BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Ник, или Восемьсот тридцатый день сурка (глава 4)Часть 1 4. Дни сурка с 823-го по 826-й 823-й день сурка Спина затекла, и я
поднялся, чтобы размяться. Конечно, я помнил, что мои упражнения всегда так или иначе
приводят к изгнанию из дома Никиты, поэтому только пару раз потянулся. Ник всё равно
смотрел на меня во все глаза, но на диван не пересел. Уже хорошо. - Ты говорил, что
можешь сварить кофе, - пробормотал я, останавливаясь перед парнем. В такой позиции
достаточно было протянуть руку, чтобы схватить меня за яйца. Это если бы Никита, наконец,
решился. Ну а если он всё ещё колебался, расстояние было достаточно большим. - In
Deutsch! - пробормотал Ник, отодвигаясь. - Doch die Zeit fu`r das Abendessen! Ну,
хватать меня за яйца, я так понимаю, мы пока не будем. Мы ушли на кухню, где Никитос
занялся приготовлением своих знаменитых сэндвичей. Я сел так, чтобы быть весь на виду, и
продолжил понемногу на него давить - поворачивался к свету то так, то этак, раздвигал ноги
или, наоборот, сжимал их, двигался по стулу, почти ложась на него. Когда Ник передавал на
стол тарелку или чашку, я забирал их, низменно касаясь рукой его руки. К моменту, когда
мы стали поглощать сэндвичи, Никита снова выглядел растерянным. И, как оно бывает, когда в
голове всё перемешалось, перестал следить, как и на что ступает. В общем, нагрузил
травмированную ногу, охнул и поспешно сел на стул. - Чёрт! - пробормотал он и стал
растирать лодыжку. Выглядело это чертовски эротично - согнутая в колене длинная тонкая
нога с массивным гипсом на щиколотке... - Хочешь, сделаю тебе массаж? - неуверенно
спросил я. Ник молчал и продолжал тереть ногу, будто и не слышал. Я подвинул свой стул.
Осторожно, как будто касаясь драгоценности, боясь, что Ник рассердится или отмахнётся,
взял в ладони его пятку и перенёс её себе на бедро. Парень бросил на меня мгновенный
взгляд и тут же отвёл глаза. Массаж я, конечно, делать не умел, поэтому лишь водил
ладонью по голени Никиты. Моя рука ходила поверх спортивных штанов, но я чувствовал прямо
под кожей совершенную, красивую, такую возбуждающую ногу Ника, и пальцы мои дрожали.
Никита сидел неподвижно, молча, глядя в пол. Стояла неловкая, напряжённая тишина.
Мои движения сделались смелее, я принялся растирать пятку и стопу, сжимать их, водить
по голени обеими ладонями. Даже несколько раз дотянулся до острой коленки. При этом мне
пришлось наклоняться, и пальцы Никитиной ноги касались моего живота. Ник при этом
отодвигал от меня ногу. И всё так же упорно глядел в пол. - Я... - Никита охрип, и ему
пришлось прокашляться, чтобы говорить. - Я в бассейне эту травму получил. Позавчера...
- Угу, - буркнул я, чтобы как-то обозначить, что слушаю. - В бассейне, куда я хожу,
в моей группе есть одна девушка, Наташа... Так я и думал! Выяснилось, что эта стерва
положила глаз на моего Никиту и соблазняет его всеми способами. Способы, конечно,
примитивные, но на её стороне преимущество - если у неё всё получится, Ник будет собой
гордиться (переспал с красивой девушкой), а не стыдиться этого, как в случае со мной
(оказался, блин, пидором!). Насколько я понял, до секса у них не дошло, но Никитос тоже
пытался по-своему за Наташей ухаживать. Позавчера он помогал ей вылезти из бассейна и
поскользнулся. А поскольку он держал в этот момент не только свой вес, но и её, растяжение
получилось серьёзным. - А санитар в скорой, пока ехали, всё время меня по ноге гладил! -
добавил Никита, взглянув, как по ноге глажу его я, и тут же снова опустив глаза. - Думаю,
он из этих... Из каких, Ник не уточнил, но я догадался. Я сжимал пальцами его
икроножную мышцу, совершенно балдея от собственных ощущений. Когда же Никита, наконец,
решится! - А ты как относишься к... - Никита замялся, - ...к этим? Я невольно поднял
на него глаза, и он тоже в этот момент посмотрел на меня. Наши взгляды встретились. Вновь
возникло ощущение неловкости, и мы отвернулись, глядя в разные стороны. Я не знал, что ему
ответить. Потом, будто ныряя в прорубь, выпалил: - Я сам из них... Несколько
мгновений в кухне стояла мёртвая тишина. Я боялся посмотреть на Ника. Потом он
решительным движением убрал свою ногу из моих рук, поставил её на пол. Зачем-то одёрнул на
себе футболку. - Ты...? - пробормотал он. Я кивнул, не решаясь поднять взгляд.
