BlueSystem >
Горячая гей библиотека
НатурщикЧасть 2 (последняя) Я принес ему коньяк, а себе налил сок. Я не
люблю пить, когда рисую. Мы медленно потягивали напитки и молчали. Но это не было
напряженное молчание, наоборот оно казалось естественным – словно мы уже
наговорились прежде или будто оба знали, что для разговоров у нас будет еще очень
много времени. - Какую музыку ты любишь? – спросил я его. -
Люблю послушать западный рок 70-х, джаз, а последнее время все на красивый
инструментал потянуло. Когда я рисую, то включаю медленную
инструментальную музыку, поэтому мне было что ему показать. Я выбрал любимый диск и
запустил его. Мы оба молча слушали музыку, по его лицу я видел, что ему тоже
нравится. Я заметил, что он остановил на мне взгляд, но когда я посмотрел ему в
глаза, он отвел его: не резко, просто повернул немного голову и стал смотреть за
окно. Кажется, ему вообще не свойственны резкие движенья. В его жестах была
какая-то величественность, царственность, что-то неуловимое и совершенное. Я бы с
легкостью отдал свою жизнь за него. Эта странная мысль вдруг мелькнула у меня в
голове и вовсе не показалась странной. Ведь я действительно не знал о нем
практически ничего. Не правда, я знал о нем многое: прошлое не характеризует
человека, прошлое уже не принадлежит ему, просто сам человек может пытаться
цепляться за него. Но Игорь был из тех, кто не цепляется за прошлое. Он живет в
моменте Сейчас, хотя, быть может, и не сознает этого. И поэтому он так прекрасен. И
вот теперь свой момент Сейчас он проживал передо мной и я был частью этого момента.
- Знаешь, для первого раза, пожалуй, на сегодня хватит. У тебя
замечательно получается. Я очень рад, что ты согласился быть натурщиком, - прервал
я наше молчание. – Позволь мне все же сделать тебе массаж. – Я придвинулся к нему
и, поставив стакан на стол, коснулся его шеи. Он не сопротивлялся, он был
задумчив. Он тоже поставил свой стакан и обернулся ко мне. Он посмотрел мне прямо в
глаза – долго и пристально. Я потерялся под этим взглядом. Я вдруг почувствовал,
что не смею прикасаться к нему, что недостоин того, чтобы гладить его нежную кожу.
Я убрал руки. Он встал и скинул халат. Мне показалось, что он стал выше. Он жестом
приказал мне следовать за ним. Да-да, именно приказал! Это был приказ, и я вдруг
ощутил сильное желание стать его рабом. Я шел за ним. Он подошел к своим вещам,
которые снял в студии, и раскрыл свою сумку. Из нее сверкнуло что-то металлическое.
Я стоял сзади и не смел сделать шаг вперед, поэтому не видел, что именно там было.
- Разденься. Я не вполне осознавал, что происходит, но
повиновался. Он развернулся ко мне. На средних пальцах его обеих рук были одеты
металлические перстни, заканчивающиеся острыми когтями. Он держал в руках наручники
и веревки. Он приблизился ко мне и положил руку мне на плечо. Коготь впился мне в
тело, я застонал, но оттого что это делал он мне стало нестерпимо приятно. Его
рука властно прижимала меня вниз, я опустился на колени. Он обошел меня по кругу и
нежно заломив мне руки за спину, защелкнул на запястьях кольца и резко дернул их
вниз. Я прогнулся назад, а потом по инерции наклонился вперед, согнувшись и опустив
голову. Я ждал, что будет дальше. - Распрямись, - его голос вдруг
зазвучал иначе, чем прежде. Он стал холодным и металлическим, как и кольца на
запястьях. Я подчинился. Моя спина подрагивала – я чувствовал позади себя его
обнаженное тело и по мне пробегала дрожь. Я хотел обернуться, но едва я сделал
попытку повернуть голову, как мою спину обжег внезапный удар хлыста. Я вздрогнул
под ним и непроизвольно подался вперед, как будто хотел увернуться. Еще удар. И его
голос: "Не делай лишних движений". Я повиновался и неподвижно застыл, стоя на
коленях, спиной к нему, не видя его и только догадываясь, что он делает.
- Поднимись, - услышал я следующий приказ. Я стал подниматься, но со
связанными руками это плохо удавалось, и я упал. Звонкий удар хлыста полоснул меня
сбоку, я сжался на полу. Он продолжал меня хлестать, пока я не встал. Хлыст обжигал
мне спину, плечи и ягодицы. Я извивался на полу в жалких позах и вдруг
почувствовал, как мой член уперся в пол. Я возбудился. И каждый новый удар заводил
меня все больше. Я все же поднялся. Удары прекратились. Он приблизился ко мне
вплотную, и снял наручники. - Подойди к стене и изобрази распятого.
Я поднял на него взгляд, но тут же получил резкий удар по лицу.
