BlueSystem >
Горячая гей библиотека
На лезвии безумияРейтинг: 4.97 (1019), Автор: Kazaj Часть 2 Я долго думал, что подарить, пока вдруг не вспомнил про простенький дешёвый телефон,
который достался мне в подарок по акции, когда несколько месяцев назад я покупал себе
смартфон. Аппарат, конечно, примитивный, только звонит и сообщения посылает, но и мы
ведь не братья и не лучшие друзья... У нас вообще такие странные отношения, да и Нурик
этот сам по себе такой странный, если не сказать чудной. Словом, этот телефон - самое то.
Через час я уже сидел у него на кухне, ел торт и запивал его газировкой. Парень очень
обрадовался подарку и несколько раз повторил, что теперь я - его настоящий друг, а его
мать даже прослезилась и обняла меня. - Спасибо тебе! Ты столько делаешь для него!
Теперь, когда у него был телефон, мы часто писали друг другу сообщения, иногда
созванивались, точнее, звонил я, потому что у него почти никогда не было денег на балансе.
Иногда я приходил к нему в гости, иногда мы выходили погулять во двор, где сидели на
лавочке и грызли семечки. Мне стыдно признаться в этом, но я тогда как-то стеснялся его
и всегда делал так, чтобы мои немногочисленные друзья и приятели не видели нас вместе.
Парень казался мне очень странным; я понимал, что у него что-то с головой, но
воспитание и тактичность не позволяли мне спросить напрямую, что же с ним происходит.
Более того, я, как мог, старался избегать некоторых тем и никогда не задавал вопросов,
на которые ему наверняка не захотелось бы отвечать. Почему он не работает? Чем занимается,
если сидит дома целыми днями? И почему иногда на несколько дней выключает телефон и
до него невозможно дозвониться? Сейчас я и сам не могу сказать, почему тогда общался
с ним. Может, из жалости к бедному, ущербному парню, а может... Время летело быстро,
и, в принципе, ничего не менялось: я работал, отдыхал, развлекался с друзьями, несколько
раз ко мне в гости приезжали родители, а на новогодние праздники я сам сделал себе подарок
в виде поездки в Ату, так как очень давно мечтал посетить нашу бывшую столицу. У Нурика тоже
всё было по-прежнему. Его мать так и разрывалась между двумя работами, а он всё сидел дома
и, насколько я знал, совершенно ничего не делал. Целый год пролетел совершенно
незаметно. Где-то в середине апреля тихим весенним вечером он вдруг позвонил сам и, позвав
меня к себе домой, сказал, что мать хочет поговорить со мной. Если честно, я как-то даже
испугался, подумал сразу, что вдруг она узнала обо мне что-то такое, что посторонним людям
знать вовсе не нужно, и, признаться, был готов к не очень приятному разговору, когда
переступал порог их квартиры. Разговор действительно получился далеко не приятный, однако
речь пошла совсем о другом. - Нурлан, выйди, пожалуйста, нам с Денисом поговорить надо,
- сказала мать, когда я прошёл на кухню. Я напрягся и с нетерпением ждал, когда он
уйдёт в свою комнату с пиалой и несколькими печеньями в руках. Когда дверь за ним
закрылась, мать вдруг расплакалась. - Что случилось? - Денис, мне надо тебе кое-что
сказать... Я сегодня была у врача, у меня рак. Он сказал, что мне осталось жить несколько
месяцев, может, даже недель. От неожиданности я чуть не выронил из рук кесе
(национальная пиала для чая). Бедная женщина! И бедный Нурик! Что же с ним теперь будет?
- Наверное, я не должна просить тебя об этом... но мне больше некого... Я скоро умру,
у моего сыночка ведь больше никого нет, а ты же сам видишь и понимаешь, какой он. Она
заревела навзрыд и не могла успокоиться так долго, что мне стало страшно. Наконец она
перестала плакать, вытерла слёзы платком и продолжила: - Больной он у меня... Я в
медицине не разбираюсь, не помню уже, как эта болезнь называется, психиатр это лечит...
