Горячая гей библиотека

Тут продвигается ремонт

- А ещё у меня для вас о-о-очень хорошая новость... - мурлычет хозяин и выдерживает мхатовскую паузу.

Того пошлейшего МХТ, что на Страстном бульваре.

Я, изображая заинтересованность, отсчитываю хрустящие, как свежий снег в деревне, купюры. Намело сразу на год вперёд, выдуло у меня из кармана. Зато скидка: месяц аренды бесплатно. Только бы мурлыка не передумал: мы договариваемся напрямую, без агента и договора, под простую расписку.

- ...дом собираются красить! - завершает, наконец, хозяин с интонацией актёра из провинциальной антрепризы. - Видите, как вам повезло!

Он, слава богу, пододвигает денежный сугроб к себе и сменяет регистр мурлыканья на мурчание пересчёта. Всё, договорились. Вот ключи. Да-да, до свидания, до видзенья, до побаченья, спасиб, дзенкую бардзо. Тихий центр. Последний этаж "сталинки". В окнах - только небо, только лето, только счастье впереди. Ну, будет тянуть сквозь сирень под окном пыльной водянистою краской. Закрою окна.

Переезд растягивается на три дня, за которые дом обрастает стремительно - как в съёмке на рапиде на канале Discovery - строительными лесами. И когда в лесах заводится рабочая живность, я обзавожусь - под финальный переездный аккорд - огромным телевизором-панелью. Приходится складывать задние сиденья в машине: свежекупленное чудовище с трудом, боком и раком, влезает, как первое заинтригованное сушей земноводное. Эволюционный прогресс. Телевизор переезжает из магазина не столько в твой дом, сколько в твой интернет, в твои файлы, в твои желания.

Я ставлю телек на жлобский советский хозяйский комод и подключаю к вай-фаю. Порнухи с качеством HD на большом экране я ещё не видел ни разу. Ага, двое чешских пацанов в оранжевых жилетках и касках раздевают скейтбордиста, решившего подрочить на стройке. Вот первый отрясает с плеч стыд, а также лямки от комбинезона... я расстёгиваю джинсы... и пригибает к себе пацана... джинсы вообще долой... бля, кайфово смотреть, как работяги, не снимая касок и сапог, мацают худенького длинноволосого пацанчика... изнутри бёдер, залезая руками снизу в трусы... вот первый пацанчик в каске приспускает свои трусишки... хуй чуть искривлён вправо... а у второго прямой... смеются, показывают на перфоратор... а вот и дают парнишке-скейтбордистику в рот.

Я дрочу с силой, вволю, но всё же растягиваю удовольствие, чтобы кончить тогда, когда пацанчика уже будут ебать по-серьёзному, вставляя и вынимая, надеюсь, разом оба ствола, - а пока они ебут его по очереди в рот, меняясь местами.

Я сбрасываю рубашку, откупориваю пиво. Вжимаюсь голым задом в кресло. Хуй возомнил себя ракетой, принявшей лобок за Байконур, его цель - потолок (быстрое, со смешком, воспоминание, как я соблазнил когда-то на юге в гостиничном номере одного пацана именно тем, кто дальше и выше брызнет, и моя взяла, я добрызнул до гостиничной люстры, а через полчаса взял и его самого, проигравшего спор). Интересно, добрызну ли сейчас? В квартире слегка пахнет побелкой и краской, этими лукавыми вложениями мурлыки-хозяина в цену аренды, - совсем как на той стройке, что за окном.

Рабочие кладут парнишку на верстак и разводят в стороны его голые ноги в кроссовках (как, блин, интересно, они ухитрились стащить с него штаны, не снимая кроссовок? И куда дели трусы? О, таинство монтажа!) Он пытается прикрывать пах руками. Бесполезно! Хули рыпаться, когда обдрочили твой рот? Отлично, в HD-качестве хорошо видно его сжимающуюся розовую дырочку, нежную розочку, в которой должны вот-вот начать нарезать резьбу мощные рабочие болты. Камера отодвигается в сторону - и, кто бы мог подумать? - на стройке появляется ещё один скейтбордист! Такой примитивный поворот сюжета, но поворот! Отправился на поиски товарища, а нашёл хуй на свою задницу... Да, вот он застыл у двери, а в штанах у него явный стояк... интересно, кроссовки ему оставят или будут ебать в одних белых носочках?

Я чуть было не кончаю. Порнуха с молодыми парнями, которым искренне нравится делать то, что они делают, меня неизменно заводит. Это вам не русское порно с гопниками с Урала, ебущимися с тем выражением на мордах, какое бывает у собак, присевших посрать...

Я глажу себя и представляю, что это я стою на стройке у двери.

А потом - что это мне раздвигают ноги и... вот, парнишке на экране первый рабочий засаживает и замечает второго парнишку, кивая на него собрату...

И вот тут, оттягивая неизбежное, но неизбежно приближаясь к нему, я понимаю, что в квартире кто-то есть. Хотя я не мог не закрыть дверь! Или это вернулся хозяин? Что-то забыл? Открыл своим ключом? Что за черт!

