Горячая гей библиотека

Аквила и Аквариус, или Последняя песнь Антиноя

Часть 2 (последняя)

Они оказались наедине в маленьком помещении, очень похожем на склеп с низким овальным сводом, едва освещаемом небольшими светильниками, подвешенными с двух сторон по бежевым каменным стенам. На специальном возвышении в больших стеклянных сосудах сидели откормленные пучеглазые лягушки, обожествляемые жрецами культа Осириса, как священные животные. Они широко разевали свои беззубые рты и с изумлением разглядывали испуганного гостя.

Жрец, не долго думая и особо не церемонясь, сразу перешёл к главному и внезапно повалил желанную добычу на циновки. Он молча навалился на юношу всем телом и стал шарить по его дорогой одежде, пытаясь раздеть свою добычу, но непослушные руки дрожали от переизбытка желания, и всё время путались в многослойных одеяниях. Одновременно старик лобзал губы юноши, да так жадно, словно собирался съесть добытый им лакомый кусочек живьём и забрать себе его молодость и красоту. Растерявшийся поначалу юноша опомнился, оттолкнул жреца и решительно вскочил с циновок, направляясь в сторону выхода.

Однако жрец преградил собой выход и встал перед юношей на колени, демонстрируя высшую степень покорности и лести. Сначала он просто опустил свою наголо обритую голову, потом стал целовать ему ноги, постепенно поднимаясь всё выше и выше, его руки цеплялись за нарядную вышитую золотым орнаментом тунику. Антиной попытался оторвать от своей одежды цепкие пальцы старца, тогда маг встал и поспешно заговорил с ним на понятном юноше латинском языке, о том, что его судьба предначертана свыше, он должен беспрекословно повиноваться богам и отдаться во власть верховного жреца храма Осириса.

- Мне было видение. Верь мне, ты станешь богом на земле! Твои храмы, будут повсюду, на тебя будут молиться и слагать оды! Подчинись воле богов, покорись и отдайся, и я передам тебе вместе со своей любовью все тайные знания жрецов Осириса. Молю тебя - не перечь воле богов!

Закончив свою пылкую речь, верховный жрец ещё раз прижался к Антиною, и тот смог ощутить своим бедром его окрепший жезл. Юноша с силой оттолкнул от себя отвратительного старца, тот пошатнулся и упал затылком на старинный ларец, обитый тяжёлыми золотыми пластинами с загадочными знаками.

Когда жрец поднялся, по его напомаженной блестящей лысине стекала алая струйка. Он схватился за голову двумя руками и внимательно посмотрел на обпачканные кровью ладони. Бормоча что-то себе под нос на непонятном языке, жрец наклонился к ларцу набитому редкими магическими атрибутами и провёл по его поверхности руками, бормоча что- то, прикладывая окровавленное ухо к крышке загадочного ковчега.

После того как необычный ларец окропился кровью, мага осенило и он понял, как сильно ошибался в толковании своего вещего сна, когда видел, как в священном храме страстно целовал этого парнишку, и из полуоткрытых губ юнца вдруг выскочил раздвоенный язычок священной королевской кобры. О, как глупо он ошибся! Теперь жрец точно знает, что змеиный язычок из его сна был вовсе не символом королевской кобры - защитницы красной короны фараонов Нижнего и Верхнего Египта, а предупреждением от чудовищного змея Апопа - властелина тьмы и злых сил.

Кардинально переосмыслив значение своего вещего сна и осознав трагическое предназначение юнца в своей жизни, верховный жрец тут же изменился в лице: подкрашенные брови подскочили вверх, а тонкие, вычерченные алой краской губы презрительно изогнулись дугой вниз.

Как он мог так грубо ошибиться? Маг схватил Антиноя за плечи и внимательно вгляделся в прекрасное лицо, нет, этот парнишка вовсе не будущий могущественный верховный жрец, он - его погибель, змея, что пожирает священных лягушек. От этого зла жрецу следует срочно избавиться, и он сделает это руками могущественного покровителя юноши. Маг злобно шипел, а его тонкие губы дрожали от ненависти, когда он выталкивал юношу из тайной комнаты.

