Горячая гей библиотека

Бабочки свободны!

Часть 1

- Я рожу его для себя...

Как часто это говорят и именно так поступают одинокие женщины, у которых по разным причинам не сложилась личная жизнь. Все они мечтают родить себе дочку и воспитывать её, наряжать в платьица, заплетать косички, играть в куклы и быть совершенно счастливыми и без этих козлов - мужчин. Но приблизительно в половине случаев у таких женщин рождаются сыновья...

Пашка и был одним из таких сыновей.

Его мать - библиотекарь, сложная по характеру женщина, начитавшаяся любовных романов и не видевшая в реальной жизни достойных мужчин. Один-единственный раз она полюбила. Полюбила по-настоящему. Это был курортный роман. Она отдалась ему с такой страстью, что даже лишение невинности перенесла практически безболезненно. Но, не справившись со своим скверным характером, в конце концов, она оттолкнула от себя любовника, уехала домой одна и через месяц поняла, что беременна. Сначала она светилась счастьем, предвкушая рождение белокурой кудрявой дочурки, гладила себя по увеличивающемуся животу, уже звала ребёнка Машенькой. На УЗИ из-за положения плода пол достоверно определить было нельзя, но она знала: будет Машенька...

- Поздравляю, у вас сын! Смотрите, мамочка, - акушерка, принимавшая Пашку, подняла его повыше и слегка отвела в сторону ножку, чтобы мать смогла рассмотреть его писюн.

Это известие повергло женщину в шок. Нет, как глубоко порядочный человек, она не оказалась от сына, но не любила его. У неё быстро пропало молоко, и Пашка уже через месяц вместо материнской груди сосал резиновую соску. Конечно же, он из-за этого часто болел, и это ещё больше усугубляло материнскую нелюбовь к нему.

Но время шло, мать постепенно смирилась с тем, что у неё сын, но настоящей любви парень так и не получил. Играть во дворе с пацанами мать его не пускала. В спортивную секцию? Ни за что. Так и рос он за материнской юбкой, слушая, как на кухне одинокие подруги матери сначала читали стихи и обсуждали новинки литературы, а заканчивали разговор всегда одинаково: настоящей любви больше нет, все мужики сволочи, и "оторвать бы им всем яйца"! Пашка же после каждой такой "Литературной гостиной" начинал ненавидеть их всех всё больше и больше.

Два раза в неделю мать мыла сына в ванной - сама, боясь, что, уединившись, парень начнёт мастурбировать. Но однажды, когда во время мытья мать, как всегда достаточно грубо, тёрла мочалкой его грудь, спину, ягодицы и пах, у Пашки встал. Мать наткнулась рукой на его торчащий член, швырнула мочалку и со словами "вам всем, мужикам, одного только надо" вышла из ванной.

Пашка мучился. Как жить, если, по словам матери, все мужики сволочи, а её подруг вместе с остальными тётками он ненавидел сам?!

Однажды его класс коллективно повели на спектакль театральной студии юных. Пашка, не отрываясь, всё представление глядел на сцену, от души смеялся в нужных моментах, а после спектакля искренне хлопал в ладоши. На поклон вместе с юными артистами вышла и режиссёр - пожилая, но всё ещё красивая женщина - и пригласила желающих с нового учебного года попробовать свои таланты в её студии. Пашка поклялся себе, что обязательно вымолит у матери разрешение играть в театре. Но вымаливать не пришлось. Мать как-то очень легко согласилась.

Теперь в его жизни появилось что-то светлое, желанное, чему он с удовольствием полностью отдался. И не зря. Режиссёр хвалила его, в каждом новом спектакле он получал роль, а вместе с ролью и возможность выразить себя. В какой-то момент он почувствовал, что "держит зал", то есть почувствовал внутреннюю свободу, когда он может всё, что он в центре внимания, его слушают, ему верят. Именно тогда у него появилась мечта стать профессиональным актёром.

Но, как говорится, если хочешь рассмешить Бога - поведай ему свою мечту.

В выпускном классе школы ему и самому стало понятно, что учиться на актёра надо в Москве или хотя бы в Питере. Но мать с её библиотекарской зарплатой таких трат просто не потянула бы. Так что областной колледж культуры с отделением, где готовили режиссеров народных театров, - это максимум, на что он мог рассчитывать.

В колледже он учился хорошо, особенно ему нравились творческие предметы. Преподаватель актёрского мастерства, главный режиссёр областного ТЮЗа, даже дал ему роль в своём новом спектакле. Роль была небольшая, но очень интересная, и Пашка с упоением два-три раза в месяц выходил на сцену вместе с профессиональными актёрами. Так он стал в ТЮЗе своим человеком и мог бесплатно ходить на все спектакли. Он пересмотрел весь репертуар. Особенно ему нравился один спектакль - "Эти свободные бабочки" по пьесе американского драматурга. Сюжет её был прост. Молодой человек, слепой от рождения, знакомится и влюбляется в Джил, начинающую актрису. Этому противится его мать, которая пытается оградить сына от настоящей жизни и всегда держать его под своим крылом.

