Горячая гей библиотека

История О (глава 1)

Часть 3

Минет тогда я сделал впервые в жизни. Никто не учил, что и как делать: всё это было чисто интуитивно. Было не очень удобно - головка хера все чаще упиралась в гортань, вызывая рвотные спазмы. Дабы пресечь их, я переместил руку с очка к основанию ствола и крепко обхватил его ладошкой, не давая таким образом проникать слишком глубоко. Вторая продолжала перекатывать и оттягивать яйца. Уперев в стену голову, парень опустил руки и принялся нежно поглаживать по лицу и волосам. Он громко сопел, всё яростней поддавая тазом. Я снова плыл в неге, полностью отдавшись чувственному наслаждению. Питюнчик мой, продолжавший торчать, вдруг также задёргался и оросил плавки спермой. Длилось всё это, наверное, минут с 5 (хотя тогда мне показалось с час)... Язык немел, челюсти начинали ныть. Парень явно слетал с катушек, долбя меня всё яростней. И... наконец... он повёл бёдрами, сминая мою ладошку так, что головка очутилась у самого горла, и, затрепетав, с едва сдерживаемым рыком, зафонтанировал опять щедрыми потоками своей амброзии... Волны оргазма трясли его, постепенно затухая. Я активно работал кадыком. Парень был весь мокрый от остро пахнущего пота. Хер уменьшался. Замерли на минуту...

Успокоившись полностью, он поднял меня с колен и, обняв, принялся вылизывать моё лицо прям как большая такая собака - кобель то есть, нежно целовать и вжимать в себя. Тая в крепких объятиях, я поначалу слышал лишь неразборчивые междометия, всякие ласковые слова...

- Ну ты..., ну ты бля силён!.. Бля... я хуею! ... Как у тя эта... заебательски... вышло. Я в улёте. Ну, ты даёшь! - успокоился немного и продолжил - Ты что, уже это... ну, делал так раньше?.. Пиздец! Как классно!.. Чё, не делал... впервые? Пиздишь!.. Чё, правда, без балды? Хуя се!.. Невъебенный отсос!.. Лана, хорош... покамест. Давай выбираться, что ль.

По дороге к бассейну он вновь заговорил:

- А тя как зовут-то? Олег? А меня Иван, Ваня то есть - так эт, давай лапу, Олежка. Ты теперь мой лучший друган! Ну шо - валим скупнёмся, а там я те и камеру отдам.

Запрыгнув в бассейн, где поменьше было народа, мы подурачились минут десять. Я незаметно под водой приспустил плавки и наскоро простирнул их. После этого, видя, что корешей с камерой в воде уж нет, отправились к месту их лежанки. На месте Ваня тут же отдал мне камеру и вызвался проводить, крепко держа за руку. По дороге остановился, снова присел рядом и спросил:

- Вы как, долго ещё будете тут седня? Часа два? Не накупался, Олежка? Ну да... Ты ток не сцы - я никому ниче болтать не буду - могила. Ну, о ТОМ. Да и ты... думай. Эт теперь ток наше... Слышь, а может... мы потом ещё ну, познакомимся что ль... получше, а? Я тут рядом живу. Сходим ко мне в гости... А камеру ты это - своим отдай, пусть домой сами закинут. Играли ж с ней на халяву! А мы с тобой... ещё немного... побазарим. Я те штаб наш покажу. Там знаешь как заебательски - ништяк! Да ты не сцы, ток вдвоём... знаешь, я теперь тебя никому в обиду не дам. Хочешь с камерой, хочешь с чем приходи. Любому за тя вломлю! Веришь? Ну и лады... Так я это, тя у входа обожду, харе? Ну, договорились. Давай.

2.

С этими словами он поднялся, потрепал меня ласково по голове, согревая добрым взглядом и зашагал к своей братве, а я, успокоенный и счастливый, побежал к пацанам с долгожданной камерой. Хотя видеть её, да и играть с ней уже не было ни малейшего желания. Да и вообще. Вопреки плаванью и играм с друзьями, я был весь в себе. Перед внутренним взором постоянно всплывали картины нашего с Иваном "общения", хер то возбуждался, то опадал. Друзья опостылели с их приколами... Я начал осознавать себя взрослым... другим. Поплескавшись ещё с полчаса, завалился на лежанку и больше в воду не лез, отговорившись тем, что разболелась голова. На расспросы Кеши о том, каким чудом удалось вернуть камеру, я сказал, что типа помог парню в одном деле, но он просил меня об том не трындеть. Сказал, что после бассейна я ему ещё немного помогу, и больше он нас доставать не будет. Попросил Кешу закинуть камеру на хату.

