BlueSystem >
Горячая гей библиотека
В горах Заилийского АлатауРейтинг: 4.91 (493), Автор: Kazaj Часть 6 (последняя) Днём мы долго гуляли, наслаждаясь поистине сказочными пейзажами Заилийского Алатау, даже
немного поболтали с пограничником, который ещё вчера проверил наши документы, когда мы
подходили к обсерватории. Как и вчера, улыбнувшись, он посоветовал нам подняться до
Большого Алматинского пика, и Бекжан вначале так загорелся этой идеей, что ему удалось
уговорить меня, хотя я снова предупредил его, что там, на вершине, расположенной на высоте
почти в три с половиной километра ему может стать плохо и на этот раз это будет уже не
паника, а самая настоящая горная болезнь. - Не пугай меня. Я всё равно уже настроился.
Так что давай поднимемся, ну, пожалуйста! И мы поднялись, правда только до перевала
Жусалы-Кезень. По дороге он несколько раз спрашивал меня про симптомы этой самой горной
болезни, и с каждым разом в его голосе звучало всё меньше уверенности в себе и всё больше
страха. Стоило нам приблизиться к старым, местами полуразрушенным строениям космостанции,
как, схватив меня за рукав, он закричал, что ему плохо. - Денис, у меня похоже эта самая
высотная болезнь! Одышка опять, голова кружится и тошнит! Может, это уже отёк мозга
начинается? Или, вообще, отёк лёгких, а? Ой, я сейчас задохнусь! - закричал он и страшно
побледнел. Пожалев, что рассказал ему о симптомах и состояниях, которые могут возникать у
человека на высоте, я начал успокаивать его, но на этот раз паника была такой сильной, что
он вообще не слушал меня, а только кричал, как ему плохо и страшно и зачем-то рвался
наверх. - Блин, ну ты чего? Да нету у тебя никакой горной болезни, успокойся! Она ведь
не развивается так быстро, за несколько минут. И потом, мы же совсем не высоко поднялись
от обсерватории, где ты чувствовал себя нормально! Тут разница высот-то всего метров
триста, не больше! - Вдруг она у меня ещё там началась, только я этого не заметил? И
теперь стала прогрессировать. Мне кажется, у меня отёк лёгких! Я задыхаюсь, ты слышишь! -
он несколько раз дёрнул меня за руку, дико вращая глазами, в которых было столько страха,
что мне самому стало не по себе. Зачем только мы полезли сюда? Как теперь его успокоить?
- Давай тогда спускаться. Ты только не волнуйся так, хорошо? Ты же знаешь, что когда
начинается паника, тут же выбрасывается адреналин и от этого становится ещё хуже, страх
только усиливается. Это как замкнутый круг. Пока ты не успокоишься, оно не пройдёт. И не
дыши так часто, а то голова ещё сильнее будет кружиться. Постарайся дышать медленно и
чтобы выдох был длиннее вдоха. И думай о чём-нибудь приятном, чтобы отвлечься. - Не
могу! Если начинаю на дыхании концентрироваться, то мне кажется, что как-то не так дышу!
Денис, мне страшно, правда! Я прижал его трепыхающееся тело к себе и, чуть наклонив
голову, зачем-то уткнулся носом в его чёрные жёсткие волосы, издававшие лёгкий аромат
туалетной воды, которой он, судя по всему, побрызгался утром. В тот же миг волна какой-то
необъяснимой нежности прокатилась по всему моему телу и, дойдя до сердца, заставила его
биться так быстро, что на какое-то мгновение я сам почувствовал, что мне не хватает
воздуха. Ощущение, которое я в последнее время испытывал, лишь когда меня по-дружески
обнимал Нуртас, накрыло меня с головой, и неожиданно сам для себя я вдруг взял и поцеловал
его в макушку, потом испугался и, оттолкнув его, сказал, что мы должны спускаться. Всю
обратную дорогу к обсерватории, недалеко от которой осталась наша палатка, он продолжал
жаловаться на своё состояние, говоря, что теперь у него не только кружится голова, но и
появились покалывания в руках и ногах, да ещё и грудь сдавило подушкой, что он тут же
списал на отёк лёгких. - У тебя же и раньше эта подушка была, когда паника начиналась,
разве сам не помнишь? Никакой это не отёк! Он совсем по-другому протекает. Там должны быть
кашель, причём с мокротой, хрипы и боли в груди. При этом человека трясёт, как при
лихорадке, и ногти у него синеют, и губы, - вспомнил я свои скромные познания в медицине,
полученные ещё несколько лет назад, когда перед первым походом в горы я проштудировал
несколько книг на эту тему. - Ой, мне кажется у меня и есть хрипы! - тут же закричал он
и не успокоился до тех пор, пока мы не остановились и, нагнувшись, я не прильнул ухом к его
груди, невольно улыбнувшись, когда представил, как выглядит со стороны эта картина.
