Горячая гей библиотека

Самое интересное лето в моей жизни (глава 3)

Как только последние взрослые покинули дом, бабушка объявила список заданий на день нам с Даней, а сама собралась в город, забирая с собой старшего брата Дани. С замиранием сердца я смотрел в окно, как они закрыли за собой калитку и начали удаляться к остановке.

Я знал, что спокойно этот день пройти не может, особенно учитывая, что с утра Даня отстранил меня от своего члена, сказав, что ему сегодня предстоит потрудиться в другом месте. Не мог отделаться ни от мысли о члене своего брата, ни от странного жжения внизу спины, как будто дырочка предвкушала скорое посягательство на свою целостность.

Ещё до того, как мы закончили с делами, Даня уже обрисовал всё у себя в голове, поставив перед фактом, что мне придётся сделать клизму, а он сам не собирается использовать презервативы иначе как для разработки моего заднего прохода, ибо не пристало господину собственного раба через резину сношать. Такие собственнические грубости делали его весомым в моих глазах настолько, что я лепетал и лебезил перед ним как мог, за что он одаривал меня поглаживаниями по спине, плавно переходящими в довольно настойчивое лапание половинок моей попы.

Он всюду следовал за мной: пока я рассыпал курам зерно, мой брат стащил с меня штаны и наслюнявленным пальцем водил по анусу, заставляя его сокращаться, а меня вздрагивать и ойкать, когда пытался протолкнуть его глубже; пока я рассовывал клевер кроликам, брат говорил о призывности моей позы, ведь к большинству клеток нужно было наклоняться, а когда я встал на цыпочки, чтобы достать до верхней, подошёл сзади и дал почувствовать стояк у себя в шортах, до которого сегодня мне ещё не было дозволено добраться. И прочее, прочее.

Когда все более-менее было сделано и оставалось лишь приготовить еду на ужин, я понял, что Даня просто не выдержит ещё ожидания, и попросил его поставить чайник, чтобы я мог развести воды и промыть себя изнутри, на что он вместо ответа достал из-за спины огурец с надетым на него презервативом, безапелляционно загнул меня и без всякой подготовки протаранил мой зад этой самодельной затычкой. Кажется, мой крик слышали все, пока он не зажал мне рот рукой. Приговаривая, какая я хорошая сука и как я хорошо готовлюсь к соитию со своим кобелём, он оглаживал одной рукой мою спину, а другой держал меня, чтобы я не упал, так как силы резко покинули меня.

Когда он начал понемногу вынимать инородное тело, я застонал и обрадовался, но не учёл, что сделано это было исключительно для того, чтобы вогнать имитацию члена ещё глубже.

- Терпи. И привыкай. Мой член ещё больше, ты же не хочешь, чтобы я разорвал тебя, не так ли?

Я лишь простонал что-то невнятное в ответ, пытаясь заглушить режущую боль внизу тела, пронзающую изнутри и проходящую насквозь. Подуспокоившись и даже начав получать извращённое удовольствие от происходящего, я спросил у брата, какого размера его член, на что получил незамедлительное приказание сбегать за линейкой, не вынимая огурец из задницы.

Покрывшись стыдливым румянцем, придерживая огородный фаллос от выпадения, широко расставляя ноги, я направился выполнять поручение. Кое-как найдя измерительный прибор, я нашёл брата в сенях, сидящего на нашем ложе и с мечтательным выражением лица мастурбирующего свой член. Присев на колени перед ним, я приставил линейку к основанию ствола и приструнил своевольный орган, так и тянущийся к рельефному животу брата, чтобы можно было замерить его длину. Почти восемнадцать сантиметров и в ширину четыре с половиной у основания, немного сужаясь к головке. Мне казалось, что ещё вчера он был куда меньше, потому что представить, что такая палка может полностью поместиться в горле, я не мог.

Зато я видел, как глаза Дани горят от гордости, самолюбования, желания и голода. Он, чуть ли не облизываясь, достал из-под кровати пузырёк с вазелином, который привозил с собой, чтобы обрабатывать кожу после татуировки, развернул меня спиной и начал вводить пальцы, обильно смазанные средством, внутрь меня, заранее освободив от огурца, покинувшего своё место с характерным чпоканием.

