Горячая гей библиотека

Записки Аркхема

Звук общей тревоги ударил меня под дых. Я проснулся так, будто и не спал. Основное освещение выключили во время отбоя, и сейчас по периметру нашей полукруглой палаты мигали слабые красные лампы. Посмотрев в окно, через решётку я увидел, как по ночному двору бродят белые пятна прожекторов. Роберт (один из моих соседей по палате и единственный мой друг здесь) уже зашнуровывал свои рваные ботинки. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить - это побег! А вдруг в этот раз удастся покинуть этот проклятый Аркхем?!

О готовящихся побегах всегда ходили слухи, но когда ты существуешь несколько лет в одном пространстве с настоящими психами, с опасными психами - учишься воспринимать их слова лишь как набор букв, за которыми ничего не стоит. Частенько пациенты пытались удрать отсюда, но тревогу никогда не включали. Видимо, в этот раз всё серьёзно и по-настоящему. Осознание этого пустило в мою кровь дозу адреналина, моё тело начало вибрировать, а разум стал обрабатывать информацию быстрее, чем ему положено. Роберт уже выбежал из палаты, остальные ещё копошились. Зашнуровав ботинки, я выбежал вслед за ним. Из-за жуткой сирены из палаты не было слышно того, что происходило в коридоре. А в коридоре воцарился хаос: десятки психов орали, кто-то бил по стенам, кто-то прыгал, а те немногие, кто ещё не свихнулся от лекарств, пытались пробраться к выходу из восточного крыла. Я будто оказался на балу сатаны; красные лампы по периметру вытянутого коридора синхронно затухали, затем снова разгорались, тускло освещая обшарпанные стены. С каждым таким морганием света картина хаоса менялась, тени и люди слишком стремительно перемещались.

Не теряя времени, я двинулся к выходу, решётчатая дверь была сорвана с петель и опиралась на стену. Двумя лестничными пролётами ниже был общий холл, из которого и был выход на улицу. Чтобы покинуть территорию недостаточно выйти из корпуса, нужно ещё добраться через всю территорию до забора и как-то преодолеть его. Вокруг была суматоха. С пролётами я разделался мгновенно, но стоило мне выбежать в холл, как кто-то схватил меня за шкирку и, как щенка, бросил на каменный пол. Это был санитар Джимми, надзиратель Джимми, тот самый Джимми, который избивал всех по поводу и без. Тебе могло прилететь за то, что ты уронил поднос на завтраке или уснул во время общей утренней молитвы. Это был тот самый Джимми, который бил и меня, когда я отказывался пить таблетки, пару раз он своей рукой даже проталкивал их ко мне в глотку. Но сломанные рёбра пациентов - это не все его заслуги. Ходят слухи, что он лично довёл несколько психов до самоубийства своими угрозами и запугиваниями. Короче говоря, конченный ублюдок.

Через пару секунд после моего падения на меня упал и сам Джимми. Оглушённый, я не сразу сообразил, что произошло, но, увидев запыхавшегося Арнольда с огрызком деревянной доски в руках, я всё понял. Арнольд скинул с меня ублюдка-санитара и помог подняться.

- Нужно перетащить его в подсобку и связать, он скоро придёт в себя! - он уже тянул Джимми за руки в сторону подсобного помещения.

- Что происходит? Зачем нам его куда-то тащить? Нам нужно сваливать отсюда! - я пытался отдышаться, но уже помогал Арнольду, взяв этого ублюдка за ноги.

- Тут вокруг лес на несколько километров, нас поймают завтра же. Почти весь персонал заперт в подвале, связи с городом нет. О том, что здесь происходит, никто ещё не знает. У нас есть пара часов до утреннего полицейского контроля, где-то через час за мной должен прилететь вертолёт. Мы с тобой свалим отсюда.

Мы посадили Джимми на стул, и Арнольд начал его связывать. Он был сильнее меня и умел делать крепкие узлы, а я в это время наблюдал за опущенным лицом санитара, который, к нашему везению, ещё не пришёл в себя. Должен признаться, что Джимми хоть и был ублюдком, но имел тело лучше, чем у Аполлона: высокий, широкоплечий, с рельефными мышцами груди и рук, с круглой упругой задницей. Всё это не могла скрыть даже уродская казённая униформа. Я несколько раз представлял его, когда передёргивал в душе утром. Естественно, в своих фантазиях я мечтал только о его теле и старался не думать о том, какой он отбитый мудак. Я представлял, как ласкаю его горячий член своим языком, а он постанывает и умоляет не останавливаться, как после этого я разворачиваю его, раздвигаю его большой упругий зад, ласкаю его дырочку языком, а он извивается, как после этого я вхожу в него по самые помидоры, выбивая воздух из его лёгких.

Связав его, Арнольд попросил меня остаться караулить, а сам прошёл проверять обстановку и весь тот хаос, который творился за пределами подсобки. Я сел на стул в углу...

