BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Друг по писсуаруЯ влюбился в него, хотя и знал, что его привлекают девушки. Возможно, я только поэтому в
него и влюбился. Недоступность привлекает меня больше размера члена. Впрочем, о размере
я мог только догадываться. Моё воображение приписывало ему всё самое лучше, как обычно
бывает с влюблённым разумом. Заходя с ним в сортир, я останавливался возле соседнего
писсуара, но парень всё время становился чуть боком, и мне не было видно. Совсем ничего не
было видно. Только ремень. Плотная кожа. Широкая пряжка. Только резинка трусов. Только
это. Мне было сложно мочиться, когда он был рядом. Он писает и непринуждённо беседует
со мной в процессе. Его струя громко бьёт о белую гладь писсуара. Смешивается с прозрачной
водой. А сам он смотрит в потолок. Так со мной и разговаривает. Чтобы пописать, нет,
чтобы не допустить возникновения эрекции в этот момент, мне приходилось думать о
старушках. О тех самых старушках, которые медными памятниками врастали в скамейки,
стоящие у однотипных подъездов. В одном из таких подъездов я лишился девственности... Я
даже не помню его лица. Только боль в заднице и холодные руки, испачканные смазкой,
на бёдрах. Они были настолько холодными, что обжигали кожу. Тогда я был уверен, что
от этих прикосновений на всю жизнь у меня останутся шрамы или ожоги. И холод может
обжигать. Увы, не остались. Мысли о старушках быстро потеряли силу. Пришлось
придумывать что-то другое. Так у меня появились фантазии о стариках. И о пьяных военных.
Так в мою привычку вошло перечислять все известные мне марки машин, пока я отливаю. Я стал
заучивать стихи наизусть и читать их самому себе в сортире. Но когда я писал, стоя в
полуметре от своего друга, мой член всегда был на грани эрекции. Ни марки машин, ни
чёртовы стихи не могли помешать плоти взбунтоваться против разума. - Ну чё ты так
долго ссышь?! - возмущался друг, и даже его голос меня возбуждал. Я описал свои джинсы
и не мог отойти от писсуара. Было стыдно. Неловко было. А вдруг увидит. Высмеет... Что
тогда? В правой руке я держал свой член, успевший затвердеть, покрытый тонкими венами.
Теперь уже я стоял чуть боком к другу, но чувствовал его взгляд на собственной заднице.
Или мне только хотелось его чувствовать. Дошло до того, что в каждую нашу прогулку я
специально предлагал ему выпить колы или кофе, особенно кофе с молоком. От молока
быстрее всего хотелось писать. Я боялся, как бы он не просёк эту мою уловку. Пил сам. Ещё
больше, чем он пил. И знал, что скоро мы отправимся в сортир. Впрочем, так оно и было.
Я даже специально заранее планировал маршруты наших прогулок. Я мог стать тем, кто
составил бы карту сортиров нашего города. Возможно, это принесло бы мне неплохую прибыль.
Но по-настоящему меня заботили не деньги, а друг. Мой скромный друг, который никогда
низко не спускал штаны, стоя у писсуара. - О чём ты думаешь? - как-то спросил он меня,
уставившись в кафельную стену сортира. - Почему спрашиваешь? Сказать ему про
стариков или про машины? Прочесть стих? Буду ли я выглядеть нелепо, читая стих другу возле
писсуара? - Забей. Какое жестокое слово - "забей". Он часто его использовал. Меня
это злило. Я так и представлял, что расскажу ему о том, что я гей и что он меня
привлекает, а в ответ услышу холодное - "забей". - Ну что, ты скоро?.. Ещё позже я
стал встречать его с заботливо купленной кружкой капучино в кафе. Собираясь на встречу
к нему, я заранее покупал банку спрайта. Обязательно банку, потому что её не закрыть,
а значит нужно носить в руке до тех пор, пока не допьёшь. Он вёлся на мои уловки. Мой
план работал безотказно, но за шесть месяцев мне так ни разу и не удалось увидеть его член.
