Горячая гей библиотека

Хороший (глава 2)

Часть 1

Дача Ершовых, точно зачарованный солнечный остров, пленила Даню окончательно. Небывалое дело: он с лёгкостью просыпался раным-рано! Целые дни проводил в компании Радмира: вместе они работали в саду, устраивали частые лесные прогулки, помогали тете Кате по хозяйству. Вечера посвящали тренировкам: на грифе Данила появились первые блины, а ел и высыпался он вдосталь. Так что через пару недель стали видны первые результаты. Выяснилось это случайно.

Раздевшись перед сном, он потянулся за телефоном на старинном трюмо и увидел себя в зеркале. Ошеломлённый паренёк в отражении из-под соломенной чёлки оглядывал окрепшие плечи, руки. Пресс было видно и раньше - из-за худобы. К тому же прочертились линии грудных мышц. Тело сделалось более мужественным. Теперь - Даня мысленно признался в этом - принадлежи оно кому-то другому, вызвало бы у него влечение. До чего же странно было видеть себя привлекательным! Данил поклялся выкладываться на тренировках без остатка. Результат того стоил.

Вот в окна второго этажа топлёным маслом влилось летнее утро. Однако хорошее настроение Данила пошатнулось: на завтрак семья Ершовых собралась не вся. По словам тёти Кати, Радмир накануне взял кутят Эльбы, посадил в коробку и отравился раздавать знакомым. Желающих было трое, все в разных уголках дачного посёлка. Как видно, он просто не успел обойти всех вовремя. Его тарелка со стулом пустовали.

Когда же со стола убрали, Данил обнаружил себя не у дел. Тётя Катя возилась на кухне, дядя Миша чинил что-то под капотом белого джипа - никакой помощи им не требовалось. Девчонки запёрлись в своей комнате. Из-за высокой двери скучно по-наставнически раздавался голос: женский без возраста, но с идеальным произношением снова и снова твердил фразы на немецком. Григорий Афанасьевич лёг отдыхать. А вместе с ним, казалось, задремал под зноем и весь дачный посёлок. Тогда Даня собрал карандаши с бумагой в синюю папку. Отправился в лес делать эскизы.

Устроился на песчаном склоне под соснами. Вначале набросал близкую реку, потом несколько домиков на другом берегу. Но летний жар успел разморить, и Даня отложил рисунок незаконченным. В тени смолистых медных стволов улёгся на песок. Лениво глядел из-под полуприкрытых век вдаль. Там плыли празднично-белые облака, похожие на дым далёких пушек. Ветер гладил верхушки деревьев, потом легко летел куда-то.

Время остановилось. Данил не чувствовал его хода. Сомлевший, запустил пальцы в тёплый песок и был неподвижен. Ни мыслей, ни желаний - только тело отзывается ласковому миру. Вот прохладный камешек в песке под правой ладонью. Мирно гудят пролетающие мимо пчелы с пасеки. Вот чуть пахнуло в лицо свежестью реки. И снова жарко...

По тропе из леса он возвращался с чувством приятной опустошённости. Изредка смахивал чёлку со вспотевшего лба, прижимал к боку папку. Вспомнив, каким вкусным бывает молоко из холодильника в такую жару, чуть ускорил шаг. Калитку бордовых ворот распахнул уже по-свойски. Навстречу из коттеджа вышла тётя Катя: одной рукой держала свёрнутое полотенце, другой упирала в бок кастрюльку с кашей.

- Как раз вовремя! Радмирка вернулся, скоро обедать будем. Он в душе пока моется, - кивнула куда-то в глубину тенистого сада. - Отнеси ему, пожалуйста, а то мне Эльбу кормить.

Ещё охваченный приятным летним безмыслием, Данил принял бежевый рулет полотенца. Побрёл к зарослям смородины. Там в густой зелени стояла деревянная будка летнего душа, вся тёмная от влажности. Внутри слышался шум воды. Даня на ходу погладил полотенце: ему хотелось оказать Радмиру эту услугу. Хотя бы мимолётно прийтись кстати.

Заранее улыбаясь, он перехватил папку с полотенцем поудобнее, свободной рукой потянулся к дощатой двери, чтобы постучать. Замер.

Оконце будки было непрозрачным. В планках крестообразного переплёта сидело матовое стекло. Оттого все расплывалось за ним в неясные очертания. Да только одно стёклышко в переплёте заменили, должно быть взамен разбитого, на обычное. Сквозь эту прозрачную преграду Даня увидел.

В сумерках будки по стенам колыхались блики. Посередине стоял полубоком обнажённый Радмир. Смывал пену с тёмных волос. Полуденное солнце падало на него из отверстия для душа наверху, отражалось от мокрых досок пола: атлетическую фигуру Радмира с поднятыми руками охватил волшебный ореол воды и света. Точно божество, купался он в самой летней благодати. Брызги летели солнечными искрами.

Данил сглотнул пересохшим горлом. Опустил голову. Лишь через минуту постучал. Шум воды в будке затих. Скрипнуло - в приотворившейся двери показалось мокрое лицо Радмира. Он утирался ладонью:

- Даня? Тоже помыться хочешь? Бли-и-ин, я всю воду, наверное, спустил!