В Готэме говорят, что Аркхем - это лечебница для душевнобольных преступников, отчасти так оно и есть, но тут также собраны все неугодные власти люди. Их, то есть нас, запирают тут и делают из нас психов, а в это время по телевизору крутят новостные сводки, где говорят, что мы социально опасные люди, что мы, как собаки, кидаемся на прохожих и можем перегрызть глотку кому угодно.

Я был в группе зооактивистов, и мы часто вступали в конфронтацию с разными частными секторами, заводами и предприятиями, и в какой-то обычный, ничем не примечательный день за мной просто пришли, надели наручники и привезли сюда, ничего не объясняя. Я просто исчез в один день, а на следующий уже лежал тут, привязанный к кровати, с репутацией убийцы домашних животных. Перешёл дорогу не тому человеку. У Арнольда похожая история, он был одним из лидеров оппозиции, а власть не любит оппозицию. Помощи просить не у кого, судебная система Готэма давно прогнила, полиция куплена, а здравый смысл давно мёртв.

Джимми начал приходить в себя. Оглянувшись по сторонам, он заметил меня, и его глаза налились чистой яростью.

- Как только я освобожусь, я тебя убью, уничтожу, порву на куски, больной урод!

Хоть он и почти кричал, сейчас его низкий голос ласкал мои уши. Санитар был настолько крепко связан, что мог подвигать разве что пальцами ног. Он тяжело дышал и смотрел на меня исподлобья, его стальной взгляд, кажется, прожигал стену за моей спиной.

Два года в Аркхеме и меня сделали душевнобольным, не так сильно, как остальных, но рациональность и логика часто теряли ориентиры, временами я переставал осознавать связь между действием и последующим результатом, иногда испытывал не совсем правильные эмоции. Я знал, что это всё последствия лекарств, и пытался пить их реже. Я стал более диким.

Джимми всё ещё гневно рвал меня своим взглядом, а я своим медленно изучал его тело. Верёвка ещё сильнее подчёркивала его мясистую накаченную грудь. Через казённую серую рубашку вырисовывались очертания его твёрдых сосков, две верхних пуговицы рубашки были расстёгнуты, казалось, что они в любом случае просто не выдержали бы натиск его широкой разгорячённой шеи и груди. Чёрные штаны на его привязанных к ножкам стула разведённых ногах сейчас ещё сильнее обтягивали его мышцы. Большой бугор в области паха, казалось, вот-вот сам расстегнёт ширинку изнутри.

Я начал возбуждаться. Мой член уже подавал признаки жизни и слегка оттопыривал пижамные штаны. Я старался как можно реже носить казённое нижнее бельё. Слишком грубая ткань, как по мне. Я встал со своего стула, подошёл к Джимми и положил руку на его грудь.

- Какого чёрта ты делаешь, ублюдок?

Я был уже достаточно заведённый и влепил ему тяжёлую пощёчину, схватил за короткие светлые волосы и откинул его голову назад. Сейчас я смотрел на него сверху вниз.

- Нет, ублюдок здесь ты. Закрой рот, а то хуже будет.

Джимми харкнул мне в лицо, но не сказал ни слова. Я отпустил его голову и вытер слюну.

У меня в штанах уже начинался пожар. Я отошёл от Джимми на метр, прикидывая, что же я могу с ним сделать. К сожалению, мои возможности были слишком ограничены тем, что он крепко привязан к стулу. То есть трахнуть его у меня не получится, по крайней мере, тем образом, которым я хотел. Мечте засадить ему в зад сегодня было не суждено сбыться.

Я подошёл к Джимми, потёр через рубашку его твёрдый сосок большим пальцем, а затем опустился на колени между его ног. Провёл медленно руками по внутренней стороне его бёдер, а затем вытащил его рубашку из штанов и запустил под неё руки. Его твёрдый напряжённый живот обжигал мои ладони. Я облизал свой большой палец и провёл им вокруг его пупка. До сосков под рубашкой мне было не добраться, там была верёвка. Я придвинулся ближе и начал целовать его тугой пресс, затем языком медленно повторил движение вокруг пупка и начал вести им ниже, до его брюк. Бугорок на штанах Джимми заметно увеличился в размере, и я понял, что ему нравятся мои действия. Я поцеловал его бугорок, провёл по нему щекой, а затем начал немного массировать его рукой. Джимми тяжело вздохнул, но, когда я посмотрел в его лицо, он нахмурил взгляд. Он всё ещё злился. Я медленно расстегнул его ремень, затем ширинку и провёл языком по его чёрным боксерам, через которые вырисовывалась головка его дружка.

Я посмотрел на Джимми и спросил:

- Нравится тебе, ублюдок?

Он молчал, но продолжал смотреть мне в глаза.

Я отогнул резинку его трусов, освободив его наливающийся кровью упругий член. Пару раз осторожно вздрочнув рукой, я прошёлся языком по его стволу, от чего этот сукин сын тяжело вздохнул и закрыл глаза. Второй рукой я полез к себе в штаны и начал медленно дрочить себе. Проведя по его уздечке языком, я начал насаживаться своим ртом на его член, пытаясь заглотить его как можно глубже. Я чувствовал, что он всё ещё увеличивается у меня в горле и становится твёрже. Джимми больше не смотрел на меня, он запрокинул голову и слегка постанывал. Каждый раз, когда я пытался насадить свою голову на его член до основания, он вздрагивал, и я чувствовал, как мышцы его тела то напрягаются, то расслабляются.