Опомнившись, я взволнованно попытался заикнуться о помывке, тем более, что слышал кричащий с плиты чайник, но Даня приказал заткнуться. Я слышал, как рвётся пачка презерватива, как он матерится, раскатывая его по члену и смазывая дополнительно сверху мазью, и приставляет дрожащее орудие к моему заднему проходу.

Старое зеркало давало мне полную картину происходящего: горящие неконтролируемым огнём глаза самца, напряжённый торс и руки со вздувшимися венами и я, такой мелкий по сравнению с ним, съёжившийся в коленно-локтевой позе с выставленной навстречу судьбе и милости хозяина попкой, разве что повилять перед ним ей хотелось, но как только я попытался подразнить своего брата, как тут же понял ошибку: подумав, что я собираюсь предотвратить ввод его члена внутрь меня, Даня взревел своим басистым голосом и, больно схватив меня ладонями, начал насаживать меня на гарпун.

В глазах потемнело, мне даже показалось, что я потерял сознание, но очень ритмичные, быстрые движения брата говорили об обратном, вазелин холодил внутренности, а поршень разогревал трением, я чувствовал, как внутри меня что-то сминается, одновременно воздействие на простату разрезало темноту боли яркими всполохами, я начал чувствовать, как своими резкими движениями брат заставляет мой член изливаться то ли смазкой, то ли мочой, почувствовав это (брат держал одну руку на моем животе, контролируя амплитуду движений), злобно рассмеялся, назвав меня потёкшей сукой и шлюхой, которая может кончить от его члена в очке.

Мне стало обидно и очень стыдно, почему-то именно в этот момент мне показалось всё очень грязным и неправильным, я видел его движения в зеркале: то уверенные, размашистые, то убыстряющиеся резкие, то с определённой долей достоинства медленные; я не видел любви в его глазах, как будто он просто получал удовольствие без моего участия, ему было всё равно, когда он оскорблял, когда хлопал по попе меня, заставляя подмахивать его движениям, его не заботило, приятно ли мне, а меня жгло изнутри жаром его члена, который чувствовался и через резину контрацептива, опаляло бешеным темпом трения, и ошарашивало слишком большим давлением на шарик простаты.

Тем неожиданнее для меня была та волна наслаждения, которая пронеслась по моему телу - я не смог больше держаться руками за пол, я просто упал, забившись в самом сильном оргазме в собственной жизни, хотя ещё минуту назад мне казалось, что мне противно и не от чего получать удовольствие. Пульсирующие волны заставляли изгибаться всем телом, я чувствовал, как сжимаю внутри пенис брата, как неистово он начал биться в основании моего члена с другой стороны, будто выталкивая из меня сперму.

Я никогда не думал, что можно перевозбудиться настолько за столь короткий промежуток времени. Я выстрелил далеко, весь пол подо мной был залит моим семенем, а оно продолжало сочиться из меня, хотя лужа была внушительной, а брат и не думал останавливаться, ему всё было мало, видимо, после ночных излияний его могло хватить надолго. Похвалив меня за то, что, по сути, Даня сделал сам, он снизил темп и обнял меня со спины, поднимая в воздух.

Я почувствовал себя малышом, уснувшим в неположенном месте, которого несут на свою кровать. Так и вышло, не вынимая члена из меня, брат уложил осторожно меня на кровать спиной, начиная свои движения уже куда более аккуратно, не вколачивая как гвозди, а нежно вводя в меня свой агрегат. Он опустился на меня сверху, покрывая поцелуями моё лицо, замедляя темп на выходе, но резко вбивая на входе, я вскрикивал при каждом таком вторжении, невольно царапая его широкую спину ногтями, молил о пощаде, так как становилось больно, а его пот заливал меня, делая ещё более сырым, чем я был, но Даня был глух к моим просьбам, не отвечал на мольбы, хотя в этот момент казался мне Богом.

