Горячая гей библиотека

История одного письма (глава 3, Слава дружбе народов!)

Часть 2

Покрыв все нормативы молодого бойца по выполнению команды "отбой", я скинул с себя всё. Надавил рукой на грудь и уложил парня на спину, вампиром припав к соскам. Стал покрывать поцелуями грудь, живот, так вкусно пахнущие гранатом. Всосал по одному в себя каждое яйцо. Попытался заглотить оба сразу, но они просто не влезли в рот. Вычерчивая язычком строчку страсти вверх по стволу, разом вобрал всю шарообразную головку. Стал слизывать накопившуюся в ямочке жидкость. Не успев даже шесть раз проехаться губами по всей длине кутака (хуя, по-узбекски), почувствовал "скоростной отстрел зенитной установки". Эх уж! Перетерпел Джафар видимо. Хватило его совсем на немного, и сработал спусковой крючок. Догадаться бы чуть ранее и пережать ствол там, где надо, тогда бы и отодвинул по времени сей праздничный салют. А вкус-то свежей дыни! Такой ёмкий и колоритный, что в ушах зазвучала музыка Востока для исполнения танца живота.

Приподняв себя над распластанным телом, коснулся губ парня своим распалённым стояком.

- Отсоси, Джафар, теперь мне, а? - попросил тихо.

- Нет, отец, не могу, по вере нельзя. Лучше, если хочешь, выеби в жопу, а потом сразу я тебя, согласен? - виновато проговорил пацан и, перевернувшись на живот, выставил вверх попку.

Выдавив гель на палец, я круговыми движениями начал вставлять... Лицо повернуто в сторону, глаза закрыты, рот приоткрыт - в готовности заорать от боли или застонать от кайфа. Мне понятно. Мой-то перст - буравчик - превосходит по размеру даже среднестатистический русский хуй, не то что его восточный. Честно, думал, что у него с мизинец. Где-то слышал, что у азиатов хуйки маленькие. У моего узбекского варианта с размером было самое то. Как говорят, "то, что доктор прописал".

Палец вошёл с трудом. Ладонь-то у меня большая, каждый палец по отдельности как толстая сосиска. Молодец, достойный внук Тамерлана: ни звука не раздалось, как у воина во время пытки. Вот уже второй пошёл... Молчит. Теперь третий... Ага, заворочался, попку опустил. Нет, дорогой мой правнук Низами, надо растянуть её ещё. О, "чудный дар, как сладок вход в рай"! Сейчас так оттрахаю, что ты, вслед за своим поэтическим предком, подаришь звёздам и вечности хотя бы такие строки: "Каждая ночь моя без тебя - пытка для меня! Каждый вздох мой без тебя - горе для меня!"... Вот теперь ты должен быть готов принять меня - русского ёбаря.

Джафар неожиданно обрёл дар речи и, украсив лицо самой "сладкой улыбкой наложницы садов ханского гарема", прошептал:

- Давай! Можно!

Проснулся вдруг во мне, на уровне генетической памяти, образ славянского воина - того, что в бою с нахалюгами из степей, половцами, захватил в плен молодого батыра. И, опьянённый звуками былинных побед, я втянул в себя губы, выделанные по лекалу восточных мастеров да, не делая ни малейшего снисхождения, вставил жёстко свой боевой клинок - с одного тыка, сразу, до полного касания яиц - и с нарастающим ускорением стал вдалбливаться в самую глубину, млея от узости и жара. Нутро, как ножны, обхватывало и обжимало, сопротивлялось и сдавалось на милость силы. В самый высокий момент накала, когда я уже парил над землёй, схватил соломинку - торчащий кутак, понял, чем мне сейчас отомстит этот "сын сладких долин и богатых садов", а потом упал на его спину, как падает боец на свою землю, обнимая её, как родную мать.

Отойдя "от оргазма веков" и дождавшись того, как "унеслись в высь виртуальные лики моих предков - богатырей", я приподнялся и, шлёпнув парня по попке, предложил:

- Давай, Джафар, выпьем! Или тебе пить, как и ебаться в рот, аллах не велит?

Не успев завершить выдыхание звуков, я понял, что их назад вталкивает чернявый пестик восточного любовника.

- Да. Потом. Но не сейчас, дорогой! Давай я тебя ебать буду; не могу, так хочу! - полушёпотом-полукриком выдал он.

Его обрезанная морковка, как "проворная игла", долбила мой ротешник, оставляя в нём пахучие следы свежей дыни. Вах, как вкусно! Восстановил он твёрдость своего клинка старым, как мир, способом.

Затем парень быстро переместился ко мне за спину и стал настойчиво устанавливать меня в позу "пьющего воду оленя", причём (вот "Марья-искусница") так, чтобы голова щекой была прижата к простыне, а попка выпячена вверх. Ну, давай, всё для тебя.