Я начал ускоряться, и когда Джимми уже готов был кончить, я переключился на его крупные яйца, как у быка-осеменителя. Я всасывал их и игрался с ними языком. Одновременно с этим одной рукой я дрочил свой пылающий член. Мышцы Джимми снова начали напрягаться, и я понял, что он уже на финишной прямой, но пока что было рано.

Я остановился и встал с колен. Этот ублюдок снова смотрел на меня грозным взглядом. Я подошёл ближе, снова взял его за волосы, откинул его голову назад и сказал:

- Открой рот, Джимми.

Он не отреагировал. Я снова отвесил ему пощёчину, уже не такую сильную, и повторил просьбу. Он открыл рот.

- Высунь язык, - он высунул язык, как послушный пёс, я плюнул туда и отпустил его голову. - Молодец.

Через голову я стянул с себя пижамную рубашку и спустил штаны, подошёл к Джимми и сел на него так, как садятся на развёрнутый стул. Его твёрдый член оказался между моих булок. Моя дырочка заныла от желания. Я снова запрокинул его голову назад и поцеловал в шею, он лишь тяжело вздохнул.

- Плюй, ублюдок, - я подставил ладонь к его рту, и он выпустил на неё слюну.

Я слегка привстал, смазал свою дырочку и направил его член в себя, начал медленно насаживаться на него. Джимми закрыл глаза, и когда его головка прошла барьер и погрузилась в меня, он издал низкий стон. Мне понадобилось время, чтобы полностью опуститься на его член, но сразу после этого внизу живота разлилось давно забытое чувство наслаждения. Голова моего любовника была запрокинута, а глаза закрыты. Ощущение большого горячего поршня внутри... Кажется, именно этого мне и не хватало так долго. Я оседлал этого ублюдка, я оседлал этого быка и доставлял ему сейчас сумасшедшее удовольствия, а он доставлял его мне.

Я начал ускоряться, начались настоящие скачки, я опускался до самого основания его члена и практически полностью слезал с него. Голова немного кружилась от удовольствия, и я понимал, что стоит мне только прикоснуться к своему члену, я моментально кончу, разряжусь, извергнусь, как проспавший сотни лет вулкан. Джимми перестал стесняться и уже вовсю стонал своим низким голосом. Через минуту он поднял голову, посмотрел на меня и сказал:

- Поцелуй меня. Я сейчас... кончу.

Я коснулся своими губами его, а его язык проник ко мне в рот, так горячо и влажно, и властно. Мы начали страстно целоваться.

Через несколько секунд я почувствовал, как всё тело Джимми напрягается, он издал стон, зарычал и начинал изливаться внутрь меня, его член запульсировал, горячая сперма выстрелила в меня и начала растекаться внутри. Я продолжал скакать на нём, а Джимми всё ещё пытался целовать меня. Его тело содрогалось в лёгких конвульсиях. 

Когда он пришёл в себя, я встал с его члена и почувствовал, как из меня вытекает его нескончаемая сперма. Джимми тяжело дышал и смотрел на меня.

- Я хочу засадить тебе в рот, в самое горло, Джимми. И когда я кончу, ты всё проглотишь... - Джимми молчал.

Я подвинул свой стул ближе к нему, несколько секунд пытался найти удобную позу, чтобы его голова была как раз на уроне моего члена, и нашёл её.

- Высунь язык! - он сделал то, что я сказал.

Я начал водить головкой своего члена по его языку, а затем медленно засаживать ему. Пришлось руками держать голову Джимми, чтобы он никуда не делся. Когда я доходил до середины, он пытался отвести свою голову, но я держал его за голову крепко и продолжал насаживать его на своего дружка.

- Дыши, Джимми, дыши.

Спустя несколько попыток мне удалось вставить ему до основания, его нос упёрся мне в лобок. Я начал ускорять движения, доставал свой член полностью и с размаху вставлял по самые гланды. Джимми мычал, его слюна капала ему на грудь, а я слышал лёгкие чавкающие звуки.

Я перестал сдерживаться и начал стонать. Через полминуты я уже был на грани, загнал свой член ему в глотку и стал спускать. Ноги слегка подкашивались, а я взрывался, извергался в горло этого ублюдка. Своими залпами я заливал все его внутренности, а он даже не пытался сопротивляться.

Когда я пришёл в себя и вынул член, Джимми сам начал облизывать его, он слизал всю сперму до последней капли и проглотил её.

- Молодец! - я легонько ударил его своим членом по щеке.

Где-то вдалеке появился шум, похожий на пропеллер вертолёта. Я застегнул брюки своего связанного любовника, натянул штаны и рубашку, и через пару минут вбежал Арнольд.

Этот гей рассказ находится в категориях:
Мужики, Заграничный секс, Изнасилование

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>