Снова тяжёлая тишина. Я вдруг заметил, что кончики пальцев на моей руке дрожат.
- Понятно, - сказал Никита. Поднялся и, оставив сэндвичи и кофе на столе, ушёл.
Я несколько мгновений сидел, не зная, что делать. Потом всё же поплёлся за ним. Ник
сидел на диване, в его дальнем от стола конце. - Ну, давай продолжим, - сказал он,
не глядя на меня. - Открывай следующую главу. Мы прозанимались в напряжённой,
отчуждённой, формальной атмосфере ещё около получаса. Потом Ник сказал, что устал, и
пожелал мне удачи с завтрашней пьесой... 824-й день сурка - А ты как
относишься к... - Никита замялся, - ...к этим? Я напрягся и осторожно произнёс слова,
которые обдумывал весь вчерашний вечер: - Это личное дело каждого человека... Моя
ладонь продолжала ходить по голени Никиты. Я всё боялся, что он сейчас уберёт ногу, но
он этого не сделал. - Мы ведь не осуждаем парня, если ему, например, нравятся девушки,
которые нам не нравятся. Мы ведь в таких случаях говорим, что это его личное дело.
- Ну... - протянул Никита. - Это ведь другое... - Что происходит за закрытыми
дверями между двумя людьми... - пожал я плечами. - Если они оба согласны и хотят этого...
- Но ведь... - он замолчал. Я подождал несколько мгновений, но Ник так и
не продолжил. - И не обязательно остальному миру об этом знать. И не обязательно
считать себя геем, если тебе понравился один конкретный парень. - Ну, это точно
спорно, - буркнул Никита. Я пожал плечами. - А ты есть хочешь? - спросил Ник
после небольшой паузы; он явно пытался переменить тему. - Кофе уже остыл, наверное.
Он снял ногу с моего бедра, пошевелил, сидя, стопой туда-сюда, потом поднялся.
- Ух ты, да ты волшебник! - сказал он. - Спасибо! Я записал себе в подкорку, что
я волшебник, и мы сели за стол. Есть я, конечно, не стал. В циклы, когда я сексуально
озабочен, я и крошки в рот взять не могу. В петле времени еда не имеет значения -
не успеваешь почувствовать голода, потому что на рассвете всё равно происходит полная
перезагрузка, утром просыпаешься сытым. Я стал пить кофе, наблюдая, как Никита
налегает на свои сэндвичи. Смотрел и в который раз поражался тому, какой он красивый...
Говорили мы о новых фильмах. Для меня они, конечно, не были новыми, за 800 циклов
сегодняшний репертуар кинотеатров мне уже осточертел. Кроме того, я отлично знал, какие
ленты, так сказать, запомнятся людям, а какие окажутся однодневками. В результате я стал
ещё и экспертом в мире кино. Но Никита, похоже, не забывал о нашем разговоре во время
массажа и вдруг спросил: - А разве такое возможно, чтобы человек любил женщин, и ему в
то же время нравился парень? Один-единственный? Не мужчины, а именно один конкретный
мужчина? Разве возможна такая избирательность? Я пожал плечами. Я ведь девственник. К
тому же, моложе тебя, Ник. Я не в курсе. - Ну, ты в это веришь? Я поднял глаза,
посмотрел на Никиту и почувствовал, что краснею. Круто! Как вовремя! И как
красноречиво! И говорить ничего не нужно! Похоже, покраснел я сильно, потому что
почувствовал не только, как горят щёки, но и как на лбу проступила горячая испарина.