Мне так и приходилось лишь догадываться о его размере. Как-то раз я отправился в столицу
по работе. Не стану вдаваться в подробности. Скажу лишь, что поездка выдалась тяжёлой. После
трёх нервных дней в чужом городе захотелось разрядиться. На вокзал я приехал за час до
отправления поезда. Бесцельно бродил. Возле общественного туалета мне примелькался парень,
который был точно в такой же куртке, какую носил мой друг. Этот парень вёл себя странно.
Изучал прохожих как-то по-особенному. И взгляд его был взглядом попрошайки. Только он не
мелочь просил, не сигареты, а удовлетворения. Я прошёл мимо него. Я пристально посмотрел
ему в глаза. Он, конечно же, обратил внимание на это. Прежде чем спуститься к кабинкам, я
обернулся. Парень шёл следом. Нерешительно так. Сомневаясь, стоит ли ему платить за вход.
- Нам два, пожалуйста, - сказал я и кивнул парню, чтоб поторапливался. Его огромный
рюкзак зацепился за окошко кассы, и женщина, сидящая по ту сторону, надменно фыркнула.
Мы заперлись в кабинке. - Ты взять хочешь? - спросил парень. - Хочу. - Ну,
бери давай. Рукой он шлёпнул меня по щеке. - Сосунок, - добавил он, и вдруг глаза
его стали такими же, какие были у моего недоступного друга. Почему-то это меня
разозлило. Считается ли это изменой? Нет, скорее это предательство по отношению к самому
себе. - Сосёшь или чё? И тут уж я с силой сжал его плечо. Я заставил его нагнуться
и прижал лицом к ширинке. Второй рукой я расстегнул ремень и пуговицу на джинсах. Парень
сопротивлялся, но я слегка стукнул его ногой в колено. Он затих. Мой член ещё не
встал, но уже был у него во рту. Больше я не думал о стариках. Я чувствовал, как эрекция
нарастает, отчего парню вдруг стало трудно дышать. Мне не нужно было думать о марках
машин. И вот он стал отпираться, но я с силой прижал его голову к паху. И про стихи больше
не нужно было думать... Я хотел кончить. Я хотел, чтобы он пил мою сперму, а затем сам читал
мне стихи и сам же рассказывал про стариков. И чтоб у него непременно была безответная
любовь. Вот только тогда я бы ему отсосал. Тогда мы бы были на равных. Я сосредоточился
на ощущениях. Его рот был тёплый и влажный. Шершавый язык оказывал сопротивление упругому
члену, но один подзатыльник заставил парня сдаться. Я трогал его бритую голову. Трогал
щеку и ощущал, как головка моего члена трётся о внутреннюю сторону его щеки. Он был
отличным малым. Заглатывал член полностью. Позволял трахать себя в рот так грубо, как мне
того хотелось. И я вошёл во вкус. Я мстил ему. Мстил за то, что мой друг не мог себя
вести со мной так, как я мог с этим парнишкой. Я бил его по щекам членом. Он высовывал
язык. Смотрел на меня, как смотрит пёс на хозяина. И всё это в общественном сортире, всего
в паре метров от недовольной кассирши, обречённой на монетизацию самых низких человеческих
нужд. Я спросил у него: - Ты бы встретился со мной снова? - Ещё бы! Тогда я
попросил у парня ручку. Он начал рыться в рюкзаке. Открыл маленькое отделение. Там
оказалась банка спрайта. - Пить хошь? Я не хотел, но согласился. Ручкой я написал
свой номер на члене и заставил парня сосать до тех пор, пока надпись не стёрлась. Я
давал ему на рот и смотрел в потолок. Я почти готов был кончить, но банка спрайта в моей
руке мешала сосредоточиться. - Люблю долго сосать. Когда у меня сосут, не люблю. Но сам
сосать обожаю. А ты? И тут я задумался. Может, он дал мне банку спрайта не просто так?
- Забей, - ответил я, а парень поперхнулся.
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Молодые парни, Секс в туалете
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|