У меня и в мыслях не было увиливать от предстоящей встречи. К Ване продолжало манить все естество. Он мог стать моим первым и надёжным другом, которого, чего греха таить, хотелось нам каждому иметь. Иметь настоящего и отважного защитника, на которого можно положиться в наших, далеко не всегда справедливых разборках. Брат для меня таким никогда не был, слишком мы с ним были разными, в Ване же я интуитивно улавливал смелость и доброту, верность и горячее стремление общаться со мной, пусть даже так - не совсем... обычно. Я понимал, что и сам не прочь, увлечённый его бурлящей сексуальностью и мускулистостью. Хотелось вырасти таким, как он, хотелось, чтобы он вновь и вновь обнимал меня, прижимал к горячему телу, гладил, говорил ласковые слова, озаряя своим восхищенным зелёным взором... давал поиграть со своим пульсирующим, мощным и таким нежным стеблем...

Я, естественно, уже не раз слышал о пидарах и петухах, обитающих где-то на зонах и в общественных туалетах, иногда встречающихся среди персонала баз отдыха - часто презираемых, избиваемых "крутыми" мужиками. Всё это было так грязно, сопряжено с насилием и ненавистью, унижением и мерзостью. С Ваней, это все было совсем иначе, не так. Нам ведь обоим так хотелось! Я верил, что Ваня никогда меня не предаст, не станет чмырить и хвастать перед другими своим "достижением". Я стремился сделать ему приятное, лучше познать тело, главный его орган, какой он. Мне понравилось и в самом деле ласкать и доводить его до извержения, от которого и я получал новое, ни с чем несравнимое удовольствие, мне нравилось и мощь напряжённых мышц, и его аромат, и вкус спермы, причём вот так тотчас же, с первого раза.

Размышляя об этом, греясь в лучах тёплого солнышка, я дожидался соседских пацанов и уже скучал за Иваном, и никак не мог дождаться, когда же им надоест эта возня.

Да простит мне мой благодарный читатель, но, едва дождавшись окончания сих заумных разглагольствований Олега, я, не в силах уж сдержаться, сорвался с шезлонга, наскочил на голову хозяина и насадил - теперь на свой жаждущий дрын и неистовствовал, пока дважды не оросил своими страстными излияниями его истосковавшееся по мню горло.

Всё хорошо в меру. Думаю, Олег скучал по... нам, иначе и не вспомнил бы, наверное, той столь зажигательной истории. К тому времени расстояние от последнего нашего "глубокого" интима исчислялось несколькими годами. Каждый всё больше вращался где-то в своих кругах.

Ополоснувшись в бассейне напоследок, мы перебрались в дом на тахту, и там, в моих благодарных объятиях, с нежным поглаживанием, он продолжил свой рассказ.

Когда, наконец, пацаны накувыркилась с камерой до "гусиной" кожи и отошли-обсохли, двинули на выход. Ваня, нетерпеливо вертя головой и ерепенясь, шастал у входа в тёмно-синих растянутых на коленях трикотажных спортивках и застиранной серо-зелёной майке. Один. Как же засиял его фасад, когда он заметил плывущую над головами толпы камеру! Ринулся было к нам и оцепенел вдруг нерешительно и голову свою стриженную повесил, понуро зыркая исподлобья... Весь зардевшись в сомнении. Завидя его, я тоже засиял весь и, едва простившись компашкой, рванул к нему...

Надо было видеть Кира, его глаза! Описать их у меня нет слов. Сграбастав, он закружил меня, радостно гогоча, и только тихо повторял:

- Олежка... сученыш... вот ты... какой... Ё-моё!.. А я уж и не ждал... с полчаса тут вишу. Думал, ебтить - спрыгнешь, и всё... хуй тя сыщешь. А я тут как ебанат голимый дергаюсь... Мне ж и вправду камера твоя нах не нужна... А ты!.. Такой, бля. Я прям хуею, пацан, от... ну, бля... тебя... Двигаем? Тут два квартала всего- то. А... без обид? Ты ток не сцы - без "Б" - напрягов не будет. Я ж не чмо какое.

Видя расплывшуюся в улыбке рожу мою, Ваня распрямился вдруг гордо, приобнял меня за плечо, и мы в сплошных волнах кайфа двинулись вперёд. Дорогу я тогда засёк крайне смутно. Помню только, что шли недолго и одни. Очнулся в огромном дворе, образованном девятью хрущёвскими пятиэтажками. Окаймлённый подъездным асфальтом, он весь был засажен кустами и липами, имел зачуханную детскую площадку, умещавшую песочницу, деревянную зелёную беседку, где мужики с пивом забивали "козла", покоцаные качели, брусья с турником, трансформаторную будку и расположенный в самом центре одноэтажный домик.

Сооружение сие явно строилось ещё в начале ХХ в. В 70-х его пытались обновить, не слишком, правда, удачно. В последнем своём амплуа, со слов Вани, оно принадлежало ЖЭКу и использовалось для хранения инвентаря дворников. К нему-то мы и устремились.

Ваня подсадил меня на стоящую рядом с домиком сливу и показал, как по ветке добраться до квадратного чердачного окошка, прикрытого изнутри дверцей. Затем взобрался сам. Пустынный в ту пору двор и густая листва лип надёжно скрыли нас от досужих глаз.

страницы [1] [2] [3] [4] [5] . . . [9]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, 18-19-летние, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>