Горячая гей библиотека

Настоящий полковник (глава 1)

Часть 3

- Договорить не успел. Прямо на дорожке стоял крепко сложенный мужик и пристально с недоверием меня разглядывал. Потом, ни слова не говоря, пропустил и повёл дальше, как под конвоем. Вот и уютный дачный участок. Хорошо так, ухоженно. Можно было бы и расслабиться, но, увы, с той минуты, как ни старались уединиться с Василём, не получалось. Всегда присутствовал третий: либо мать, либо отец. Даже кусок в горло не лез под надзирательскими взглядами. А потом я обозлился. Назло стал заглатывать рюмку за рюмкой мною же привезённую водку.

Вот ведь какие люди... так и не удосужились поставить что-то со своей стороны. Да и никаких разносолов, хотя бы картошку в мундире сварили, так, какие- то походные бутербродики.

Только на минут десять и удалось от "хвоста отцепиться", применив профессиональные умения. Укрылись в беседки на краю участка, задымив, как паровозы, цигарками, нервы-то у обоих, как стальные канаты натянуты.

Васька от стыда, неудобства и досады, что обломался предполагаемый кайф, шёпотом орал в моё правое ухо:

- Я ведь с ними уже лет десять не живу. И как-то подзабылась семейная привычка моих родителей потиранить ближнего, чтоб "жизнь раем не казалась". Я за годы службы на Севере от отсутствия баб плоды запретной мужской любви вкусил. Попробовал и испугался. От того, что так было классно, а главное очень понравилось. А после отъезда домой моего первого любовника запаниковал. В отпуске женился на первой попавшейся девахе без всякой любви. Поначалу всё нормально, с голодухи её во все дырки пялил. Да она и не сопротивлялась, давно уже не целка, и опыт блядский, видимо, приличный имела. Уехал в часть. Её куда повезёшь, коли на "точке" нет никаких условий для семейных пар. Приехал в очередной раз, а мне о ней такое порассказали... Жёнушка умудрилась совратить всех моих друзей и ебалась с ними "в особо извращённых позах". Иногда даже сама организовывала среди них групняк, когда она одна и пара-тройка мужичков рядом. Да ещё хищница-стервятница постоянно с меня требовала только одного - денег. И побольше! Короче, напрочь отбила всякое желание к себе, да и к женщинам вообще. Коронная фраза в ночи была одна: "Что, козёл похотливый, ебаться хочешь? И откуда в тебе сил столько, готов каждый час впиндюривать, хоть и стручок-то махонький, Ладно, не дуйся, иди сюда, дам, но..." И дальше следовали требования купить кольцо, шубу, серёжки, и даже диадему. Вот, сука! Знала, что из генеральской семьи, и стала качать деньги, как нефть из трубы. Купи-продай одним словом. А тут ещё и подружка её близкая, в ненависти заходясь, что не её выбрал. Она-то постеснялась ко мне в койку прыгнуть, а подлюга-подруга, нынешняя моя супружница, моментально туда вползла и сама себя на мой елдак надела. Вся в ненависти к ней выдала "очередную тайну". Мол, даже целку свою "моя дражайшая" продала банкиру за сотню долларов. А он её сам отымел, а потом так же за деньги стал подкладывать своим клиентам нужным. Оба в выигрыше. Я с ней с такой радостью расстался. И уже без всяких тормозов в такое мужское блядство сам нырнул, что мама не горюй... А что, с парнями проще и честнее. Договорились - и вперёд. То сам ножки раскинешь и в попку впустишь, а через полчаса уже его "рачком имеешь" по самое "не балуй". Как-то за годы самостоятельности поотвык от тотального контроля. Да ещё судьба улыбнулась, батянька поспособствовал, разрешили поступать в Академию. Я на тебя сразу глаз положил, да ты весь в экзаменах, а меня распирает, так секса хочется. Вот и воспользовался тем, что предки на даче, и приволок домой парнишку лет двадцати. Пялю его на кровати в собственной комнате, а тут дверь открывается, и папашка генеральской персоной нарисовался. Хорошо хоть мать с собой не привёл. Вот, старый козлина, кончить не дал. Короче скандал. С того момента и выслеживают, и подслушивают, и в бумагах моих копаются. Он ещё тот сыскной пёс, в НКВД служить начинал. Знаешь, с какой секретностью я организовывал наше сегодняшнее рандеву, всё равно пронюхал каким-то образом, и припёрлись оба. Никакой жизни бляха-муха. Видимо, надо уходить из дома: либо в общежитие, либо жильё снимать, либо любовника с квартирой себе найти. Вот такой тут расклад. Не успел договорить, как в подтверждении правильности сказанного на дорожке, ведущей к беседке, появился генерал в отставке. Подошёл. Молчаливо-презрительно уставился. Неуправляемая сила ярости бросила моё тело вперёд. Рука уже пошла в махе сокрушительного удара, как мгновенно включилось сознание от испуганного вскрика Васьки. И это остановило. Оттолкнул тело. Пролетел на выход. Схватил рюкзачок. Рванул на станцию. Сел в электричку, и даже вопроса не возникло, "куда еду". Конечно же, к тебе. Вот я и здесь. Рад, что не прогоняешь и так радушно, по-братски принимаешь. Спасибо тебе!

