BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Любовь, ниспосланная свышеРейтинг: 4.96 (1534), Автор: KORDAL Часть 4 До приезда Алекса я выслушивал наказы сестры, что мне стоит делать, а что не стоит, как
питаться, и всё остальное, связанное с её отсутствием. Пришёл врач и сообщил, что
принимающая сторона готова к операции, вопрос с транспортировкой решается, и так как
болезнь Ани пока никак не отразилась на её физическом состоянии, то она может лететь
обычным рейсом, без сопровождения, что незначительно, но снизит расходы. Алекс приехал
в белоснежном костюме (когда успел переодеться?) с ещё одним букетом, на этот раз орхидей,
и огромным тортом. - Привет, ребята! Как вы тут? - О, "Армани"! Классно выглядишь,
друг моего брата, - Анюта явно переняла тон общения Алекса. - Ого, ты "Армани" с порога
определяешь? - Я же девушка! - Девушка, он сегодня только завтракал, ты его
кормила? - Алекс, мне принесли двойной обед. Ника здесь обожают, так что не волнуйся,
он поел, хотя я удивлена, что ты подумал об этом. - Так я уже заступил на вахту. Теперь
он будет постоянно накормлен, одет и обут. А обожают его не только здесь. - Вам
не надоело болтать друг с другом, как будто меня здесь нет? - уже спокойно поинтересовался
я. - Китёнок, нам нужно, чтобы твоя сестра спокойно улетела завтра утром, а ты у нас
у обоих больше, чем в этой комнате, ты у нас в сердце! - Ладно, отмазался, но...
- Подожди, Ник, - перебила меня сестра, - как завтра утром? - Аня, врач сказал, что
дорога каждая минута. Тебя отправили бы сегодня, но прямых рейсов до Цюриха вечером нет,
а лететь с пересадкой не рекомендуется. Так что прощальный ужин для сестры моего друга,
и "Армани" в связи с этим! - Пообещай, что не обидишься, но ужин здесь, наверное,
не такой, к какому ты привык. - Во-первых, чаще всего мой ужин - это яичница часов
в 11, и я надеюсь, что Китёнок изменит это, ведь мне раньше незачем было спешить домой.
Во-вторых, всё уже продумано! Надо только немного подождать. - Алекс, может, расскажешь
напоследок про себя? - Рассказывать особо не о чем. Если кратко, то родился я в семье
двух химиков, повёрнутых на науке. Все ранние годы был предоставлен сам себе, хотя учился
хорошо, по стопам отца и матери пошёл на химико-технологический. Родители работали
в области фармакологии и сделали открытие, которое меня до сих пор кормит. Когда мне
было 22, они погибли в авиакатастрофе. С той поры я один управляюсь. Теперь, надеюсь,
буду не один, - и он вопросительно посмотрел на меня. Мой взгляд сказал ему всё, что
он хотел услышать. Но Аня не преминула встрять: - Только помощи от него большой не жди.
Он неуч. Как домработница сойдёт, а вот учиться не хочет. Может, ты вразумишь это чадо.
- Между прочим, учиться я не пошёл, чтобы тебе полегче было, - начал злиться я.
- Между прочим, я тебе сто раз говорила, что тянула тебя до сих пор и ещё пять-шесть
лет выдержу. - Эй, ребята, брейк! Аня, не надо Китёнка злым делать, ты несправедлива,
а ещё будущий педагог. Китёнок, ты никогда не будешь домработницей. А насчёт института
мы ещё поговорим; последнее слово окажется за тобой, но ты никого не сделаешь счастливым,
если тебя заберут в армию. - Если бы ты видел, как она изо дня в день приходит домой
поздно ночью, после института и работы, измотанная и уставшая, ты бы меня понял.
- Солнышко, обстоятельства меняются, но сейчас не время спорить по этому поводу.
- Ты был прав насчёт Бога, - Аня обращалась ко мне, но с симпатией смотрела на Алекса.
Тут нас прервали. В палату вошли два официанта, толкавших перед собой тележку,
уставленную всевозможными яствами. - А вот и ужин! - Алекс, как тебе удалось
договориться о том, чтобы их пропустили? - Китёнок, я хотел решить это, как всегда,
с помощью денег, но оказалось, что здесь все вас любят и сочувствуют вам, так что
не понадобилось даже просить - я высказал идею, и главврач её поддержал. Быть хорошими
людьми лучше, чем просто богатыми. - А хорошими и богатыми ещё лучше, - улыбнулась
сестра. - Деньги лишь средство, поверь моему опыту, они облегчают жизнь и дарят
комфорт, но счастливыми никого не делают. - Думаю, ты прав, давайте теперь только
о хорошем. Только вот платья под "Армани" у меня нет, так что не обессудьте.
- Ошибаешься, есть! Точнее, для нас ты и в халате прекрасна, но лететь тебе в Цюрих
в чём-то надо? Надо. Зная, что время поджимает, я позволил себе попросить свою помощницу
купить тебе кое-какие вещи и всё необходимое. Всё в чемодане, его передадут тебе утром.