Никто так и не узнал об этом неприятном происшествии, ни слова не сказал Антиной любимому, боясь ревности и гнева, а также оберегая его от ненужных волнений. Ночью он сказался больным и быстро скрылся в своих покоях.

На следующий день верховный жрец рассказал Адриану о воле богов: если великий император не пожертвует самым ценным и дорогим, из всего, что у него есть, его ждёт скорая неминуемая гибель. Жрец наклонился к уху великого императора Римской империи и прошептал сквозь зубы, о видении, где боги пожелали забрать себе в качестве жертвенного подношения его прекрасного златокудрого юношу.

Адриан вышел из храма бледным и разбитым, он с трудом переставлял ноги, и чувствовал себя не то что больным, а уже встретившим ту самую неминуемую погибель сразу же после слов жреца. Он нашёл Антиноя, стоящим у входа в храм, окружённым стражниками, таким же бледным и печальным, как и он сам. Оба не сказали друг другу о коварном жреце ни слова, оба всю ночь не сомкнули глаз и ворочались до самого утра.

Если бы только Адриан рассказал юноше о пророчестве верховного жреца, тогда Антиной непременно поделился бы с ним своим ужасным преключением в храме; если бы эти двое были честны и откровенны друг с другом, то мудрый и опытный Адриан обязательно раскусил бы коварство жреца, и тогда не пришлось бы ему откупаться от богов самым дорогим, что у него есть. 

Адриан не находил себе места, не зная, как сообщить любимому волю богов, и в конце концов, решил пойти на хитрость: император объявил общий сбор для всех поданных, которые были с ним в походе и сообщил об одной добровольной жертве богам, требующейся для его спасения. Император точно знал, что его любимый вызовется первым.

Ни одна женщина и ни один мужчина ни разу не сливались в любовном экстазе с Антиноем - только император - его первый и единственный мужчина. В тот день, выйдя вперёд из огромной толпы, юноша тоже стал для любимого первым и единственным.

Император не мог и не хотел говорить с любимым о сроках и дате жертвоприношения богам, но был уверен, что у них в запасе есть ещё несколько недель или хотя бы дней. Он не подозревал, представить себе не мог, что Антиной решиться осуществить задуманное уже на следующий день. Если кто-то думает, что юноша был мужественным и смелым, то он сильно ошибается. Бедняге так было страшно, что он просто не вынес бы длительного ожидания конца, поэтому хотел поскорее покончить с этой невыносимой пыткой. После подаренной любимому последней близости, Антиной посвятил остаток ночи сочинительству, он писал свою прощальную песню - оду восхваления могущественного императора с пожеланиями здравия и долголетия. Почему он не написал ни единой строчки о себе и их большой любви? Попробуйте догадаться.

Он так и не прилёг ни разу за всю ночь. Было ещё темно, когда Антиной в последний раз оделся так, как любил Адриан - шелковая туника и тога из тонкого шерстяного полотна - все одежды белые, расшитые по подолу и вороту золотым орнаментом, на голове венок из его любимых белых лилий. Все без исключения пальцы в перстнях с драгоценными камнями - подарки, которые они выбирали вместе с любимым во время их игр в разных городах.

Рано на рассвете как-только они со свитой взошли на подготовленную ладью, гребцы дружно навалились на вёсла. Необыкновенно яркая заря выдалась в то утро, она окрасила всё вокруг в багрянец - и трепещущие на ветру паруса, и одежду, и лица людей, даже мутные воды Нила приобрели нежный красноватый оттенок.

Теперь они стоят рядом на носу ладьи, Адриан обнимает юношу и слушает оду, которую тот сочинял всю ночь, звонкий голос льётся над водой; он смотрит на своего юношу и удивляется - его белая одежда, венок из белых лилий и золотые кудри стали красными. Ветер запутался в огненных волосах юноши, треплет и раздувает их во все стороны, стараясь вырваться из плена на волю. Император нежно провёл руками по родному лицу, отводя в стороны непослушные локоны, и осторожно коснулся губами его опущеных век. Заметив на пальце императора небольшое серебряное колечко, которое когда-то сам выбирал ему в подарок, Антиной улыбнулся - снова вспомнил, как они переодевались в простолюдинов и бродили по рынку в незнакомом городе.

