Горячая гей библиотека

Плата за риск

Часть 3

А Егор, возбужденный увиденным, приближал начало экзекуции со все возрастающим волнением. Надо ли говорить, что очаровательный вид стройной фигуры Виталика, симпатичной оттопыренной попки, будто ждущей с нетерпением своего ремня, гладкой и нежной кожи, никогда не испытывавшей издевательских ударов неприятеля, всколыхнули в нем невообразимую лавину эмоций. Сейчас он был заряжен настолько, что не мог спокойно говорить. Частые сексуальные фантазии его были сконцентрированы теперь в одном эпизоде, главную роль в котором играл красивый, девственно чистый и богатый своими особыми ощущениями юноша.

Слегка выпуклые задние поверхности его бедер плавно, без складок, переходили в ягодицы, два полушария которых блестели глянцевым отливом в рассеянном свету комнаты. Кожа их была белой и, наверное, чувствительной. Ровная спина, выпирающие на ней лопатки и вытянутые, еще не набравшие вес мышцы голеней придавали его виду необычайно милую сексуальность.

Егор наблюдал его несколько секунд. Затем, не выдержав, сел на край дивана и положил руку на мягкое место своего оппонента. Просунув большой палец между ягодиц, он стал мять и поглаживать их рукой.

- У симпатичных парней всегда и попы симпатичные. Я это заметил.

- Молодые жопы у всех одинаковые.

- Не скажи. Бывают красивые, бывают не очень. Плоские, низкие, отвислые, худые, несоразмерные. Но у тебя - то, что надо.

- Ты, я вижу, большой спец по задницам.

Егор попытался засунуть пальцы ему между ног, но, едва наткнувшись на член, встретил сопротивление динамично сжавшихся внутренних поверхностей бедер. После недолгих поглаживаний он повторил попытку, но результат был тот же.

- Ну что ж, делу время, потехе тоже время, - Егор встал. - Сейчас ты свое получишь. Но быстро для тебя все не закончится, не надейся. Я намерен растянуть удовольствие.

- Ты же говорил пятьдесят ударов.

- Не волнуйся. Как договорились - пятьдесят и ни одного больше, - он по-хозяйски деловито расстегнул и вытащил из джинсов свой тяжелый кожаный ремень, попробовал его на прочность, а потом замотал его вокруг руки, оставив свободным небольшой конец.

- Бить буду по-серьезному, чтобы тебя пот прошиб. Посмотрим, как ты будешь держаться, студент.

Щеки Виталика снова порозовели. Видимо слова произвели на него подобающий эффект. Он теперь болезненно-стыдливо реагировал на любые колкости в свой адрес.

- Последняя к тебе просьба, - издевательски спокойным тоном обратился Егор к своему пленнику. - Вытяни руки вперед и положи на спинку.

Виталик исполнил его пожелание.

- Вот. Возьмись ладонями и держи руки вместе до самого конца. Как будто они у тебя связаны. Договорились?

- Хорошо, - он смущенно пожал плечами, так, насколько это можно было сделать в его положении.

Картина была слишком впечатляющей. Член Егора уже давно напрягся в полную силу, оттопыривая штаны, чего он и не думал скрывать. Пару раз он свистанул ремнем по воздуху для острастки лежащего. Затем встал перед сияющим белизной задом Виталика и провел по нему кончиком ремня. Видно было, что Виталик непроизвольно напрягся.

- Ну что, готов к массажу?

Виталик молчал.

- Считай.

Егор широко замахнулся и резким движением, с ускорением на исходе, смачно щелкнул ремнем по любезно выставленной заднице. Она упруго затряслась и уже через несколько секунд ответила ласкающей взор краснотой на потревоженном участке.

Эти сопутствующие прямому физическому воздействию элементы возбуждали Егора больше всего. В момент "жаркого поцелуя" ягодицы Виталика на мгновение сжались и расслабились, добавив в композицию немного динамики, что придавало всему процессу порки особую утонченность.

