Горячая гей библиотека

Миротворец

Часть 3

Сеньор Бернарде докуривал сигару, когда раздался стук. Он воззрился на двери с недовольством. Кто бы это мог быть? Стук повторился, и Бернарде, встав из-за стола, подошёл к порогу. Дверь отворилась. Несколько мгновений длилось молчание. Феличе не верил своим глазам и осматривал Джанни, словно юноша явился с того света или просто померещился ему.

- Можно, я войду? Меня могут увидеть.

Феличе сделал несколько шагов назад и открыл дверь пошире. Джанни вошёл, раздался звук захлопнувшейся защёлки. Дороги назад не было.

Мужчина взял юношу за подбородок и взглянул в тёмные очи.

- Зачем ты здесь? - голос его был нервным и резким.

Юноша опустил глаза, но тут же поднял их и выразительно посмотрел на Феличе. Сомнений больше не осталось. Их губы слились, и от волнения Джанни потерял дар речи. Но необходимости в этом даре уже не было. Около четырёх утра, покидая комнату сеньора Бернарде, он услышал последнюю сказанную им фразу:

- Твой сегодняшний приход предотвратил начало военных действий в этом городе. Нынешним вечером я буду ждать тебя. Возвращайся, когда все уснут.

Джанни вернулся к своей кровати, переоделся и забрался под одеяло. Его трясло от перенесённого стресса. Труднее всего для него было пережить предстоящий день, поэтому, сославшись на недомогание, Джанни не стал подниматься утром. Он нуждался в отдыхе, кроме того, должен был осмыслить случившееся. Его не покидало чувство, что он совершил преступление и что теперь его никогда не простят. Как быть, как скрыть свои эмоции? Как под носом у отца продолжать навещать сеньора Бернарде? Что будет, если всё откроется?! Он не знал.

А следующей ночью всё повторилось. И не только следующей. Феличе, получив желаемое, немного смягчился. Но, хотя Джанни сам к нему пришёл, он держал парня в психологическом напряжении, постоянно напоминая ему о том, что путь назад отрезан и что только он теперь решает его судьбу. Юношей владело роковое чувство: сочетание страсти и ощущения опасности. Даже на скрипке он стал играть рассеянно, то и дело ловя себя на том, что допускает непростительные ошибки. Он совсем уже забыл о первичной причине своего поступка, просто идя на поводу у непреодолимого притяжения, когда ему сообщили новость.

- Послезавтра ты отправляешься в Бергамо. Погостишь какое-то время у маминой сестры. Так нужно. Готовься, собирай вещи.

Эта новость прозвучала для него словно гром среди ясного неба. Он не хочет уезжать! И Феличе взбесится, если это всё-таки произойдёт.

Ночью он поведал эту новость сеньору Бернарде, и тот приказал юноше следующим вечером быть готовым к отъезду. Только не в Бергамо. Из вещей Джанни взял лишь сменный костюм и скрипку, завернув футляр в плотную ткань. Он, как обычно, бесшумно попытался выскользнуть из спальни, когда услыхал в коридоре какой-то звук. Молнией вернувшись на место, Джанни натянул одеяло поверх костюма и притворился спящим. В комнату вошёл отец. Он постоял молча, глядя на спящего, как ему казалось, сына, и через несколько минут, тяжело вздохнув, покинул спальню. Вскоре наступила тишина. Прождав ещё не менее получаса, юноша пробрался, наконец, к Феличе.

- Почему ты так долго?

- Отец чуть не застал меня врасплох. Я ждал, когда всё утихнет.

Сеньор Бернарде прикрепил к подоконнику заранее приготовленные верёвки. Под окном их ожидала пара лошадей.

- Куда мы поедем?

- Мои дела в Болонье завершены. Я принял предложение о переводе в Равенну. Туда мы и отправимся.

- Отец будет преследовать нас. Пожалуйста, не причиняй моим близким вред.

- Не беспокойся. Можешь считать, что ты их спас.

Спустившись, они уселись на лошадей и поскакали прочь от дома. Метров через триста их ожидал автомобиль. Сменив транспорт, Джанни и Феличе покинули Болонью. Это был самый отчаянный и безрассудный поступок в жизни молодого скрипача.

***

Обустроившись в Равенне, они стали привыкать к новой жизни - жизни вдвоём. Днём Феличе контролировал порядок среди населения, по обыкновению не гнушаясь применять жёсткие методы, чтобы внушать страх людям и подчинять их себе. Джанни в это время предавался занятиям музыкой. Феличе нанимал ему лучших учителей, не желая, чтобы талант любовника угасал. Он часто заслушивался игрой Джанни, и сердце его в эти минуты смягчалось. А затем их соединяла страсть. Потом наступал рассвет. Начинался новый день, похожий на предыдущий.

Так прошло два месяца...

Феличе был в ярости. Он вошёл в комнату, тяжело дыша, и руки его тряслись от возбуждения. Только что он расправился с одним из задержанных граждан, который осмелился выступить против существующего режима. Это лишь немного разрядило его нервы, агрессия выплеснулась не до конца. Джанни, по обыкновению, занимался. Когда Феличе вошёл, музыка стихла, и юноша обернулся. Увидав любовника в таком состоянии, он молча подошёл, взял его руки и поднёс их к своим губам. На руках Феличе оставались следы чужой крови. Поцелуй Джанни словно снимал этот грех не только с его рук, но и с его души. Агрессия куда-то улетучилась. Феличе устало и благодарно посмотрел на юношу почти что ласковым взглядом. Этот юноша успокаивал его, вселял в него некое подобие умиротворённости. За всю свою жизнь Феличе не испытывал подобного. Он стал дорожить Джанни, постепенно привыкая к его искренности, кротости и преданности, которые юноша дарил ему просто так - не из страха и не по принуждению. Это было непривычно и ново, и очень льстило самолюбию сеньора Бернарде.