Я прогибаюсь как бы от страсти и, приподнимая голову над спинкой кресла, бросаю взгляд вправо, в сторону коридора. Никого - да и у двери поперёк прохода стоит баррикадой коробка от телека. А вот на строительных лесах - стремительный взгляд теперь уже через левое плечо - в окно уставился на меня рабочий. Пиздец. Шторы я - последний этаж, только небо, только ветер, только счастье впереди! - задёрнуть и не подумал. А шифроваться теперь бессмысленно. Я ведь для этого работяги не просто парень, которого застукали за просмотром порева (ну, кто не смотрит порево!). Для чувака на строительных лесах я конкретный парень из конкретной квартиры, который дрочит под гейское порево. Это значит, все рабочие будут знать уже сегодня: в доме, который они красят, на последнем этаже живёт пидор. Которому прикола ради, то есть ради самоутверждения, можно нассать в форточку (а что, у нас одному парню на работе, узнав, что он гей, обоссали машину!). И я теперь беззащитен.

Я медленно, стараясь не напугать рабочего, стоящего за окном, поднимаюсь. Мне плохо видно его лицо под каской: он в контровом нимбе, против солнца. Я поворачиваюсь к нему и, не переставая дрочить, только уже теперь совершенно бесстыже, подхожу к окну. Он замер и, полагаю, мучительно соображает, как ему быть. Пока что он в зоне своей безопасности: попробуй побеги за ним голым по лесам! Гастер? Таджик? Туркмен? Ну ведь не чех же! Но если я стану открывать окно, он, держу пари, убежит. Несмотря на стояк в его штанах, который я теперь вижу отчётливо.

Я беру со столика пачку сигарет и подхожу к окну вплотную. Вставляю сигарету в рот. Показываю ему на пачку: куришь? Он кивает головой. Есть контакт! Боже мой, белобрысая, чуть конопатая мордашка! И нос-курнос! Я могу, конечно, открыть лишь форточку, но открываю всю створку окна. Свежепокрашенная рама растворяется неохотно, трещит. А теперь и вторую створку.

Я, голый и с торчащим членом, протягиваю сигарету. Парень, одетый, но тоже с торчащим членом, берет. Щёлкаю зажигалкой. Он натягивается.

- Что ты там стоишь? Залезай! У меня уютнее!

- Работаю.

- Да уже девять вечера! Ты передовик производства?

- Неа, я куртку забыл...

- Залезай сюда. Да не бойся ты, не съем! Пива хочешь?

- А есть? Ой, да у вас тут чисто! А я наслежу...

- Откуда ты взялся такой?

- Так с под Гомеля...

- Башмаки оставляй за окном, тогда не наследишь. Куртку тоже. Портки можешь не снимать... - я говорю это, уже уходя в кухню, а вернувшись с пивом, нахожу паренька уставившимся в экран. А там охи и ахи, и обоих пацанов уже сложили перочинными ножиками их же погодки-строители, и засаживают им сзади, похлопывая по ягодицам...

- Что, не видел никогда такого?

- Так нет!

- А последний раз давно трахался?

- Так я с дивчинами только трахался! Так давно...

Мы пьём пиво, и он явно смущается - ещё и оттого, что видит, что я вижу под его безразмерными штанами его хорошего размера член. Ну, и оттого, что я перед ним голый. И хуй у меня не скажу, что стоит, но и не падает, - так, болтается хорошей сарделькой. И на экране - беспардонная ебля.

- Твоя дивчина хорошо тебе сосала?

- Так она это дело не любит... Так мы так, у тётки дома...

Я смотрю не него и говорю единственное возможное:

- Расслабься. Девочки всё равно сосут хуже парней. Можешь мне поверить, - и начинаю шарить по ширинке его заляпанных краской штанов.

Охуенный запах краски и хуя. Так и знал, на пуговицах. Так и знал, безразмерные труселя...

- Так вы мне пососать тоже можете?

Так я уже! Хуй у него не столько велик, сколько крепок. Толстенький, с крупной головкой хуй. Не воняющий, иначе бы я погнал парня в ванную. М-м-м... А вот так ты не пробовал? Я скольжу наотмашь по стволу кольцом плотно сжатых губ. А вот так? Я кладу за щёку. Чистенький гомельский глупенький пацан, приехавший на заработки в Москве.

- Ах вот! Ах вот! - он начинает выкрикивать что-то не-члено-раздельное. Тянусь к его рту губами, он почти со слезами шепчет:

- Ой, так только можно без нежностей!

Я достаю из сумки презик и ртом раскатываю ему по хую. Он не сопротивляется. Ему важно остаться парнем, быть сверху.

На экране одного скейтбордиста жарят раком, одного - закинув на плечи ноги. Меняются. Снова жарят.

- Вот, - говорю я парню, - урок биологии. Учись. Ты хочешь как?

- Так я вообще хочу!