Он перехватил руку любимого и прижался к ней губами. Что-то обожгло руку императора, то ли брызги воды, то ли упала горячая слезинка его любимого, и он поспешно прижал его к своей груди, тот сразу заплакал навзрыд, обнимая Адриана так сильно, как никогда прежде не обнимал. Ему страшно, очень страшно. Откуда было взяться мужеству и смелости у неопытного парнишки, который привык во всём полагаться на своего Адриана, а теперь должен расстаться с ним и умереть - совсем один. Антиной зарывался всё глубже в одежды любимого, пряча мокрое лицо и целуя широкую выпуклую грудь.

Адриан и сам чуть не заплакал, он хоть и суровый воин, но не бесчувственный чурбан, и тем более не подлец, уж лучше самому умереть один раз, чем потом всю жизнь желать себе смерти от осознания того, что толкнул навстречу смерти юношу, которого сам вырастил и воспитал с любовью и заботой, который действительно был для императора самым дорогим, что только может быть-сыном, другом и любовником.

"Вот прямо сейчас скажу малышу о том, что никакой жертвы не нужно, что всё было выдумкой, с целью проверить преданность подданных. Поскорее сниму эту ужасную непосильную ношу с его плач, и со своих тоже", - решился наконец император.

Но тут Антиной вдруг отстранился и стал размахивать руками, будто прощался с кем-то на берегу. В то утро император ни на минуту не выпускал из своих рук юношу, обнимая его то за плечи, то за талию, словно что-то почувствовал, но увидев эти прощальные жесты, отступил, оглянулся, и тут-же услышал всплеск, а в следующее мгновение Адриана обдало брызгами воды. Его визави, которому он только что заглядывал в глаза, исчез в одно мгновение, будто и не было его никогда рядом, только венок медленно плыл по воде. Солнце уже встало над рекой и красные лилии снова стали белоснежными.

Громкий плач стоит над рекой - то не стесняясь, не сдерживаясь, в голос рыдает безутешный император Римской империи. Словно рёв раненого зверя, разносится по округе, не прекращаясь ни на минуту, пока несколько искусных пловцов ныряют в мутные воды Нила в поисках тела любимца императора. Адриан стих только когда утопленника нашли и вытащили из воды. Его любимый был также красив, как всегда, в прекрасном лице не было ни боли, ни печали, оно застыло в спокойном умиротворении.

Всю оставшуюся жизнь Адриан тосковал и думал, как искупить вину перед любимым. Обожествил его, и никогда ещё культ простого смертного не достигал таких масштабов. Недалеко от места гибели юноши был построен великолепный город - Антинополь. По всей Римской империи возводились сотни храмов, украшенных статуями Антиноя из белого и розового мрамора; тысячами создавались бюсты и сотнями тысяч чеканились монеты с его профилем, и даже созвездие Орёл разделили надвое, чтобы в римских атласах звёздного неба появилось новое созвездие - Антиной.

Но несмотря на все эти почести, Адриана каждую ночь мучил один и тот же кошмар. Его любимый лукаво улыбается, протягивает к нему руки, целует и обнимет крепко-крепко, как в тот последний раз на реке Нил в Египте, потом он начинает рыдать и прячет свою кудрявую голову на его груди, тогда Адриан охватывает своими ладонями любимое лицо, поднимает и в ужасе отстраняется от того, кого только что обнимал, увидев между своих ладоней отвратительное морщинистое лицо верховного жреца храма Осириса с высунутым раздвоенным языком змеи. Каждый раз жрец жалил его прямо в лицо, и тогда оно начинало гореть, чернеть и разлагаться. Адриан просыпался весь в холодном поту, с ощущением того, что потерял лицо.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики и молодые, Прошлые века

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>