- Как ты смеешь смотреть на меня, ничтожество? Выполняй. Я
опустил голову и направился к стене. Снова удар по спине: "Быстрее". Я
стоял у стены. Я развернулся лицом к нему, стараясь не поднимать головы, и прижался
спиной к стене. - Распни себя! – его голос был страшен. Меня охватил
ужас: я вернулся в реальность и вспомнил, что не знаю этого человека. Кто он? Что
он делает? Но желание быть его рабом было столь сильно, что я был согласен умереть
под его плетью. Я вскрикнул: удар сильнее, чем все предыдущие, полоснул
мой живот. Под животом пульсировал возбужденный член, но я не смел прикоснуться к
нему. Я раскинул руки, несмело поднимая их по стене. Хлыст стегал мои руки и грудь.
Единственная мысль, которая была тогда в моей голове: "Я делаю что-то неправильно.
Он недоволен. Я должен все исправить. Ему должно быть хорошо". И я постарался
изобразить распятого как можно более реалистично. Он оценил мои старания: хлыст
оставил мое тело. Я извивался на стене, изображая последние муки распятого, не
поднимая взгляд на него и лишь представляя себе, какое у него сейчас лицо. Только
мой член открыто устремлял к нему свою головку, не боясь ударов хлыста.
Должно быть, сейчас он рассматривал меня. Впрочем, я мог только
предполагать, быть может, он не смотрел на меня вовсе. Но он молчал, и хлыст не
касался моего тела. Он подошел ко мне, и обе его руки опустились мне на плечи,
впиваясь когтями в тело. Я непроизвольно вновь поднял голову и мои глаза оказались
напротив его голубых прекрасных глаз. Они были полны теплоты и нежности. Я снова
вспомнил свои мысли при первой нашей встречи: нацист, жертва системы, жестокость по
принуждению. Я ждал, что буду наказан за то, что посмел ослушаться и поднять взгляд
на Господина. Но наказания хлыстом не последовало. Он избрал другую пытку.
Его горячий влажный язык коснулся краешка моих губ и, играя и мучая меня,
лишь слегка касался моих губ по периметру, не проникая в изнывающий от желания мой
рот. Я осмелился снять руки "с креста" и коснулся его. В ответ он больно обхватил
мои ягодицы, вонзая в них металлические когти. Я застонал, это было очень больно,
не так как хлыст, а больнее, я чувствовал, как от них остались порезы. И я снова
раскинул руки. Он ослабил хватку и стал нежно гладить мои бедра и ягодицы, как бы
одобряя мое правильное поведение. Но это было невыносимо: быть рядом с
ним, ощущать его язык, его тело, касаться своим раскаленным членом его живота, и не
сметь обнять его. Я не мог больше терпеть и снова обнял его руками. Новые порезы на
ягодицах пронзили меня болью. Я вскрикнул, но не отвел рук, а наоборот еще сильнее
обнял его. Он сжал меня еще сильнее, я почувствовал, как по бедрам стекает моя
кровь. Я заплакал, от страха или боли, или просто от переизбытка новых, не знакомых
прежде эмоций, и обвил его тело, как ребенок, который просил защиты и спасения. Я
сам удивлялся тому, что делаю: ведь это он раздирал мне кожу, но именно у него я
просил защиты и верил, что он может меня спасти. Я чувствовал себя его рабом, но
при этом знал, что я под его надежной защитой. Мои слезы остановили его.
Он выпустил меня из рук. "Ты свободен", - сказал он уже обычным голосом, в котором
вдруг не осталось металла. Он снял когти и сложил их вместе с
наручниками и веревками, которые так и не пригодились, в сумку. Я понимал, что все
испортил. Я сожалел, что не смог вытерпеть этого и что теперь уже поздно. Я
разочаровал его. Я не смог быть достойным рабом. Я провел рукой по своим ягодицам и
обнаружил, что на них нет крови. Это была лишь иллюзия! Он не мог причинить мне
настоящего вреда, а я не доверился ему! Я посмел усомниться в нем. Я сам понимал,
что недостоин его. Он собрался. Уходя, он еще раз посмотрел мне в глаза
и сказал: - Прости. Я не должен был. Я не ответил. И он ушел.
Почему я ничего не сказал ему? Почему не сказал, что мне было хорошо, что я
нуждаюсь в этом, что нуждаюсь в нем?! Что это было со мной впервые, и только
поэтому я повел себя неправильно! Что в следующий раз все будет иначе!..
Но нет, уже не будет. Не будет никакого следующего раза. Я решился и
позвонил ему на следующий день. Но он уже сменил номер. Он чувствовал себя
виноватым и даже не знал, что я его вечный раб, что никому и никогда я не смогу
быть предан так, как ему – тому, кто первый показал мне мир такой любви, кто открыл
мне удовольствие через боль!
страницы [1] [2]
Этот гей рассказ находится в категориях: Садомазо, Любовь и романтика
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|