Я целую ему пах - тут он не возражает, одновременно выдавливаю смазку и целую его в грудь. Он сам теперь выбирается из штанов и трусов, но смотрит не на меня, а на экран. Я усаживаю его на кресло, а сам усаживаюсь лицом к нему. Вот так, и помацать этого невинного натурала вволю. Ха, да у него такая обалдевшая мордаха! Давай, нос-курнос, вот твоё достоинство уже внутри меня... А если я так сожму? А отпущу? А ещё? Ух, милый ты мой, как меня самого внутри разобрало! Давай-давай, думай, что это ты ебёшь меня - а на самом деле я ебу тебя, и вот тебе, и ещё вот тебе!

Мой натуральчик-пацанчик пыхтит и сопит, он уткнулся в экран и позволяет что угодно творить с его сосками, яичками, бёдрами. И только когда, изловчившись, я провожу языком по его губам, он недовольно трясёт головой - позволяя, однако, вылизывать себе шею.

Вот тебе!

Сопение переходит в почти паровозный шум, и я понимаю, что его бронепоезд не остановит ничто, - и прыгаю, и скачу, и подбрасываю в топку уголёк полной лопатой. Из моего хуя сначала сочится, а потом льёт семенная жидкость - ах, ты посмел, мой курносый пострел, расстрелять своей пушечкой мой тайный холмик, мой бугорок, ударил по плотине, плотину соорудили похотливые бобры - и я почти не дрочу себе, потому что и так почти что кончаю, мацая изнутри кутёнку бёдра.

Ба-бах!

- Мамочки! - кричит кутёнок, но через секунду уже вскрикивает ожидаемым: - Бля!

Его подбрасывает и трясёт, как будто бронепоезд, шедший по рельсам, взрывом мины сбросило на шпалы.

Вот тебе, курносый сучонок, деревенский комиссарик, председатель комбеда, - я со всей силы передёргиваю свой затвор, и мстительно направляю выстрел ему в лицо. Залп! Ещё залп! Ещё!

Он стонет с закрытыми глазами и ещё не понимает, в чем дело, - он смешно пожёвывает губами, его губы все в моей сперме, и нос, и подбородок, и даже глаза, их сейчас будет щипать.

- Ой, так ты меня всего запачкал!

Ну, слава богу. Нужно было выплеснуть ему на мордаху полведра хуйной смятки, чтобы он перешёл со мной на ты.

- Ничего, боец, сейчас умоешься...

И, пока он не пришёл в себя окончательно, целую его в обспермяченный рот. Сперма моя селено-сладка.

- Так ой, я же не люблю нежностей!

А ебаться с парнями ты любишь?!

- Ну, так с кем лучше - со мной или с твоей девчонкой?

- Ой, так надо умыться... С вами тоже кайфово было...

Ну вот, опять на "вы"...

Смешно, косолапо, моргая, прикрываясь штанами, кутёнок мой бежит в ванную.

- Бери красное полотенце и лезь в душ!

- Так я был же после работы в душе!

Ах да, он же притащился после работы за курткой.

Я нагло захожу вслед за ним в ванную и в упор разглядываю его. Он не кутёнок, он бычок. Лет через пять будет круглый бочок, но пока просто крепко сбит, замечательный экземпляр.

- Ты гондон собираешься с хуя снимать или заберёшь как сувенир для демонстрации трудовому коллективу?

- Ой...

Я залезаю в ванну и, присаживаясь, подмываюсь, зная, что он этим смутится. Так и есть. Он смотрит куда угодно, только не на меня, а про полотенце забыл.

- Так меня заждались там уже!

- Беги. Тебя как зовут - Миня или Тимоха?

- Так почему Тимоха? Я Серёга...

(Он говорит, понятное дело, "Серёха")

Вода капает ему на грудь с мокрого лица. Я сам вытираю его.

- Спасибо, вам, ой...

В комнате он классически, как будто в школе- студии МХАТ разыгрывает мизансцену, в которой надо изобразить смущение, прыгая на одной ноге, пытается попасть в штанину.

- А труселя ты не собираешься надевать? Оно и верно - к чему, если скоро все равно снимать...

- Ой...

Ну да - "ой"! А мне лишняя возможность этим телком полюбоваться, тем более что на экране парни валяются на верстаке в отрубоне.

Он ставит ногу на подоконник. Теперь главное - напоследок ничего не испортить.

- Серёга, слушай внимательно: по вечерам я здесь. Если ты заглянешь в окно, а там сижу я, значит, можно залезать. Ну, а если вместо меня на окне красный цветок - значит, явка провалена. Если почувствуешь на сердце тяжесть и холодно в груди - давай в сумерках приходи. Понял?

- Аха, так понял...

Я шлёпаю его по заднице, и он исчезает в окне, за которым уже темнеет. Махни, сука, хоть рукой! Он вдруг появляется снова, и, улыбаясь, делает жест - мол, спасибо!

Значит, завтра ждать.

На экране ебля тоже кончилась.

Там - финальные титры.

Этот гей рассказ находится в категориях:
Мужики и молодые, Совращение натурала, Случайное знакомство

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>