пребывал в этом тумане, где больше ничего не было, только белая-белая пелена и его голос, доносившийся до меня откуда-то издалека. Я просто хотел поскорее умереть, уйти вслед за ним, ведь он уже там, в лучшем мире, и ждёт меня. По крайней мере, мне так казалось.

страницы [1] . . . [4] [5] [6] [7]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Азия и Кавказ, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>