О-хо-хо, кобель! Как рьяно засадил! У-ух, какой темп! Ай, ёбарь-террорист! Ах, как разошёлся. А ведь приятно такое старание, хоть и о себе молодой в первую очередь думает, для себя кайф ловит. Мой попец совсем не жалеет - вон на какой проёб пустил. Интересно, это с голодухи, или такой характерный восточный темперамент? Вот бабы - дуры, и чего отказываются от таких классных ёбарей! Даже я, уже далеко не молодой мужик, а тащусь. Да ещё как!

Ух, как заверещал на своём родном языке! О чём, интересно, он это? Я мокрый, как мышь, а он хоть бы хны; вот что значит привык к своему знойному краю, к его высоким температурам.

Нет, мне точно надо в душ, хотя и совсем не хочется смывать с себя этот флер как пелену, дымку, покров таинственности, которыми укутаны мы оба. Что-то есть этакое в сексе двух представителей разных национальностей. Это слияние двух разных темпераментов, двух культур, двух миров - чудных и прекрасных, разных и огромных, как вселенные. Так и хочется, в стиле времён Советского Союза, выйти на площадь с лозунгом "Слава сексу народов!"...

Ополоснувшись в ванне с запахом розовых лепестков, мы источали свежесть и умиротворение. Сидели на кухне нагишом, но без малейшего возбуждения. Пили коньяк и чай с печеньем и разговаривали "за жизнь" в неспешном диалоге.

- Джафар, уважаемый, что, давно не ебался?

- Давно! Здесь, в России, девушки нет. Никто не хочет секса с нами: стесняются или боятся. Денег на проституток жалко. Всё, что зарабатываю, домой посылаю. Там мама, папа, три младших сестры и два маленьких брата, всем кушать надо, одежду надо, а денег совсем нет и работы там нет. Когда дома три года назад был, соседку ебал, она разведена. Ещё молодая, пизда горячая чешется, хуя хочет. Вот к ней по ночам и бегал. У нас много чего поменялось. Уже камнями, как прежде, кидать не будут, бесчестие тоже денег стоит!

- Сколько же тебе лет?

- Двадцать три!

- А как же ты в России, да без секса. С ума ведь можно сойти!

- Вначале терпел. Потом стал себя ласкать да отмаливать этот грех, чтобы аллах простил. Потом с земляком одним стали комнату снимать на двоих. Кровать одна и узенькая, как ни ляжешь, всё равно касаешься другого. Ночь не спали: кутаки, как стальные штыки, стояли, ебаться хотели, внутри каждая жилка дрожала. Вторую не спали. А потом водки бутылку купили, выпили и, пьяненькие, по очереди и выебли попку друг у друга. Почти каждую ночь так друг друга сзади и успокаивали. Тихо-тихо хуй вставишь в темноте, пока аллах спит, а утром отмаливаешь грех. Стыда всё меньше и меньше становится, когда потом весь день петь хочется. Работаешь, работаешь, а сам всё ночь ждёшь, кутак полдня клинком булатным стоит, всё за фартук его прячешь. Но Акмал домой уже два месяца как уехал, жениться будет, ему уже двадцать пять. А я один остался. Другого кого из земляков пригласить боюсь, слава может дурная пойти. А терпеть уже сил нет, так ебаться хочу!

Последняя фраза была сказана звенящим шёпотом. Меня удивила скорость и стремительность в переброске тела с той стороны стола на эту. Встав в рост, он приблизил ко мне восставшую красоту. Его бодрячок дёргался в ожидании дальнейших действий. Обрезанная маковка лоснилась так, что в ней, как в зеркале, отражался свет лампочки. Парень суетливо обхватил мою голову и стал напирать своим болванчиком в губы. Рот гостеприимно распахнулся и вобрал всё на полную свою глубину. И опять этот запах вызревшей свежей дыни...

Ну, невозможно набрать такую скорость. Надо же хоть немного думать о зубах, которые в этой ситуации - явное неудобство. Это же как надо хотеть, чтобы вообще не соображать и действовать только на уровне подсознания. "Э, "кимматли дустлар" (что означает по-русски - "дорогой друг"), зачем так спешить? Мне совсем не в смак, чтобы мой рот был заполнен некоей субстанцией через тридцать секунд твоих паралитических конвульсий. Пора тебе, уж коли со своим знакомым Акмалом вступил ты на эту стезю, начать проходить курс молодого гея. Для начала закрепим умение целоваться взасос", - и я, оторвавшись от леденца самаркандского производства, подхватил восточного красавца на руки и понёс его на тахту.

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Азия и Кавказ, Мужики и молодые

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>