Джанни принёс таз с водой и полотенце и вымыл руки любовника, стирая с них запёкшуюся кровь. Он ни о чём не спрашивал Феличе. Обнявшись, они занялись любовью. И в соитии этом было столько музыки, словно звучали все великие произведения одновременно.

- Прости меня, - сказал Феличе.

- За что?

- За всё прости. Ты так далёк от войны и совсем для неё не создан.

- Тебе не за что просить у меня прощение, я счастлив с тобой.

- Твой отец знает, где ты находишься. Ему удалось раздобыть кое-какую информацию обо мне. Если она дойдёт до дуче, меня могут ожидать крупные неприятности. Он намерен подать петицию о вмешательстве самому Бенито Муссолини. А после сеньор Кассини лично отправится в Равенну. Возможно, мне придётся бежать. Я буду рад, если ты последуешь за мной, но пойму, если решишь вернуться.

- Я не покину тебя. Всё, что мне нужно в жизни, - это ты и скрипка.

- Ты слишком молод. Меня могут настичь трудности, я не знаю, как сложится наша жизнь. Если станет известно, что ты сбежал со мной по доброй воле, твоя семья тебя уже не примет. Ты можешь лишиться наследства. Я бы, конечно, позаботился о тебе, но если я впаду в немилость, не знаю, откуда стану брать средства к существованию. У меня есть некоторые сбережения, их хватит на первое время, однако в один прекрасный день они закончатся. А если меня возьмут под арест? Что будет с тобой тогда? Подумай. Я не отговариваю, просто должен сказать тебе об этом.

- Неважно, что произойдёт. Я всегда буду рядом.

- Осталось немного времени.

- Я напишу письмо отцу. Может быть, он изменит свои намерения...

Сеньор Кассини сидел за рабочим столом своего кабинета. Перед ним лежало два конверта. Один - с петицией на имя дуче, другой - с письмом Джанни. Письмо доставили десять минут назад. Он ничего не сказал Беренис, хотел сначала прочитать его сам. Вскрыв конверт, Бальдазар пробежал глазами аккуратные, каллиграфически написанные строки:

"Дорогой отец. Я знаю, что, когда ты прочтёшь это письмо, ты проклянёшь моё имя. Знаю, что двери твоего дома навсегда станут закрытыми для меня. Прости меня за причинённую тебе боль. Я не мог поступить иначе. Сначала я просто хотел избавить вас от неприятностей, но потом... Потом я полюбил его. Моё существование утратит всякий смысл, если нас вынудят расстаться. Молю тебя, не преследуй сеньора Бернарде. Дай мне возможность идти выбранным путём до конца. Я не прошу о понимании, не прошу о прощении. Лишь, стоя на коленях, умоляю - отпусти. Я готов к тому, что ты лишишь меня наследства, готов к тому, что ты плюнешь мне в лицо. Всё равно я люблю тебя. Я люблю вас всех. Но больше мы не увидимся. У меня другая судьба. Спасибо за то, что ты обучил меня мастерству игры на скрипке. Всякий раз, касаясь её смычком, я буду вспоминать о тебе с благодарностью. Ты знаешь, что скрипка для меня означает жизнь. Скрипка и Феличе.

Обнимаю тебя в последний раз. Твой сын Джанни".

Сеньор Кассини с ужасом глядел на белый ровный лист. Он вновь и вновь перечитывал содержание письма, не желая верить собственным глазам. В груди его защемило, и стало трудно дышать. Дрожащей рукой он открыл ящик стола и вынул из него револьвер. Как хотелось ему сейчас всадить десяток пуль в Феличе Бернарде! Но вместо этого он поднёс ствол к своему подбородку.

- Папочка, посмотри, у меня уже не болит нога. Видишь, я бегаю, - Ракель, словно легкокрылый мотылёк, в кружевном белом платье забежала в кабинет. - Что ты делаешь, папочка?

Рука Бальдазара медленно сползла вниз. Ракель, чувствуя неладное, взглянула на отца расширенными от удивления глазами.

- Ничего, моё солнышко, всё хорошо.

Девочка взобралась к сеньору Кассини на колени и прижалась к его лицу.

- Я люблю тебя, папочка.

Револьвер со стуком опустился в ящик стола.

- Я тоже люблю тебя, и твоих сестер, и братьев. И твою маму. Я всех вас люблю.

- Когда вернётся Джанни?

- Он не вернётся.

Оба конверта превратились в клочки и полетели в урну.

В комнате появилась Беренис.

- Вот ты где. Ты же знаешь, что нельзя мешать отцу, когда он работает.

- Ничего, она мне не мешает. Присядь.

Беренис встревоженно взглянула на супруга. Она присела напротив него и пристально посмотрела ему в глаза.

- Что случилось?

- Нашего сына не стало.

***

- Как тебе это удалось? Похоже, сеньор Кассини передумал. Что ты написал в этом письме?

- Правду.

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики и молодые, Заграничный секс

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>