Горячая гей библиотека

Максим (глава 2, Петруччо)

Часть 2 (последняя)

- Я ещё студентом был, когда на одной вписке то ли перепил, то ли обдолбался - не помню точно, в общем, отключился. Сколько был в отключке, даже не знаю. Когда очнулся, лежал в каком-то коридорчике или чуланчике прямо на полу, поднялся и пошёл в зал, а из моих знакомых там уже никого и не осталось.

За столом шумно выпивали какие-то старпёры, пардон, мужчины среднего возраста, из которых я мельком знал только Толика - хозяина квартиры.

Я развернулся и вышел в туалет, а потом пошёл на выход, но дверь была заперта, и я стал шариться в прихожей - искать ключи.

- Ты куда это собрался, малыш? - спросил Толик, вдруг возникнув в коридоре. - А банкет отрабатывать кто будет? Ты думаешь они так просто тебя отпустят, эти животные, голодные до парнишек? Вот пустят тебя по кругу, а может, даже и все вместе оприходуют. Хоть они и друзья мне, но я по-любому не смогу препятствовать - западло это мне - понимаешь? Вот если мы с тобой будем делать вид, что мы пара, тогда они тебя не тронут. Ну как, согласен?

А что мне оставалось делать? Конечно, я согласился и даже обрадовался его предложению, ведь играть роль не так страшно, а Толик казался таким умным, сильным, благородным. Потом мы весь вечер очень правдоподобно играли роль влюблённых: обнимались и сосались прямо на глазах у этих мужиков, и я молчал, ведь у нас был уговор с Толиком. А он слишком уж старался, продохнуть мне не давал, всего обслюнявил и языком своим огромным всё вторгался и вторгался. Хуле, мне, дураку, тогда не показалось странным, что те мужики вообще на нас внимания не обращали? Они только пили и бурно обсуждали какие-то сметы, скважины, буры, насосы и всё такое.

Потом Толик потащил меня в другую комнату и там вошёл в роль ещё больше, швырнул на кровать и сорвал одежду. И только тогда до меня дурака дошло, что Толик не собирался выполнять наш уговор и ограничиваться только поцелуями, а из всех мужиков, что были в той нехорошей квартире, животным оказался только он. И живой вес у него был, как у крупного рогатого скота, а я - в наилегчайшем, поэтому даже и не подумал рыпаться, просто глаза зажмурил и заплакал от обиды.

Мой первый раз был ужасным, потому что эта скотина вообще не думала обо мне: он проник быстро, глубоко, без подготовки, без смазки и защиты. Я чуть не сдох там сразу от боли, но он не стал медлить или останавливаться, он двигался резко и грубо, как будто его целью было не насладиться сексом, а порвать меня, пронзив насквозь своим огромным членом, и потом раздавить и расплющить своей тяжёлой тушей то, что останется от меня.

Даже ласки у него были садистские - целуясь, он кусал мои соски, губы и причиндалы, не покусывал, а именно кусал больно, и руки его без остановки лапали и щипали. Когда он кончил, свалился с меня и тут же заснул рядом. Мне бы в тот момент унести ноги, но я не мог даже пошевелиться, просто лежал там неподвижно всю ночь, с закрытыми глазами, и даже плакать уже не мог. На рассвете Толик с новыми силами повторил всё заново и только потом отпустил меня - всего в ссадинах, синяках, с разрывами и в кровь искусанными губами. Сам не понимаю, как я тогда выжил под ним и как не сдох от боли и отчаяния той ночью. Потом я переживал всё это заново сотни раз в своих ночных кошмарах, они до сих пор заставляют меня вскакивать посреди ночи в холодном поту.

Помнишь римского императора Нерона? Этот ублюдок кастрировал своего любовника и поменял ему имя на женское, чтобы потом жениться на нём публично, в смысле - официально. Спасибо Толику, что он тогда в буйном припадке сладострастия не кастрировал меня, откусив член. Потом мне много разных неадекватов попадалось, но Толика никто не переплюнул в его жестокости и низости, он для меня с Нероном на первом месте в топе морального уродства оказался.

- Знаешь, Петя, в чём ошибка не только твоя, но и многих? Люди всегда мыслят своими привычными образами и схемами, даже когда думают за других. Вот воспитает интеллигентный дед умного, талантливого внука, и будет в голове у него всё самое лучшее от музыки, литературы и искусства, и вообще - всё чистое и вечное. Дальше он будет жить привычными для него категориями и мерками. Поэтому ты и попался в сети этого мерзавца, что даже мысли не возникло о лжи и коварстве, потому что в твою голову никак не могли прийти ни ложь, ни коварство. Они там просто не могут зародиться априори.

- Как бы там ни было, я свои мозги на другие уже не поменяю, - сказал он, капризно надув губки. - Меня как кидали, так и кидают до сих пор. А стать таким, как они, я не хочу, да и не получится у меня.

- Петь, ну, а к старым мужикам после этого симпатия не пропала?

