Горячая гей библиотека

История одного переезда

Часть 1

Предыстория

В выпускном классе мои родители захотели переехать в другой город. Неожиданностью это было небольшой, так как они давно грезили о переезде и лишь школа и приближение экзаменов не давали сорваться с места. В целом возможность начать новую жизнь в другом городе очень даже нравилась, к тому же в более крупном и благоустроенном, чем наш. Благодаря вместительной машине было принято решение переезжать в два захода, на первом "рейсе" папа отвёз младшего брата и мать с частью вещей первой необходимости и вернулся обратно. Нам предстояло упаковать остатки вещей, отправить их специальной фурой, загрузить повторно машину и переехать самим. На это у нас была неделя.

День первый, в который подтирались хвосты, забывались пароли и скрывались явки

Папа должен был вернуться через полчаса, я стоял на кухне и готовил ему ужин в единственной оставшейся сковородке. Простенькая яичница, но приправленная заботой и четырьмя днями свободы, обострившими семейную любовь: пока отец отвозил остальную семью, я был предоставлен сам себе и очень даже неплохо провёл время. Взять хотя бы то, что часы показывали девять вечера, а встал я всего час назад из-за бурной ночи до этого. Да, большая часть моих дней стала похожа на будни алкоголика, но я вполне мог себе позволить такое времяпрепровождение, ведь поступление в ВУЗы ещё не началось, а перспектива на долгое время расстаться с друзьями не особо радовала, поэтому мы с энтузиазмом предавались излияниям чуть ли не каждый день, разбавляя это дело походами в кинотеатры, в гости для настолок и обычными прогулками.

Выключив плиту, я ещё раз обошёл квартиру: ничего не выдавало вчерашнего апокалипсиса. Спиртовые лужи подтёрты, запах выветрен, ничего сломанного не нашлось, благо неупакованной мебели осталось не так уж много. В своей комнате ногой загнал порножурнал под кровать, собираясь подробнее его изучить позже, кивнул воздуху и накинул на себя махровый отцовский халат красного цвета, так как начал замерзать, отойдя от разгорячённой плиты.

Здесь, наверное, стоит описать, как я выгляжу: мне только недавно исполнилось восемнадцать; у меня очень юное лицо и борода ещё не стала расти, а хлипенькие белые волоски нещадно сбривались; контраст тёмных волос, голубых глаз и светлой кожи, на которую не ложится загар, делал бы меня популярным среди девушек, если бы не рост, я был миниатюрным пареньком, которого многие люди не воспринимали как взрослого, что, впрочем, не слишком мешало.

Закутавшись в папин халат и лишь в одних трусах под ним, я встретил его объятиями, когда открылась дверь. Мой папа был моей противоположностью. Он был и высоким, и широким, волосы на лице росли очень быстро, поэтому сейчас он уже походил на подмастерье дровосека, так как в хлопотах не уделял время бритью. Кроме того, в прошлом отец работал спасателем, что сказалось на форме тела, пускай уже и подернутом небольшим жирком. Волосяной покров присутствовал повсюду, жёсткий волос добавлял "медвежатности" образу отца, и стоит ли ещё говорить, что мой отец для меня часто был объектом любования, а его тело не раз присутствовало в эротических фантазиях и снах. Кроме того, в походах, которые мы устраивали летом, зачастую мы спали в одном огромном спальном мешке, где я мог прижиматься к отцу, как только хотел, поэтому пальцами я даже немного исследовал поверхность папиного тела и всё надеялся когда-нибудь продолжить это дело. Но эта надежда всегда была больше чем-то утопичным, чем реальной целью. Но я отвлёкся.

После того как папа принял душ, за ужином он объяснил ход дальнейшей жизни, похвалил меня за конспирацию с вечеринкой, на вопрос, что меня выдало, посмеялся, потрепал меня по волосам своей огромной ручищей и рассказал про соседей, позвонивших ему с утра. Я не слишком расстроился, ведь больше я с ними видеться не буду, к тому же папа совсем не ругался. Затем в шутливой форме раздел меня, забирая свой халат и уходя в спальню, сославшись на усталость после поездки.

Остаток ночи я был предоставлен сам себе и предался изучению отложенного журнала и самоудовлетворению.