О, как это было знакомо Пашке!

Мать практически уговорила Джил оставить её сына, но надлом и боль, которую при этом испытал Дон (так звали главного героя), заставили его мать переосмыслить своё отношение к сыну и отпустить его от себя... Короче, как всегда бывает у американцев, всё закончилось хэппи-эндом.

У Пашки же всё было по-другому.

Как-то актриса, игравшая Джил, во время спектакля, который Пашка по обыкновению смотрел тихо стоя в кулисе, подошла к нему, погладила его по попе и нежно сдавила его ягодицу. Пашка чуть мгновенно не кончил от внезапного мощного возбуждения, но, глядя в глаза этой актрисы, он вдруг очень ясно представил себе, как она, ещё совсем молодая, уже сидит на кухне с подругами его матери и вместе с ними ругает всех мужиков... Он опустил глаза, отстранился и отошёл.

- Тоже, что ли, голубой?

Пашка не нашёлся, что ответить, и ушёл совсем.

Актёр, игравший Дона, видел со сцены эту миниатюру, по-своему её оценил и позже тоже несколько раз "подъезжал" к Пашке, сумев-таки соблазнить его пару раз. Не сказать, что Пашке совсем это не понравилось, но и особого удовольствия он тоже не получил.

На выпускном курсе колледжа Пашка получил от главного режиссёра ТЮЗа предложение стать актёром его труппы. Радости юноши не было предела, но, как всегда, судьба решила всё иначе. Пашкина мать тяжело заболела, ухаживать за ней было некому, и Пашка покорно вернулся в свой захолустный городок. Театральная студия юных к тому времени стала уже совсем не юной и получила статус народного театра. Свой дипломный спектакль Пашка и поставил в этом театре. Режиссёр уходила на пенсию и рекомендовала Пашку на своё место. Пусть так. Пусть не профессиональная сцена, но всё-таки сцена.

В области ежегодно проводился конкурс народных театров. Таких театров по районам было двадцать пять-тридцать, и далеко не все могли себе позволить вывезти спектакли на конкурс в ***. В Доме народного творчества было принято решение, что смотр с этого года будут проводить в два этапа. Сначала в одном районном Доме культуры посмотрят спектакли театров из пяти-шести близлежащих районов, а лучшие поедут в ***.

Пашкин район оказался центром такого куста и принимал на своей сцене пять народных театров. Если честно, театрами-то из них были всего два: его и из N-ска, остальные - драмкружки. Про N-ский народный театр Пашка знал, был на двух его спектаклях в *** во время учёбы. Последний раз ему очень понравился актёр, красивый мужчина, ближе к сорока годам, с пышной седоватой шевелюрой, усами и аккуратной бородкой. Он был очень убедителен, хотя и эксцентричен в роли гоголевского персонажа, и вполне заслуженно получил приз за лучшую мужскую роль. Очень хотелось с ним познакомиться, и этот кустовой смотр вроде бы давал такую возможность, но когда из N-ска сообщили, что привезут спектакль "Эти свободные бабочки", Пашка потерял надежду. В пьесе два мужских персонажа. Дона этому актёру играть поздно по возрасту, а вторая мужская роль крохотная, и вряд ли такой актер будет её играть...

Пашка на правах хозяина встречал прибывающих артистов и устраивал их по свободным комнатам разных кружков Дома культуры. Последним приехал автобус из N-ска. И вдруг среди приехавших парень увидел того самого артиста. Правда, Пашка не сразу его узнал. От усов и бороды не осталось и следа, не было и седины. От такой перемены он теперь очень молодо выглядел, а отличная спортивная фигура и рост выше среднего делали его вообще неотразимым.

- Добрый день! Я режиссер здешнего народного театра Павел Викторович Серебряков. Можно просто Павел.

- Добрый день! Игорь Алексеевич. Можно просто Игорь.

- Проходите, располагайтесь, будьте как дома.

Из-за нехватки времени Пашке не удалось познакомиться с Игорем поближе. Но, несмотря на это, он решил обязательно посмотреть спектакль с Игорем, тем более что по пьесе была не то чтобы "постельная", а "послепостельная" сцена. Кажется, у автора написано: "Дон в одних трусах сидит на кровати и наигрывает что-то на гитаре". Пашка видел три разных постановки этого спектакля, везде этот момент решался по-разному, но не возбуждал! А как будет здесь? И интересно, до какой степени Игорь разденется?

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики и молодые, Совращение натурала

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>