Надеюсь, с размером я не ошибся, - Алекс улыбнулся. У Анюты навернулись слёзы
на глаза, она встала и подошла к Алексу, тот тоже встал. Она обняла его и, поцеловав
в щёку, стала что-то шептать на ухо, но я услышал лишь конец фразы: "Береги его".
Я был на седьмом небе от счастья. Больше всего я боялся, что моя сестричка встанет
на дыбы из-за того, что кто-то посмел меня забрать из её заботливых, но ревнивых рук.
- Может, хватит миловаться, я есть хочу! - Алекс, мне кажется, или он ревнует? -
засмеялась Анюта. - Только вот кого к кому? - Ну, это просто: тебя ко мне!
И к бабке не ходи! Ребята, я так счастлива за вас. Впервые я видел Алекса слегка
смущённым. - Офигеть, сестрёнка нас благословила! - не удержался я. - Алекс, ещё
одна просьба к тебе, последняя. Отучи ты его от этих слов: "офигеть", "в натуре", "типа",
"ни хрена" и ещё кучи всяких слов-паразитов. - Вот этого не обещаю - сам грешен,
иногда проскальзывает. Зато мы оба не материмся! - и Алекс заразительно засмеялся.
- Горбатого могила исправит, сестрёнка, - я смеялся вместе с Алексом. Анюта
не выдержала нашего веселья и тоже рассмеялась. Ужин прошёл так же весело. Прощаясь, мы
пообещали утром забрать Аню из больницы и проводить её в Шереметьево. По дороге я
молчал, представляя, что должно произойти дальше. Не знаю, как у Алекса, но у меня
ни женщин, ни мужчин ещё не было. Всё моя треклятая стеснительность! Мне неоднократно
делали предложения переспать - иногда намёками, иногда напрямую, но я тушевался и
сбегал. Я очень хотел распечатать свою девственность, но вся надежда была на Алекса.
Если он изберёт тактику ненападения, это может случиться ещё нескоро. Наконец я
прервал молчание: - Ты покорил мою сестру. Не скажу, что сделать это было невозможно,
но точно - чертовски трудно. - А тебя? - Ты хочешь, чтобы я повторил то, что
сказал утром? - Я слышал это несколько раз от других, но не мог ответить тем же.
Ты единственный, от кого я хочу это слышать снова и снова. Я собрался с духом, но
меня хватило лишь на тихое: - Я люблю тебя! Машина остановилась, мягкие горячие
губы нашли мои, чувственный поцелуй прервался лишь на секунду. Алекс выдохнул: - Я
тебя тоже люблю, только ты и представить не можешь, как сильно. Когда машина вновь
тронулась, я сказал: - Я даже не знаю твоего полного имени. - Алекс. Это моё
полное имя. Алекс Новицкий. По отцовской линии я поляк, Алексом звали и моего прадеда,
графа Алекса-Иммануила Новицкого. Родители сжалились и Иммануила исключили. - Значит
ты граф? - вопрос прозвучал наивно, даже глупо. - Для тебя я Алекс - навсегда! Или
уже нет? - в вопросе звучала провокация. Я шутя толкнул его в плечо: - Если тебе
нравится, я буду повторять это часто. Я люблю тебя! Только слова при частом повторении
теряют смысл и эмоциональную наполненность. Знаешь, это как американцы десять раз на дню
повторяют эти слова, и постепенно они становятся типа, "привет-пока". - Ты прав, но
когда ты мне это говоришь, то у меня армия мурашек по телу бежит. Это такое необыкновенное
чувство, когда слышишь то же, что хочешь сам повторять непрестанно. Дома, пока Алекс
ставил машину в гараж, я поставил чайник и пошёл принять душ. Когда вернулся, увидел
одну наполненную чашку и одну уже пустую. Я предположил, что в таком огромном доме
не одна ванная комната и Алекс, выпив чаю, тоже пошёл принимать душ. Я поднялся в уже
знакомую комнату. Стены, обитые чем-то, похожим на бархат, имели густой вишнёвый цвет.
За счёт этого большая комната была уютной, это впечатление усиливала мебель в стиле
барокко или рококо - я не сильно в этом разбираюсь, но она вся была покрыта замысловатыми
завитушками, листьями и ракушками, выполненными резьбой по дереву. Я скинул халат и,
выключив свет, нырнул под одеяло. Через некоторое время дверь приоткрылась, и в комнату
скользнула чья-то тень. - А пожелать спокойной ночи? - голос звучал слегка напряжённо,
видимо, от волнения. - А поцеловать? - почему-то спокойно парировал я. Тень
склонилась надо мной. Лёгкий, порхающий по губам поцелуй... - Спокойной ночи, любимый!
Тень двинулась к двери, и я понял, что худшие мои предположения оправдались. Алекс
решил ждать, пока я "созрею". Но гораздо более сильным было моё волнение по поводу того,
что он сейчас уйдёт, и я снова останусь один. Любовь придала мне сил: - Не уходи...
пожалуйста. Тень остановилась: - Ты уверен? - Не вынуждай меня умолять. Если
ты уйдёшь, я больше никогда не решусь остановить тебя.
страницы [1] [2] [3] [4] [5]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Молодые парни, Первый раз
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|