Горячая гей библиотека

Внимание! Мотор! Съёмка!

Часть 7 (последняя)

Оторвавшись от губ Римельта, я переместил лицо ниже и начал по очереди целовать маленькие розовые возвышенности на плоском рельефе его груди, чередуя прикосновения губами со сладострастными движениями языком вокруг этих холмов. Я мог бы до утра ласкать прохладные просторы Максовой груди, но всё же конечной целью моей похотливой и в то же время целомудренной "одиссеи" был жаркий экватор, разделявший его тело на север и юг. Поэтому я устремился губами вниз, немного задержавшись в районе чуть солёной на вкус пупочной впадины, и наконец добрался до закрытой приватной зоны, попасть в которую можно было лишь криминальным способом - в моем случае, нарушив закон о неприкосновенности частной собственности. Что ж, сейчас я был готов на любое нравственное преступление, лишь бы получить желаемое.

Я поднял голову и несмело положил ладони на бёдра Макса - по обе стороны от загадочного "бермудского треугольника" в центре его мужского мироздания. Бросил взгляд на лицо спящего: только бы не поймал "взломщика" с поличным! Но Римельт спал безмятежным сном праведника, поэтому я сместил по одному пальцу с каждой стороны к треугольнику и с замиранием сердца чуть надавил на ткань, обтягивающую бугорок. Ощутив внутри нечто упругое и восхитительно мягкое, я испытал такую мощную адреналиновую атаку, что едва не потерял сознание. Пережив приступ сердцебиения и панической дрожи в руках, я продолжил тактильное изучение запретной территории, с жадностью ощупывая рельеф местности и живя предвкушением момента, когда не только почувствую, но и увижу воочию здешние богатства.

Удовлетворив свою осязательную похоть, я второй раз за вечер попытался взломать эту сокровищницу с "нефритовым жезлом и золотыми шарами", как любят писать в эротических романах с затёртыми до дыр метафорами. Снова расстегнул пуговицу на парусиновых штанах Римельта и, затаив дыхание, потянул вниз "молнию". В образовавшейся расщелине я увидел зелёную ткань трусов, а под ней - очень немаленькую на вид головку Максова члена. Взявшись обеими руками за пояс штанов и бдительно следя за тем, чтобы Римельт не проснулся, я осторожно начал их стягивать. Для этого мне пришлось приподнять задницу Макса и свести вместе его разведённые в стороны ноги.

Наконец я расправился со штанами и бросил их на пол. Макс лежал передо мной в трусах и расстёгнутой рубашке - пока что его тело было юношеское, недозревшее, но было ясно, что через год-другой оно окончательно разовьётся, оформится и станет совершенно умопомрачительным. А то, что находилось под бельём, уже, кажется, достигло совершенства - я намеревался немедленно в этом убедиться.

Я снова немного развёл ноги Римельта в стороны и сел на колени чуть ниже его промежности. Заворожённый видом чётко прорисованных гениталий Макса, медленно опустил голову и коснулся лицом вершины бугра, обтянутого тканью. С нарастающим возбуждением и неведомым доселе наслаждением я втянул носом лёгкий запах, ощутимый лишь в непосредственной близости от его члена - плоть юноши днём и ночью вела свою потайную жизнь и выделяла интимный аромат, способный снести крышу тому, кому посчастливится его уловить. Я как безумный тёрся щеками, носом, губами о большие яйца и сбившийся набок член Римельта, стараясь вобрать в себя его запах, дерзко овладеть им, присвоить себе и навеки заархивировать в своей памяти.

Наконец, заставив себя оторваться от промежности Макса, я взялся руками за края его трусов, где остались влажные пятна от моей слюны, и в два счёта стянул их. Теперь юный бог лежал передо мной в своей первозданной красе - его сочные, тяжёлые, наполненные жизненной силой половые органы со светлыми волосами на лобке были самим совершенством. Разглядывая тайные места Римельта, я испытал не только сексуальное желание, но и могучее эстетическое удовольствие: когда сталкиваешься с чем-то поистине божественным, вместе со сладким копошением базовых инстинктов начинают вибрировать и высшие струны твоего естества, пробуждая в тебе Творца - так рождается Искусство...

Макс глубоко вздохнул во сне и, убрав со лба руку, прикрывавшую глаза, опустил её прямо в пах. Он лениво почесал правое яичко и оставил там ладонь, прикрыв ею основание члена. Зрелище было жутко заводящим и одновременно таким красивым, что в голове у меня мгновенно родился коварный план.