День второй, в который квартира постепенно опустевает

Пробуждение было не слишком лёгким, но в целом терпимым. Папа раскрыл шторы в моей комнате и как всегда просто скинул меня с кровати вместе с одеялом, в которое я прятался от солнечных лучей. Я очень надеялся, что он не будет раскрывать меня целиком, так как после ночных приключений я не надевал нижнего белья, а оказаться голым перед отцом не входило в мои планы и казалось очень унизительным, но он ограничился только окончательным нарушением сна лёгким пинком и увещеванием о том, что он ждёт меня на завтрак.

Я картинно повыл о несправедливости мира, дождался, пока мучитель уйдёт, и отправился чистить зубы, попутно натягивая трусы.

Завтрак, ставшая рутинной сборка вещей: собрать в коробку, упаковать, утрамбовать, заклеить и так по кругу - слишком медитативное и скучное занятие. Для развлечения время от время наблюдал за отцом. В силу лета и пыльной работы (он лазил по верхам шкафов) он был в коротких шортах, крепко обхватывающих внушительные бедра, обтягивающих сочную задницу и выделяющих интересный бугорок спереди. Небольшой живот и волосы на загоревшей коже торса. Господи, как бы мне хотелось остановить время как в том фильме и просто пальцами и губами пройтись по этому прекрасному телу целиком. Тряхнув головой, отгоняя мысли, я заставлял себя вернуться к упаковыванию вещей, чтобы в очередной раз залипнуть на своём отце через десять минут. В голове уже прокручивал, кому я могу позвонить из знакомых вечером, чтобы договориться о сексе, ибо напряжение организма явно давало о себе знать, но в голову никто не приходил: июль, средний месяц свободы, все разъехались кто куда. Черт. Что же делать, думал я, блуждая задумчивым взглядом по вздувшимся от напряжения мускулам отца, когда он доставал с антресоли металлический ящик с инструментами.

К вечеру большая часть вещей оказалась готова к транспортировке. Завтра должен был приехать грузовик, поэтому груда коробок и замотанных в постельное белье вещей, перемотанных сверху плёнкой, громоздилась в коридоре, образуя лишь небольшое пространство для прохода.

Вернувшись в свою комнату, я обнаружил ужасный сюрприз: кровать была полностью разобрана и лежала грудой деталей на полу. Вот черт, пока я был в душе, где сейчас был отец, он решил разобрать моё ложе. Это значило ровно две вещи... внутри все похолодело, а что-то очень тяжёлое упало вместе с нервно проглоченной слюной до желудка, пробило всевозможные органы и опустилось до пяток, прибив к земле. Я буду вынужден провести эту ночь с папой в одной кровати, что, впрочем, в другое время только обрадовало бы меня, но не сейчас, ведь второй факт заключался в том, что он точно видел журнал, который я прятал под кроватью. Черт, черт.

Черт!

День третий, который начинается то ли в полночь, то ли с открывшейся двери ванной комнаты

Я лежал в подавленном состоянии на родительской кровати, в силу её старости, было решено оставить её следующим владельцам жилья. Вцепившись одной рукой в изголовье, я умолял мозг выключиться и уснуть, будто это могло меня спасти от чего-то. Голова подсказывала невозможные сценарии, что папа сразу положил часть кровати на пол, поэтому не увидел журнал. Или что вчера я убрал его в другое место. Но все это было лишь бредом, я точно осознавал, что шансы на тайну нулевые. Единственным проблеском надежды являлось то, что если папа и открывал чтиво, то попал на страницы с рекламой... Но, черт побери, кто, просматривая журнал, смотрит лишь на один разворот? Последний уничтоженный вариант отозвался глухим импульсом в животе, а звук открывшейся двери ванной заставил все внутри сжаться.

Я отвернулся к стенке и подумал о том, что после того как отец ляжет на кровать, я окажусь запертым между его огромным телом и стеной. Вместо страха я с удивлением обнаружил иное чувство: мне было любопытно, что будет дальше. Я понимал, что мой родитель довольно толерантен, но реакция все же непредсказуема, когда это касается твоего сына. Почувствовав предательское шевеление в трусах, я окончательно запутался. Мозг больше не боялся, а испытывал неподдельный интерес и уже продумывал совершенно иные разрешения сложившейся ситуации. Отогнать эти мысли было уже невозможно, а погрузившись в попытки их прогнать, я совершенно пропустил момент, как отец дошёл до комнаты и уже сел на кровать. На его бёдрах было полотенце, а волосы на торсе были влагой прижаты к телу. В руках его был телефон, он что-то печатал, поэтому не ложился. Я затаил дыхание, не зная, что делать.

страницы [1] [2] [3] . . . [7]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Совращение натурала, С отцом, дядей, Золотой дождь

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>