BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Мальбрук в поход собралсяЧасть 2 (последняя) Я протянул руки к лицу Вована, взял в полумраке его за уши и нагнул ртом к моей ширинке.
Он послушно подчинился принуждению. Чуть ли не единым рывком я расстегнул ремень, ширинку,
приспустил штаны и трусы, выпустив наружу взбесившийся, поднявшийся, как жеребец на дыбы,
свечкой в небо хуй, и ткнул им туда, где полутьма обрисовывала у Вована губы. И хуй вошёл
в нежное тепло, затянувшее, отпустившее, затянувшее резче, отпустившее, ещё и ещё, ещё и
ещё... И я кусал свой рукав, чтобы не заорать от взорвавшегося, чёрт, дьявольского, прямо
в моей голове, в хуе, во всём теле разом жернова похоти! Я и сейчас это вижу:
бёрезки-ракитки, ведро с родниковой водой, сумерки, пию-тинь точной птички, Вован на коленях
блюёт, наконец, под берёзки, а с кончика моего отсосанного хуя на голову Вовану спускается
тонкая ниточка - слюнка вперемежку со спермкой... - Сблевал? - спросил Саня, когда мы
вернулись. Я кивнул. Вован молчал. - Ну, теперь ему будет лучше. Я, когда первый раз
ебаться пробовал, тоже нажрался, на полшишечки ввёл, а дальше никак, и тоже чувствую: щас
сблюю! Пацаны, а вы-то уже пробовали ебаться?! - Я ещё нет, - сказал я чистую правду. -
Только в рот. - Ну, значит, скоро нагонишь, - сказал Саня, подливая мне водки, а Вовану
не подливая, - от полумужика до мужика полчаса идти. А ты, Вован? - У меня всё было, -
выдавил Вован позеленевше. Саня ещё доёбывался, что это за бабы были, не из нашей ли
школы, а через полчаса, что ли, я как бы случайно опрокинул ведро с водой и выругался, и
сказал, что Вована точно перед сном нужно ещё раз прогулять, и Вован сказал, что он щас,
через одну минуту пойдёт, затем полез копаться зачем-то в рюкзак, и мы пошли к роднику
уже почти в полной темноте, а главное, в полной тишине, так что был слышен хруст камешков
под кроссовками, и я прикидывал, на сколько же километров вокруг нас слышно. Но тут
издалека до нас долетела музыка, потому что это дурак Саня, на наше счастье, включил
приемник, и я сказал Вовану шёпотом: - Стой! - и он всё понял. Я его жёстко облапил
сзади и расстегнул ему ремень и ширинку, а потом и себе, снова нагнул его и стал водить
мгновенно вскочившим хуем между белеющими под звёздами булочками. У него слабо стоял, он
был слишком пьян, но я начал дрочить ему, и у него стал сильнее подниматься. Я ещё удивился;
это был изогнутый краковской колбаской кверху хуй - прямо как у тебя! Я и не знал,
что хуи бывают изогнутыми. Вован сказал, чтобы я подождал, потом развернулся и стал
сосать мне, а потом стал возиться в приспущенных штанах и достал из них, я по звуку понял,
крем. Он стал отвинчивать крышечку с крема, которая, понятно, сразу же ускакала в траву,
и выдавил из тюбика сначала себе, а потом дал его мне, и я обмазал хуй этим, судя
по запаху, дешёвым кремом против шелушения кожи. Вован согнулся, упершись руками
в ближайшее древо, чтобы не упасть, и я тыкал в него членом яростно, но безрезультатно
несколько минут, реагируя на его "вышшше... нижжже", пока он не помог мне рукой. Кричал ли
он, когда я вошёл в него (причём безо всякого милосердия, как ятаган входит в тело
ратника, как татарва насилует, в отсутствие девок, молоденького паренька), я не помню.
Кажется, мы оба кричали. Мир налился красным и лопнул. Я стал мужчиной, порвав жопу
соседа по парте. Неважно было, как я относился к нему. Важно было, что я уступил
искушению... Помню ещё, как Вован искал подорожник, чтобы листьями подтереться. Он
нашёл его, сорвал и дал мне, и я сообразил, что опавший член тоже нужно вытереть.
- Чё там у вас случилось? - спросил Саня, когда мы вернулись. - Бля, может, кабан.
Мы так пересрали, когда из-под ног рвануло! Я так орал! - Как бабу ебал! Или как
кабана! Бля, выебать бы щас кого! - и Саня захохотал. Я чувствовал взгляд Вована
на себе. И я чувствовал желание Сани. Демон подхватывал меня, я ощущал, как губы мои
шевелятся и говорят помимо моей воли: - Саня, бля. Это был не кабан. Это был пиздец! Я
выебал Вована в жопу. А до этого в рот. И Вован даст и тебе, и мне, и обоим разом. Он
любит, когда его ебут, и он не целка. Его можно выебать щас вдвоём, раз нет девочек.