- Не, я это, полотенце тебе, вот, возьми.

- А, спасибо! - Радмир кивнул, мимоходом слизнул каплю с верхней губы, шире приоткрыл дверь. - Но, если будешь мыться, заходи. Воды не хватит, так ещё натаскаю.

- Не-не-не! Я пойду, там помочь надо. Вечером помоюсь, - пряча взгляд, Даня заторопился прочь от душевой будки через сад. Судорожно тискал папку, боялся оглянуться.

В беседке - укрытой от мира пологом дикого винограда - он спрятался. Стоял неподвижно возле пустующих ротанговых кресел. Напряжённо глядел в пол. Стоило закрыть глаза, и вновь, как наяву, представала прежняя картина: округлая линия светлых мускулистых ягодиц, перетекающая в узкую талию, а затем - разворот могучей спины, плеч. Дрожание света на стенах. Крепкие, облитые водой руки, вскинутые к голове.

Увиденное случайно - будто украденное сокровище - остро волновало, не оставляло места ничему другому. Одержимый этими мыслями Даня, наконец, выбрался из беседки и украдкой шмыгнул на второй этаж коттеджа. Запёрся в отведённой ему комнате.

С обеда и до самого вечера Данилу стоило больших усилий делать вид, будто ничего не произошло. Он был рассеян, за столом не услышал, как к нему обратился дядя Миша - все только посмеялись. Случайно пролил на белую футболку вишнёвый сок. Пришлось переодеваться. Когда позвонили родители из Малайзии, отвечал невпопад.

Тщетно Даня понадеялся развеяться на тренировке: близость Радмира и само пребывание в его комнате так взбудоражили, что он сбивался со счета при каждом подходе.

Когда настало время укладываться спать, Данил забрался под прохладную простыню с досадой на весь минувший день. Сегодня он показал себя неловким, глупым. А ведь поначалу так хотелось быть со всеми в этом доме наравне - своим! Вдобавок он стыдился собственной скованности: вот предложил Радмир помыться вместе - зачем было так сбегать?! Ответил бы спокойно и ушёл. Так нет же...

Вспомнилось минувшее утро. Песчаный склон под соснами и облаками. Даня поскорее завернулся в умиротворяющие видения, не замечая, как наплывает на них сон.

Вот уже идёт он к даче, кругом светло, ветер шелестит листвой каштанов. Однако внутри ворочается беспокойство: чего-то важного нет рядом, нужного. Да ведь это пропала папка с рисунками! Надо поскорей найти её, во что бы то ни стало.

В коттедже Даня обходит безлюдные комнаты, ищет. Все попадаются заколки, ежи расчёсок, чужие стоптанные туфли, пустые флакончики духов - ненужный сор, который даже выкинуть не жаль. Летнее солнце в окнах, кругом душно. Как вдруг Данила озаряет: папка спрятана вовсе не здесь!

Он выбегает в сад. Среди зелёных смородиновых зарослей находит душевую будку. Распахивает дверь и слышит:

- Заходи.

Данил вступает в сумеречный мокрый рай. Нагой Радмир улыбается, распахивает объятия. Прижимает к себе - точь-в-точь как при первой встрече. Даня, уткнувшись лицом в мускулистую грудь, задыхается от жаркого счастья. "Нашёл! Нашёл, нашёл!". Целует неистово загорелую кожу, стонет и едва не плачет - так долгожданно это мгновение, что он не в силах вместить происходящее. До слез боится потерять.

- Какой же ты хорошенький, - раздаётся над ухом.

Внезапно сон начинает таять. Даня всеми силами цепляется: "Нет! Все взаправду! Пожалуйста! Ещё немного!". Хочет удержаться за Радмира.

Поняв, что происходит, Данил вывалился из сна, как из коробки. Испуганно сдёрнул простыню прочь. Напряжённый член давно высунулся из белых плавок. Уже содрогался, выплёскивал толчками тёплое на живот. Даня, приподнявшись на локтях, моргал в темноте мокрыми от слез глазами, тяжело дышал. Оглушённый и потерянный, пережидал покорно, пока тело явит свою волю полностью.

Член немного расслабился. Медленно опустился на живот в тёплые следы сна. Ещё большой, упругий. Данил утомлённо откинул голову на подушку. Вздохнул. Нужно было что-то делать.

С большой осторожностью повернулся, включил лампу на прикроватной тумбочке. В её желтоватом свете понуро оглядел себя. Шепнул короткое ругательство. Из рюкзака пришлось достать полотенце, чтоб вытереться насухо. Следом Даня занялся тщательным осмотром постели. По счастливой случайности простыню удалось не запачкать. Вот был бы позор.

С некоторым облегчением Данил выключил свет и снова лёг. Всматривался в тени листьев на потолке. Это далеко внизу у коттеджа мягко светили садовые фонарики. Изредка раздавались сухие щелчки, неясные шорохи - звуки незнакомого дома. Потом сквозь них он расслышал мерное тиканье напольных часов в коридоре. Повернулся на бок, шмыгнул. Прижал руки к груди. Даня понял, что уже тоскует по минувшему сновидению.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Молодые парни, Любовь и романтика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>