- Да нет. Деда моего мне очень не хватает, так сильно не хватает, что я даже иногда плачу, когда один, так одиноко без него, - сказал он с грустью, дрогнувшим голосом, и быстро закрыл глаза, чтобы не заплакать.

И такой он был в тот момент настоящий в своём горе - жалкий и трогательный, что Максим Сергеевич уже не видел ни его дорогих украшений, ни жеманства, ни кокетства. Перед ним сидел не вертлявый хорошенький проститут, а совсем другой человек - пацан с большими грустными глазами, полными одиночества и слез. Он невольно залюбовался им таким - щуплым и жалким, но на самом деле сильным, так как не озлобился, пройдя через жестокость.

Все люди без исключения каждый день надевают на себя маску, стараясь скрыть себя истинного, и у каждого своя цель - одни стараются выглядеть лучше, умнее, интереснее, другие скрыть слабость, трусость, третьи хотят выделиться из толпы и привлечь к себе внимание. Максим и сам часто надевает маску, их у него не одна, не две, сам сбился со счёта, даже иногда забывает: какой он настоящий, без игры. Без маски человек был только в раннем возрасте, а взрослому редко когда удаётся побыть самим собой, только в редкие моменты осознанности.

Петруччо вдруг опомнился, вмиг преобразился и вернулся в образ кокетливого соблазнителя, снова нацепив на себя привычную маску.

- Вот и тянет меня к седым мужикам, таким как ты - спокойным и надёжным, у которых рассвет их старости только- только начинается, - добавил он уже совсем другим голосом и тоном, кокетливо заигрывая глазками и широко улыбаясь своей дежурной улыбкой.

В этот момент Максим усмехнулся и подумал: "Ну, нет, Петенька, ты меня своей фальшивой улыбкой не обманешь, я хорошо успел разглядеть тебя настоящего. Жить в чистоте и оставаться чистым - не мудрено, а вот сохранить чистоту души, когда вокруг столько грязи - не каждому дано".

Вслух же он сказал:

- Знаешь, Петя, хоть ты и живёшь в грязи, но душа у тебя непорочно чистой осталась, вот какой была твоя душа при деде, такая и есть, даже ещё лучше стала. Ты сам себя не знаешь, какой ты замечательный, просто - кристалл - поэтому грязь к тебе и не пристаёт.

- Да ладно, - растянул он, теперь уже не кокетливо, а недоуменно, заглядывая прямо в глаза своему собеседнику, а потом добавил недоверчиво. - Прямо-таки, стала ещё лучше?

- Конечно. Душу можно запятнать только на другом уровне, через свои неблаговидные деяния, а от страданий она только чище становится. Душа с материальным миром хоть и соприкасается, но по своим законам - законам тонкого мира, которые, на первый взгляд, могут показаться нелепыми или противоречивыми, но на самом деле только они и правят миром. Один из этих законов Лао Цзы описывал в Дао дэ цзин: чем тоньше энергия, тем она сильнее. На том, другом уровне, энергия слова сильнее энергии поступка, а энергия мысли сильнее энергии слова. Не веришь? Это трудно понять, но вот тебе пример из нашего грубого мира: росток - он вроде тоненький и слабый, а пробивает камень и асфальт, такая сила в слабости сокрыта. И твоя душа, Петенька, такая же.

- Значит, тебе на самом деле душа моя приглянулась? Ничтожную душонку, как у Пер Гюнта, можно только на пуговицы переплавить, а не переплавить, так сменять, - сказал Петруччо, прикрывая наигранностью свою беззащитность, как будто он и не понял сути разговора, а потом он вдруг сходу начал цитировать Лермонтова:

Старик! я слышал много раз,
Что ты меня от смерти спас 
Зачем?.. Угрюм и одинок,
Грозой оторванный листок,
Я вырос в сумрачных стенах
Душой дитя, судьбой монах.
Я никому не мог сказать
Священных слов "отец" и "мать"...

Дальше он без всякой паузы добавил:

- Чего тебе нужно от меня, дяденька?

Максим не выносил манерности и жеманства, и он ни за что не позарился бы на Петруччо, а вот Петенька ему прямо в душу заглянул, и перевернул там всё, поэтому он сказал ему:

- Ты сам знаешь, Петенька. Сегодня ночью мы будем долго говорить о возвышенном и отдадим друг другу тепло и ласку.

Максим Сергеевич уже разделил в нём для себя две личности и протянул Петруччо купюры по тарифу за ночь, а Петеньке сказал на ушко, ласково:

- Люблю парнишек, у которых только-только начинается закат юности.

PS: Петруччо написан с реального человека, но, конечно же, большая часть рассказа - художественный вымысел. Реальный Петруччо был студентом факультета романо-германской филологии, таким же красивым, с необыкновенными синими глазами и круглой вертлявой попкой, звонким, как натянутая струна, и ещё он очень мило картавил. Он умер на закате своей юности от передоза.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Мужики и молодые, За деньги

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>