Хуй снова вырос до неба и просил его обслужить. Вован смотрел в пустоту перед собой,
он понимал, что я решаю его участь, раз губы мои шевелятся пока ещё бесшумно. - Да,
блять, ебаться хочется, не уломали мы девок с собой пойти! Хоть бы целочек! Хоть бы
полапали! - сказал Саня, и я понял, что я всё ещё удерживаюсь на краю. И я выдохнул
с облегчением: - Пошли, мужики, на боковую... Ночью я не удержался и, проснувшись,
снова попытался заставить Вована взять у себя в рот, пока Саня вовсю храпел, но Вован
был не в силах вырваться из своего тяжёлого пьяного сна, так что я только потискал его
спящий мягкий хуй, яйца, живот, соски. Я теперь мог тискать всё это, когда хотел и
сколько хотел, и потискал сразу же, как мы вернулись в город, потому что Вован нашёл,
придумал какой-то повод заглянуть ко мне, а у меня как раз никого не было; только в попу
он мне тогда не дал, сказав, что ему ещё больно. И потом целый год, где-то раз в неделю
или в две, он говорил за партой тихо: - У меня сегодня никого. Придёшь? - и я приходил
и овладевал им снова, как надсмотрщик пленником, и уже знал, как быстро он кончает,
и подстраивался под его ритм. А однажды пленник уговорил меня самого взять у него
в рот, и я взял, но мне это не понравилось, так что Вован не стал даже и предлагать мне
подставить ему мою попу. Это произошло уже после выпускного, когда его зачислили в военное
училище, и он приехал на побывку домой. Тогда я сам, желая сделать ему подарок, запрыгнул
на его хуй добровольно, и его кривизна прочертила во мне путь ровно до простаты, и, кончая,
я испытал такой кайф, какой никогда не испытывал, ебя его. - А Ондрейка? - Ондрейка?
Я не разлюбил его, ты же понимаешь. Любовь иногда рождается в секунду - но никогда
не проходит мгновенно. Я костерил себя грязным и павшим, предателем, недостойным его,
ничего не говорил ему, понятное дело, хотя иногда проговаривался, что я грязный и павший,
и тогда он удивлённо и простодушно смотрел на меня, и ангел в вышине играл надо мной
на скрипке. Но потом, когда я любовался его затылком, дьявол слева за партой шептал:
- Если заколем последний урок, у меня дома ещё никого не будет... - и мы закалывали,
и жернов грохотал по нам; а он когда укатывал вдаль, я без отвращения не мог смотреть
на Вована, а он размазывал по телу сперму в спокойной уверенности, что минут через
двадцать жернов прикатит снова, и я не смогу его остановить, а я и правда не мог.
А потом, уходя от Вована, я снова думал о том, какой я подонок перед Ондрейкой... Ондрейка
слишком простой паренёк для меня был, я тебе говорил? - Говорил. - Даже не помню,
какой у него был хуй, хотя в сауну мы вместе ходили... О, зай, у тебя так смачно встал!
Давай-ка прибереги стояк, он тебе ещё сегодня за ночь пригодится. Сколько, ты говоришь,
тебе исполнилось? 19? На годик ты, конечно, староват для меня, но с годами возрастной
люфт всё менее важен. А ну-ка, в ротик... бля... классно сосёшь... за щёчку... яички...
Хуй у тебя такой же кривой, как и у Вована, я тебе говорил? - Мм... - Соси, малышок,
щеночек, сучка! Тебе нравятся взрослые мужики, а мне - такие, как ты... Щас мы нащупаем
твою дырочку... опс... и скоро будем медленно, нежно в неё входить... и лапки твои -
ой, у тебя какие сладкие лапки! - закинем себе на плечи... и будем тебя протяжно ебать
в кровати; оно поуютнее, чем в лесу... хотя в лесу вечерком тебя тоже нужно
будет выебать... - Мм... Там комархххы... ммм... - Куда! Назад, бля! На свободу -
с чистым хуем и совестью... Пальчик почувствовал? А скоро у тебя в жопочке их будет
два... а потом три... И мой хуй из твоего рта переедет туда, к ним, на правах аренды...
А потом вы выпьем чайку с коньячком, а потом ты прилежно и аккуратно выебешь в жопу
меня... Давай милый, давай, славный... Вован ты мой... Ондрейко...
страницы [1] [2]
Этот гей рассказ находится в категориях:
18-19-летние, С другом, Первый раз
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|