Поочередно, с небольшими интервалами, последовали еще несколько ударов. Конечно, порка ремнем не могла вызвать сильной боли, и оттого садистское вдохновение Егора практически не знало теперь границ. Это обстоятельство только раззадоривало его: он бил не боясь, резко, самым концом ремня и стараясь покрыть ударами всю поверхность попы. После каждого удара он выжидал секунд двадцать, словно оценивая величину произведенного эффекта, а когда ожог проходил и задница студента начинала привыкать к ощущению последействия, следовал разящий выстрел по новой. От такого затяжного воздействия она вскоре зажглась пунцовыми отливами вся без остатка. После первых двадцати ударов зад Виталика сиял как праздничный фонарь. Но сам он еще оставался стоически недвижим, уткнув голову между рук и тихо посапывая от одолевавших его жгучих прострелов.

Это во что бы то ни стало хотелось исправить. Щелчки, вид опухшего от прилива крови юного седалища, вздрагивания изнуренной терзанием плоти, с тихим постаныванием и изображением страдальческих гримас на лице - вот тот непередаваемый набор эффектов, который в пылу наваждения желал бы лицезреть, слышать и даже чувствовать через воздух Егор. Если бы ему удалось возбудить в испытуемом хотя бы этот игровой пыл, он бы мог даже отказаться от натурального, пусть и легкого, избиения. Но Виталик был чужд его вкусам и мыслям, он не понимал охватившей его страсти, и потому его надо было наказывать, его надо было бить и бить, чтобы напрямую видеть этот неподдельный стыд унижения в соотношении с болью и боль в объятиях стыда.

Но вот наконец Виталик беспокойно зашевелился. Чуть прогнувшись и посучив ногами, глубоко протяжно вздохнув, он повернул набок голову, и Егор к огромному своему удовольствию увидел его сморщенное лицо.

- Расслабься, расслабься. Можешь постанывать даже и слегка подергиваться. Мне бы это было очень приятно наблюдать.

"Самое время добавить жару", - подумалось Егору, и он вложил в очередной удар всю свою силу и сноровку, пересекая ремнем несколько образовавшихся на коже вздутых полос.

Виталик вдруг сжался всем телом, вильнул бедрами и натужно прокряхтел. Все, что копилось в нем до этого, имело теперь разительный контраст с тем недвижимым безмолвным терпежником, которого он изображал минутой раньше. На 35-ом ударе из него вырвалось краткое страдальческое "А-а". Это была музыка.

- Наконец-то подал голос. А то я стараюсь, и будто все без толку.

"Ну-ка, еще похлеще, тебе на добрую память", - сопроводил он про себя очередной смачный удар, при этом звук щелчка выдался каким-то необычайно звонким. Виталик резко вдавил голову вниз, послышался его тихий протяжный стон.

Егор остановился. Он даже ощутил усталость. Глядя на разгоряченное от напряжения тело студента, он с удовлетворением отметил, что его старания не проходят даром.

Схватив со стула полотенце, он подошел к изголовью юноши и двумя простыми узлами связал его вытянутые вперед руки. Связывание получилось чисто символическим, но достаточным, чтобы тот ощутил некоторое ограничение свободы. Виталик не сопротивлялся и ничего не сказал, настороженно глядя на действия экзекутора, принимая свою роль теперь как должное.

- Это для полноты ощущений. Сейчас будет кульминация.

Егор вернулся на исходную позицию, еще раз залюбовавшись привлекательным видом наказуемого. Повернув голову, Виталик напряженно смотрел на него, оценивая до последнего момента, как он будет это делать - его размах, мимику, хлесткую недружелюбную отмашку, - и Егор невольно выполнил свой акт воздействия излишне артистично.

Виталик опять дернулся и охнул. Теперь удары приносили довольно ощутимую боль. Жопа горела как ошпаренная кипятком. Упругий ремень, казалось, рассекал кожу, прошибая до костей. После каждого щелчка он вскидывал голову, шевелил бедрами и сипло протяжно выдыхал.

Это было нечто. Явная власть над голым избиваемым юношей опьяняла Егора так, что мешала наслаждению. Он вдруг пожалел, что не решился тайно заснять все это на видео.

С последним ударом Виталик облегченно расслабился.

- Все? - его голос дрогнул то ли от усталости, то ли оттого, что он сильнее прежнего переживал за свое положение. Теперь о порке будет постоянно напоминать легкий дискомфорт в задней части тела, и как долго это будет продолжаться, неизвестно.

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Садомазо, За деньги, Совращение натурала

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>