Естественно, никаких хрипов не было и в помине. Я тут же сказал ему об этом и уже хотел
было вставать, но что-то задержало меня в этой странной позе. Я вдруг подумал о том, что
впервые слышу, как бьётся сердце парня. Парня, который никогда не станем моим, как бы мне
этого ни хотелось. Пятница Снаружи уже начало светать, когда Бекжан снова
разбудил меня. - Денис, ты спишь? - Что, снова приступ начался? Блин, если опять как
вчера будет, я этого уже не выдержу! И зачем мы на эту ночь остались? Надо было ещё вчера
вечером спуститься туда пониже, попутку поймать и в город вернуться! - Нет, я сейчас
нормально себя чувствую. Мне сейчас очень хорошо... Так, как никогда не было. И знаешь,
почему? Потому что ты рядом. Услышав это, я вздрогнул, и остатки сна мгновенно
улетучились. Что такое он говорит? Зачем? Неужели он правда хочет посмеяться надо мной
таким вот жестоким образом? И это при том, что я так хорошо к нему отношусь! - К чему
ты это говоришь? - спросил я сквозь зубы, чувствуя, как меня бросает в жар от обиды и
негодования. - Ты только не злись, хорошо? Я сейчас тебе всё объясню... Просто мне
очень трудно говорить об этом. Знал бы так, как это тяжело для меня! - он сделал глубокий
вдох, словно собирался нырнуть с прыжка и на выдохе резко выдал: - Я всё знаю. - Что
всё? - на этот раз меня бросило в холод, а спина тут же покрылась противным липким потом.
Впрочем, и ладони тоже. Я машинально потянулся за сигаретами, когда он вдруг перехватил
мою руку и крепко сжал её. - Про тебя и про Нуртаса. Всё знаю. Он мне рассказал. Ты
только не сердись, хорошо? - Зачем ты об этом говоришь? - медленно произнёс я, не
узнавая свой голос, который стал каким-то деревянным. - Денис, ты не сердись только. Я
всё это время собирался тебе сказать, но никак не решался. Сейчас вот наконец-то смог. Я
ведь с вечера так и не уснул, всё лежал и боролся с самим собой. Всю ночь не спал. И порой
мне казалось, что я так и не смогу этого сделать, но потом, когда я сказал себе, что
сегодня последняя ночь и что когда мы вернёмся в город, всё будет по-другому, не как здесь,
и тогда я уже точно не смогу сказать тебе это... И вот, я решился. - Да что сказать-то?
То, что Нуртас тебе разболтал про меня? Про мою ориентацию? Ну, сказал, дальше-то что?
- Ты на него тоже не сердись, он ведь тебе плохого не хочет. Знаешь, как он переживает
за тебя? - Правда? - я не мог поверить своим ушам. - Конечно! Вы же с ним лучшие
друзья. Он понимает, как тебе плохо... Но он же не виноват, что ему не нравятся парни! Нур
говорит, что любит тебя, как друга, и что ты ему очень дорог, но он не может дать тебе
того, что ты хочешь. - Интересно. Только тебе-то это всё зачем? - Я тебе сейчас кое-
то скажу... Ты не побьёшь меня за это? - вдруг добавил он со страхом в голосе. - Блин,
да ты чего! Почему я должен тебя бить? Мы же с тобой тоже вроде как друзья, хотя теперь я
уже и не знаю... - Денис, мы сюда пошли не только потому, что мне это психолог
посоветовал. Да, поход в горы, он должен был помочь мне справиться с моей скромностью и
неуверенностью, и с паническими атаками тоже, и сейчас мне, правда, гораздо лучше. Но дело
не только в этом... Блин, даже не знаю, как тебе сказать... - Говори уж как есть, не
тяни! Что, помимо всего этого ты ещё чем-то страдаешь что ли? - Ну, можно и так
сказать... - загадочно ответил он и снова глубоко вздохнул. - Только не я один. Ты тоже.
В палатке повисла тишина. Несколько секунд, которые мне понадобились, чтобы переварить
услышанное, показались вечностью. И думаю, что не мне одному. - Погоди, ты хочешь
сказать, что... - я никак не мог подобрать нужных слов, чтобы озвучить то, о чём даже
боялся думать и во что никак не мог поверить. - Да. Мне тоже нравятся парни. Ух, ну
вот, наконец я это сказал! - в его голосе было столько радости, что я сам невольно
улыбнулся, хотя от нашего разговора у меня голова шла кругом. - Это правда? - только и
смог вымолвить я. - Да, - прошептал он и немного придвинулся ко мне. - Ну, допустим
так и есть, и что дальше? Вместо ответа он заплакал. Также горько, как и вчера, когда
говорил о том, что ему очень одиноко и что он хочет свести счёты с жизнью. - Я так и
думал! Какой же я глупый и наивный! Как я мог поверить в то, что понравлюсь тебе! Я ведь
знал, что это невозможно, а Нур всё убеждал меня, говорил, что всё получится! С другим бы,
может, и получилось, но не со мной. Я же совсем не красивый! И такой чудной, больной, можно
сказать! Но разве я виноват в этом? Мне ведь, как и всем, хочется любить и чтобы меня
любили! Хочется гулять с парнем, ходить с ним куда-нибудь, звонить ему каждый день,
спрашивать, как у него дела, а вечером желать спокойной ночи в смс и напоминать, что я
люблю его! И чтобы он тоже мне это писал и говорил! Я ведь и на тропинку желаний пошёл
вместе с тобой специально, чтобы... Только ничего не сбылось! Теперь я в чудеса больше не
верю! Меня затрясло. Затрясло так сильно, как это бывает только при очень высокой
температуре. Поражаясь своей собственной реакции, я вскочил и, схватив фонарик, направил
его свет Бекжану прямо в лицо. Тот испуганно зажмурился, словно я собирался ударить его и
даже немного отодвинулся в сторону. - Значит, чудеса всё же бывают, и желания,
загаданные там сбываются... - пробормотал я, продолжая дрожать как осиновый лист на
ветру. - Что? - всхлипывая, спросил он. - Какие чудеса? - Бека, - я впервые назвал
его так. - У тебя всё это будет! Всё, что ты сейчас сказал, и даже гораздо больше! Ведь мы с
тобой загадали одно и то же желание...
страницы [1] . . . [4] [5] [6]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Молодые парни, Азия и Кавказ
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|