Только оно не лечится совсем, от таблеток ещё хуже становится. Мы когда в нашем городе
жили, пробовали лечиться, он даже в больнице лежал. Ему там так плохо было, ты не
представляешь! А город у нас маленький, все друг друга знают. Парни над ним смеялись
очень, соседи тоже косо смотрели, вот нам и пришлось уехать... - Чем я могу помочь? -
заикаясь, спросил я. - Позаботься о нём, умоляю тебя! Ведь когда меня на станет,
пропадёт парень совсем! Он же ни работать не может, ничего. Упрячут его в больницу эту,
где все буйные, и уже никогда не выпустят оттуда! Неужели мой сыночек такое заслужил? Я
сидел, опустив голову, и не знал, что сказать. Всё это для меня было шоком: и болезнь
Нурика, хотя я догадывался, что у него не всё в порядке с головой, и то, что его матери
скоро не станет. Наверное, следовало как-то утешить её, сказать что-то такое, хотя разве
словами тут поможешь? Человек смертельно болен, это ведь как приговор, и уже ничего нельзя
сделать, а тут ещё и с сыном такое. - Хорошо, я сделаю, всё, что смогу, - ответил я,
хотя плохо представлял себе, в чём именно будет заключаться моя помощь. - Он ведь хоть
и больной, но добрый очень и ласковый, он и мухи не обидит, не то что другие больные. У
них и агрессия, и злость такая бывает, что страшно даже. А Нурлан, он спокойный... Ты
ведь один живёшь тут, без родителей, возьми его к себе, спаси парня, не дай ему сгнить в
этой больнице. 2. Буквально через две недели после нашего разговора его мать
слегла, сильная слабость и боли не позволяли ей дойти даже до кухни. Она промучилась ещё
несколько дней, и десятого мая её не стало. Для меня это были самые страшные майские
праздники за всю мою жизнь - я не гулял с друзьями и не развлекался, не выпил ни капли
пива и, само собой, никуда не поехал, а провёл почти всё время с Нуриком и его матерью,
ухаживая за ней и присматривая за ним. И друзьям, и родителям пришлось соврать - я сказал,
что нашёл подработку на все праздники. Как иначе можно было объяснить, где я пропадаю
целыми днями? Но это была не самая страшная ложь. Мне ведь ещё приходилось врать парню,
говорить ему, что его мать скоро поправится и что всё у них будет нормально. - Не
переживай, мама скоро встанет, - говорил я, а сам гадал, сколько же ещё продлиться эта
агония, и, отворачиваясь, глотал слёзы. В ночь на десятое мая я остался у них, а утром,
когда вошёл в комнату его матери, всё было кончено. С трудом справившись с эмоциями и
страхом, накатившим на меня, я позвал парня на улицу и, усадив на лавочку около подъезда,
начал судорожно подыскивать слова, чтобы донести до него случившееся. - Нурик, дружище,
мне нужно тебе кое-что сказать... Ты только не пугайся. Я не буду описывать, что
испытывал в тот момент, когда, заикаясь и стараясь не смотреть ему в глаза, сказал, что его
матери больше нет. - Денис... ты чего? Сен досымсынгой! (Ты же мой друг!) Ты же только
вчера говорил, что она скоро встанет! Как ты мог обманывать меня? Он заплакал, закричал
что-то на казахском и вдруг побежал по улице. Я кинулся было за ним, но у меня вдруг
закружилась голова и так закололо сердце, что мне пришлось остановиться. Наверное, это от
стресса, и потом - я так устал за эти дни не только морально, но и физически! Без сил я
опустился на лавочку во дворе и невидящим взглядом уставился на окурок, валявшийся у меня
под ногами. Что теперь будет с ним? И со мной? Я ведь не могу взять на себя такую обузу...
А бросить его... Я же давал обещание его матери, что не оставлю парня! Телефонный
звонок прервал мои размышления. Мне не хотелось отвечать, но абонент звонил так
настойчиво, что пришлось снять трубку. - Денис, ты куда пропал? Не звонишь совсем!
Когда встретимся? Канат. Парень, с которым несколько месяцев назад я познакомился на
одном сайте и с которым мы периодически встречались, для того чтобы... Да, я как-то совсем
забыл рассказать об этом. Мне ведь нравятся парни, причём уже давно. Именно поэтому мне
пришлось уехать из родного города, где из-за моей ориентации вышла крайне неприятная
история и я чуть не оказался на скамье подсудимых, хотя не совершил ничего противозаконного.
Тогда мне сказали, что если я не покину город или если снова появлюсь там в ближайшее
время, то меня закроют лет на пять, не меньше, и что зеки на зоне по достоинству оценят
мои сексуальные пристрастия... И вот уже три года, как я живу в Кызылорде, снимаю небольшую
квартиру на окраине и работаю водителем на одном заводе, ещё иногда подрабатываю частным
извозом, хотя это совсем небезопасно - порой приходиться подвозить нетрезвых парней,
которые способны придраться к чему угодно и даже отобрать деньги. Как ни странно,
в большинстве случаев меня спасают скромные познания в казахском - стоит мне
поприветствовать агрессивных жигитов на государственном языке и добавить, что южане -
очень добрый и гостеприимный народ, и что вообще, для меня казахи - как братья, их
поведение, как правило, сразу меняется, и поездка проходит без эксцессов.
страницы [1] [2] [3] [4] . . . [7]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Молодые парни, Азия и Кавказ
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|