Быстро выйдя в прихожую, я достал из своего рюкзака видеокамеру, которую специально купил перед поездкой в Германию и сейчас повсюду таскал с собой, чтобы дома сделать фильм о заграничной жизни. Вытащив наполовину использованную кассету, я вставил в камеру новую и вернулся в гостиную, где Римельт по-прежнему спал с ладонью в промежности.

- Внимание! Мотор! Съёмка! - усмехнувшись, вполголоса проговорил я слова, что за прошедшие сутки услышал, наверное, раз сто.

Включил режим видеозаписи и крупным планом стал снимать прекрасное межножье Макса и его крупную, по-настоящему мужскую руку, прикрывающую член. Плавно переходя с места на место, я снимал интимные части Максова тела с разных ракурсов, стремясь наиболее объёмно и полно высветить их красоту. Потом неторопливо перевёл объектив камеры на ноги юноши, на его грудь, лицо и в конце с разных точек заснял Римельта общим планом. Словом, применил к видеосъёмке дедуктивный метод Шерлока Холмса: от частного к общему, от детали к целому.

Пока я увлечённо "танцевал" с камерой вокруг Максова тела, меняя угол зрения, высоту съёмки и примеряясь к каждому новому ракурсу, я напрочь забыл о своём возбуждении: мои низменные энергии взметнулись к высшим чакрам и сублимировались в творческом акте.

Но тут Римельт, вероятно, вошёл в фазу быстрого сна, потому что его член начал стремительно набухать, увеличиваться в размерах - и вот уже огромный прямой фаллос с заголившейся головкой взметнулся вверх, своим видом моментально выпнув меня из обители искусства и заново ввергнув в пучину неудовлетворённого сексуального желания.

С трясущимися руками добавив к целомудренной эротической записи небольшой кусочек порнографического характера, я выключил камеру и опять устремился к вожделенному телу, снова занял своё рабское место меж ног Макса.

У меня больше не было сил сдерживать похоть - одной рукой я обхватил у основания член Римельта, а второй вытащил из трусов собственный предельно возбуждённый орган. Погрузив в рот солоноватую на вкус головку Максова члена, я одновременно принялся с наслаждением надрачивать свой. Пытаясь ритмически выровнять скольжение вверх-вниз по могучему инструменту юноши и онанистические движения в своём паху, я быстро довёл себя до сумасшедшего оргазма и, обильно кончая в ладонь, едва не закричал от избытка эмоций.

Я вытер пальцы о первое, что мне попалось под руку - Максовы трусы, и теперь уже с медитативным спокойствием стал сосать его член, открывая для себя мир новых, ни на что не похожих ощущений. Вряд ли я получил бы тогда больше удовольствия, если бы мог догадаться, что держу во рту член будущей мировой знаменитости - мой кайф и так был запредельным, сильней, наверное, не бывает...

Фаза быстрого сна у Макса прошла, его член снова обмяк и привычно улёгся на левое яичко. Это заставило меня прийти в чувство и оторваться от тела парнишки. Я взглянул в окно: на улице почти совсем рассвело. Надо было поскорее скрыть следы преступления - до того, как Макс проснётся: лишние переживания были не нужны ни ему, ни мне.

Я сбегал к гладильной доске и нашёл в куче белья ещё одни зелёные трусы - точно такие же, какие я испачкал собственным семенем. Я натянул трусы на Римельта и, упихивая внутрь богатое мужское хозяйство, с горечью подумал о том, что больше мне уже не доведётся его познать ни руками, ни ртом.

Не без труда надев на Макса парусиновые штаны со следами от пролитого накануне пива, я застегнул ширинку и в последний раз пробежался пальцами по промежности парня - приоткрывшаяся мне тайна "бермудского треугольника" снова стала принадлежать миру неразрешимых загадок и вскоре начала волновать умы если не всего человечества, то, по крайней мере, многочисленных поклонниц и поклонников Римельта, которым повезло не так сильно, как мне.

Оставалось лишь застегнуть на Максе рубашку, убрать камеру в рюкзак и туда же запихать трусы Римельта со следами своего семени - я решил, что унесу с собой этот трофей и что хозяин не слишком огорчится, потому что вряд ли вообще заметит пропажу.

Я ещё пару минут постоял возле Макса, на прощание поцеловал краешек дорогого рта, погасил в гостиной свет и ушёл навстречу зарождающемуся дню, навсегда прописав в своём сердце день прошедший, невероятный день - такой даётся человеку лишь раз в жизни...

страницы [1] . . . [5] [6] [7]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Совращение натурала

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>