Вернулись к столу. Налили водки, выпили и закусили. И обоим без слов понятно, что это за встречу, за то, что возникшее на платформе "Фили" днём есть и сейчас. Это так радовало и грело. Хотелось улыбаться, петь песни и... целоваться.

И уже как-то тела потянулись навстречу...

Но, видимо, возобладал рассудок над чувственным порывом и старлей, встав, по-военному строго спросил:

- Так, а что мы делаем завтра? - Иван сказал ЭТО так, как будто ежевечернее обсуждение планов на следующий день у нас норма.

Улыбнувшись, я принял сие как данное, как реальность, которая мне очень приятна. И стал рассказывать.

Внимательно выслушав, офицер сразу стал давать ценные указания:

- Понял. Значит так. Подъём в шесть часов. Зарядка. Лёгкий перекусон. Основательно завтракаем у родителей. Ого! Время-то сколько натикало. Пошли укладываться.

Видя, что я достаю лестницу и пытаюсь с антресолей снять раскладушку, возмутился:

- Не понял! А ну отставить! Тебе кто постельное бельё стирает? Я так думаю, что мама. Нечего утруждать человека излишней работой и использовать без нужды чистое да отглаженно-накрахмаленное. Спать будем вместе!

Увидев мои округлившиеся глаза и вытянутую морду лица, добавил:

- Не ссы! Не изнасилую! И приставать не буду. Хотя... может быть, это было бы и занимательно. Ух, какой ты вкусненький!

Ухватив меня ладонями за лицо, в районе щёк, стал покачивать голову и посмеиваться. Потом, так же скалясь, ущипнул и звонко хлопнул по попке.

Чувствую, что начинаю не просто краснеть, а пламенеть, причём так, как это было в юности. Когда ты уже в курсе многих тайн взрослой жизни и точно знаешь, что такое секс. Когда вдруг внезапно, да ещё и впервые, сталкиваешься с проявлениями фривольностей, которые могут резко перерасти в прелюдию, а может быть, и в страстную ночь в постели с парнем...

А это совсем не сочетается с нормами морали общества и чёткой гранью понимания: "Это - хорошо, а это - плохо".

Уже внутренне согласный с предстоящим, в то же время, ещё больше краснея и переступая с ноги на ногу, через силу выдавливаю:

- Я, это... сколько себя помню... короче, сплю голым, и... мне сейчас как-то стыдно...

Надо же, даже предположить не мог, что сохраню к своим годам такую способность краснеть и такую "дремучую косноязычность", несмотря на высшее образование. Это, видимо, действительно со стороны смотрелось умопомрачительно смешно, поскольку Ванька так заразительно-весело захохотал и стал хлопать себя по ляжкам. Успокоившись и вытерев слёзы, заявил:

- Да не комплексуйся ты так. Сказал же, приставать не буду. А по поводу спанья, и того проще - я так же сплю нагим. Надо же, сколь много у нас с тобой общего!