От трения его тела мой член снова начал оживать, и брат, видя это, схватил его своей рукой и в такт вновь ускоряющимся движениям начал двигать своим кулаком. Я улетел повторно: этот оргазм наступил также неожиданно, как и прошлый, но свёл всё тело на несколько минут, давая выстреливать спермой лишь раз в несколько секунд, как будто она находилась аж в кончиках пальцев, откуда к головке члена сбегались мурашками и выстреливали вверх, орошая и так блестящий от пота торс моего брата, заливая моё собственное тело.

Наконец брат вынул свой член, снял презерватив, в котором было очень много смазки, и парой движений довёл себя до пика, разразившись громогласным ругательством, заливая мою дырочку спермой, наплевав на возможность заляпаться, в кураже ввёл член в меня уже без презерватива, давая последним волнам удовольствия излиться внутрь меня.

Я постанывал, всё ещё чувствуя жар внутри, к которому добавилось жидкое тепло семени брата, которое не находило выхода из-за затычки в виде его члена, который даже не собирался опадать.

Я чувствовал, как засыхающая сперма на моем животе склеивает меня с навалившимся от выжатости на меня братом, но не имел ни сил, ни желания его с себя спихивать. Только спустя три минуты он отлепился, а спустя десять попросил облизать его член, что я, не задумываясь сделал, заодно пройдясь языком по всему его телу, благодаря его за два лучших оргазма в моей жизни. Его член не реагировал ни на что, не уменьшаясь в размерах, но и не вставая до конца, из-за чего я испугался, что Даня что-то себе пережал, но он сказал мне успокоиться и приготовиться ко второму заходу и принятию его мочи.

Я спросил, обязательно ли мне служить ему туалетом, на что он лишь потрепал меня по голове, добрым голосом сообщая о том, что в таком состоянии он не готов идти на улицу, а организм требует прочистить его естественную трубу от остатков спермы. К тому же, я же сам к этому вёл, наделяя его властью и называя господином.

Обречённо кивнув, я попросил его позвать, как он будет готов, а сам пошёл выключать чайник и разбавлять воду, чтобы обтереться от засохшей спермы и пота, а также чтобы протереть своего мужчину, который настолько отдался процессу, что даже справить нужду в себе сил найти не мог.

Проникнувшись благодарностью и тёплым обожанием к своему брату, я мигом вернулся к нему, проводя еле сырым полотенцем по его поджарому загорелому молодому телу, не обделяя ни один участок. Удостоверившись в собственной чистоте, брат встал, молча показывая мне глазами сесть перед ним, взял меня за подбородок и приказал не проронить ни капли, приблизил максимально головку члена ко рту и спустя несколько секунд золотистая струя ударила мне в язык, быстро заполняя пространство.

Я не успевал глотать, но мысль о том, что я нарушу приказ, не давала покоя, к тому же в случае, если я пропустил бы хоть немного, моча точно попала бы на хозяина, а ему бы это не понравилось. Так и вышло, не имея опыта, я проронил несколько капель на ноги, которые пришлось дополнительно собрать языком, перемежая поцелуи с лизанием, я попросту не знал, как ещё показать свою преданность и любовь к брату.

Даня остался доволен, помогая мне встать, он сделал комплимент мне как своей девушке, обратившись ко мне впервые в женском роде, аргументируя это тем, что отец давал ему защиту именно на случай секса с девушкой. Сказав это, брат призадумался и натянул шорты, подавая одежду и мне, немного сжав её в руках, он выдал:

- Считаю, что нужно будет тебе найти более подходящую одёжку, и тогда я даже свожу свою девочку на свидание.

Сказав это, он требовательно притянул меня к себе, усаживая всё ещё голого меня к себе на колени и покрывая мою шею больноватыми укусами и нежнейшими поцелуями, будто бы прося прощения и наказывая одновременно. Вдоволь наигравшись с моей чувствительной кожей, которая тотчас же покрылась красными отметинами, брат заметил, что меня ждёт кухня, а сам, включив по телевизору футбольный матч, сел смотреть: то на меня, как будто исполняющего долг кормить его, то на экран со своей любимой игрой.

Этот гей рассказ находится в категориях:
Унижение и подчинение, С братом, 18-19-летние

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>