Но самое интересное - покраснел и Никита! Какой поворот! Неожиданно! По-настоящему
неожиданно! Мы посидели молча, каждый изображая, что питьё кофе требует всех наших сил
и внимания. Потом вернулись в комнату, к Фаусту. Я почти сразу подвинулся так, чтобы
моя нога касалась ноги Никиты. Парень скосил на меня глаза, но я был весь в книге и,
конечно, "ничего не заметил". Ник аккуратно отодвинулся. Чуть-чуть, всего на несколько
сантиметров. На часах уже было почти три, скоро вернутся родители Никиты. Если мы хотим
сегодня трахаться, то нужно начинать прямо сейчас... Я стал наизусть декламировать
какой-то отрывок и вновь, как бы случайно, придвинулся к Нику. Наши коленки стукнулись, я
"смутился" и убрал ногу. Продолжая говорить, поднялся и прогнулся назад, разминаясь. Снова
сел. И снова вплотную, бедро к бедру. И опять Ник отвёл ногу в сторону. Совсем немного, но
отвёл. Ну, и что делать? Я прервал монолог Фауста на полуслове. Отвернулся, глядя
куда-то в сторону, но, конечно, так, чтобы солнечный свет из окна заливал моё лицо.
- Ты чего остановился? - спросил Никита. Обычный вопрос, но голос его звучал
неуверенно, тихо. - Я подумал, что... - я сглотнул. - Всё-таки это возможно - любить
женщин и одновременно одного-единственного парня. Ник молчал. Наверняка понимал, куда я
веду. - Ты так не думаешь? Никитос рассматривал моё лицо. Боковым зрением я это видел.
И тут я почувствовал, каким-то шестым чувством почувствовал, что если я скажу ещё хоть
слово или сделаю хоть что-нибудь решительное, то в который раз окажусь за дверью. И я
заткнулся. Всё-таки провести с Никитой ещё четыре часа было ценнее. Весь остаток дня я,
закрыв глаза, читал по памяти монологи Фауста. Весь остаток дня я наблюдал из-под
прикрытых век, как Ник смотрит на меня. Я знал, я чувствовал, что он не просто меня хочет.
Я ему нравлюсь по-настоящему. Почему, почему же он столь неприступен! Почему он не плюнет
на все условности! Почему не сделает одно-единственное решительное движение! Почему не
скажет одно-единственное слово! Потом пришли родители Никитоса, и во второй раз за дни
сурка мы поужинали вместе - я горячим чаем на травах, они котлетами с лапшой... 825-й
день сурка - Я подумал, что... - я сглотнул. - Всё-таки это возможно - любить женщин
и одновременно одного-единственного парня... Ты так не думаешь? Никитос молчал. Я пожал
плечами и склонился над книгой, изрядно осточертевшей мне за эти циклы. - А ты в какой
садик ходил? - вдруг спросил Ник. У меня от удивления глаза на лоб полезли. Это обычно
я сбивался на всякие отвлечённые темы, Никита по своей инициативе такого не делал. Для
него работало довольно строгое правило: в кухне мы можем говорить "про жизнь", но в
комнате всё же придерживаемся "Фауста". Следующий час мы говорили обо мне. На немецком,
само собой. Я рассказал Никите и про песочницу во дворе, и про друзей по садику, и
про ненавистную пенку на горячем молоке. Потом переключился на школу, поведав о странном
географе, ненормальной Светке и кубке по плаванию. Упомянул о лагере, в котором был
позапрошлым летом и в котором научился играть в теннис. Прошёлся по тому, что хочу стать
учёным, исследователем физики времени. Никита слушал, позволяя себе иногда бросать на
меня взгляды. Когда я смотрел в другую сторону, он вообще не отводил от меня глаз. Это,
конечно, радовало, но хотелось какого-то продолжения, а его не было... Сексуальное
напряжение между нами постоянно ощущалось, но Никита не предпринимал никаких действий, а я
не знал, как ещё я могу его подстегнуть. И в то же время, я чувствовал себя счастливым от
того, что он так мучается от своей преступной тяги ко мне!
страницы [1] [2] [3]
Этот гей рассказ находится в категориях: Фантастика и мистика, Совращение натурала, Мастурбация
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|