Улеглись. Я с самого края на бочок. Иван в раскидку на спину, по-хозяйски. Как-то незаметно для себя успокоился и уснул. Может быть, от того, что просто понял: этому парнишке можно верить. Он из тех, у кого слова не расходятся с делом. Короче, "пацан - сказал, пацан - сделал".

Утром проснулся в объятиях Ванечки. Наши балуны в крутом стояке истекали слезами от того, что никто не отдаёт должного их крепости и мужественной красоте. А может то не слёзы, а нектар сладчайших поцелуев, ведь они так нежно касались головками друг друга. Хотя через мгновение начали яростно тереться. А как приятно, что они вытворяют.

Наконец решился открыть глаза. Прямо в зрачки мне пристально смотрел бодрый такой молодец. И в его взгляде совсем не было и тени сонливости, а вот веселья хоть отбавляй. Улыбнулся. Тихо произнёс:

- Знаешь, а всё-таки телепатия существует. Я уже полчаса смотрю на тебя, боюсь особо шевелиться. Ух, как мне приятно от твоих объятий да так называемых поцелуев неких стояков-шалунов. Вон сам посмотри, как они друг к другу льнут, видимо, нравятся. Смотрю и балдею. И, вообще, я такой добрый, что даже фору тебе дал в десять минут. А чего так сразу возмущённо смотришь? Сказано вечером, что подъём в шесть утра? И баста!

Вот упёртый вояка! Да для него устав - настольная книга. Короче, он и сам артикул этой книженции. У - солдафонщина!

Вот ведь, кажется, настроился на такой романтический лад, душа разомлела, и уже мечтал о сладком утреннем сексе...

А тут такой облом, да ещё в грубой форме. Мысленно воспроизвожу свой эмоциональный монолог возмущения, поднимаюсь и молчаливой тучей выполняю привычные утренние процедуры. Моё подогреваемое озлобление давало свои результаты.

И уже готов скоропалительный вывод: "Вот всегда поверхностное восприятие людей подводит. Размечтался: "Ах, он такой славненький"! Ах, он такой миленький!" Раскудахтался курицей, заждавшейся петуха со шпорами. А он вон какой грубиян! Да разве может хам нравиться? Да не нужен мне такой поручик Ржевский!

Как вдруг до ноздрей донёсся обворожительный запах, и я заинтересованно понёс себя в сторону кухни, "держа нос по ветру".

На пороге застыл. В отличие от меня, успевшего только натянуть трусы, на кухне хозяйничал полностью обмундированный Ваня, украшенный моим фартуком, который раньше висел на крючке в качестве кухонного интерьера. Но не это удивило. А то, что он пёк блины! И уже целая горка поджаристых, маслянистых, аппетитных возвышалась на тарелке, что стояла в центре стола.

Вау! Мгновенно среагировал. Раз. Верхний блин уже у меня во рту. И тут же вижу добрую улыбку и шутливо-возмущённое лицо, а вслед за этим лёгкий щелчок по лбу, ну а вслед - звонкий шлепок по попке и ворчливое воркование:

- Ах, какая аппетитная, так бы и слопал такие булочки! Ну-ка, не хулигань! Давай, сорок пять секунд на одевание и за стол!

Уговаривать дополнительно уже не надо было. Одевался быстро, минут за пять точно справился. И в процессе этого куда-то ушло раздражение, и даже, наоборот, по лицу блуждала счастливо-глуповатая улыбка.

Стол к моему возвращению стал почти новогодним. Тут и чашки с чаем, и розетки, и пиалы с мёдом, вареньем, сметаной. Прямо новая интерпретация яркой и изобильной картины художника Бориса Михайловича Кустодиева "Купчиха за чаем" с колоритной гастрономической роскошью на столе. Где-то читал, что она была написана в голодный и военный одна тысяча девятьсот восемнадцатый год. Время разрухи и революционной смуты. И полна тонкой иронии, которая сквозит в деталях: необъятной широте тела русской красавицы, её большой груди, румянце на щеках, пухлых пальцах, трущийся о плечо ленивый кот, и продуктов, так что слюнки текут.

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Молодые парни, Военные

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>