Горячая гей библиотека

Новости (глава 2)

Часть 2

Следующие несколько дней я потратил на работы по дому, гостиная в котором стала нежилой комнатой, похожей на заброшенный склад строительного магазина. Серёжа отдал машину на пару дней в сервис, и мы не виделись, но переписывались в контакте по ночам об играх на третью сони и икс-бокс (он был единственным моим знакомым, у кого были обе приставки), о бассейне, куда можно ходить вместе, о том, кого отчислили, и без конца менялись музыкой. 

После того, как вещи были упакованы, рассортированы и помечены, я пообещал маме, что мы вывезем все после пьянки.

Пробуждение в тот день было лёгким, как и само утро с кристально прозрачным воздухом и персиковым муссом из облаков на востоке. Я сразу пролез в ванную, где помылся и побрил подмышки и пах и натёр себя туалетной водой, а потом перемерил перед зеркалом все трусы, которые у меня были, остановившись на спортивных чёрных. А вот после этого началось странное, непонятное волнение, когда кусок в горло не лез, и я стал зачем- то перебирать вещи, которые аккуратно сложил в рюкзак ещё накануне. 

Наверное, проще всего сравнить то волнение с тряской перед первым трезвым сексом с девушкой, где волнение и желание одинаково сильные. Сейчас, отстранившись, мне легко увидеть, что какое-то время скорость влечения у нас с Серёжей просто опережала скорость осмысления происходящего, но мне всё равно трудно понять, как желание так легко овладело мной, моими мыслями, стало настолько сильным, что засыпая ночью я думал о том, как хотелось бы, что он засыпал рядом, а не о том, как резко может измениться моя жизнь, если я пойду дальше по этому пути.

Я не хотел тогда, чтобы кто-то про это узнал не потому, что я стеснялся какого-то более настоящего себя или из-за какой-то гомофобии (не уверен, что я тогда знал это слово), а потому, что я сам плохо понимал, что происходит, а знал только, чего хотел (Серёжу).

Может, свою роль сыграл факт, что я со школы ни в кого не влюблялся, за первый год в университете секс был несколько раз, но всегда без влюблённости, а от Серёжи с какого-то перепугу гормональная буря. Может быть, дело было ещё в том, что ночью перед экзаменом мы просто сосались, тёрлись хуями и дрочили друг другу? Ну да, не самый привычный досуг для друзей, но, с другой стороны, самые важные линии не перешли?

Даже сегодня не понимаю, откуда во мне тогда взялась смелость поступать вот так, без оглядки. Когда я вышел из ванны, я обрадовался тишине в квартире и завёл таймер на телефоне.

- Ты куда так надухарился? - спросила мама, которая больше удивилась тому, что я проснулся летом раньше неё. - На природу едешь же, всех кровососов соберёшь.

"Надеюсь, только одного", подумал я.

- Кстати! Спасибо, что напомнила. Надо купить спрей, а то правда же, съедят.

Утро тянулось медленно. Мама после завтрака заварила чай с какими-то пахучими травами, достала сухофрукты и пересказывала смешные строчки из сочинений школьников. Я смеялся, не без ужаса вспоминая, что сам писал в те годы в сочинениях.

После полудня пришла смс от Серёжи, и я стал обуваться. Мама, как всегда, когда я уезжал куда-нибудь, вышла провожать в коридор.

- Смотри мне, не набедокурь там!

- Я лауреат премии осторожности.

- Ага. Напомнить тебе, как на змею наступил?

- Она сама виновата была?

- В том, что решила поспать на опушке? 

Я ухмыльнулся. Не заметить змею тогда правда было тяжело, но я не смотрел под ноги.

- А ты что, и посуду помыл? - заметила вдруг мама.

- Я не завтракал.

- А чего это?

- Да там же шашлыки будут.

- Ну перекусил бы.

- Некогда. Я выходить уже буду.

- Так, смотри мне! - мама поправила мне лямки рюкзака. - С пьяными за руль не садись, сам водку не пей, руки мой перед едой обязательно, мяса непрожаренного не ешь, с девками думай головой!

- Ещё наказы будут, матушка?

- Я тебе дам матушку. Эсэмэс как на шоссе выедете, напишешь, и как доберётесь. Это сколько километров?

- Да семьдесят всего. Это же почти пригород.

- Игорь, может, лучше на электричке?

- Он нормально водит.

- Кто?

- Серёга. Я ему не дам разбиться, ему же вещи ещё нам перевозить.

- Так, прикуси-ка язык! - мама пригрозила пальцем и достала кошелёк из сумки.

- Ну всё, я поехал.

- Вот деньги. Это на неделю. Трать с умом.

- Так точно. Ну все. Жди в воскресенье.

Серёжа, в чёрных штанах, белой футболке и белых кроссовках, курил сигарету у машины, подглядывая за молодым чёрным котом, который копался в песочнице на детской площадке. От вида Серёжи заныло сердце. Услышав скрип подъездной двери, он ухмыльнулся и полез в салон, чтобы открыть багажник. Я таким его помню, это один из его классических образов в моей голове: с сигаретой в зубах, которая вываливается из-за улыбки, в белой футболке, с синим-синим небом в зелёных глазах.

- Мама смотрит, - предупредил я. - Так что без глупостей.

- У нас вроде бы ты главный по глупостям? - невинно переспросил он. - Какие глупости я бы мог задумать?

- Ну не знаю, вдруг ты щипать меня вздумал.

Вместо щипка я получил хороший пинок под зад.

- А помахать ей можно?

- Ну если хочешь.

- Давай сюда рюкзак, - Серёжа помог мне снять его. - Блядь, что там? Мы же на две ночи всего.

- Сменные вещи? Слышал про такое? Тебе стоит попробовать.

Серёжа хлопнул багажником и пригласил меня взглядом на переднее сиденье. Он успел подложить ладонь мне под жопу, когда я садился. 

- Ну вот и все. Ущипнул! Завтра в газетах все напишут, - загыгыкал он.

Мы посмотрели друг на друга и отчего-то оба не смогли сдержать улыбок. Он положил руку мне на плечо, сжал немного, а потом машина покатилась с парковки.

Дальше память ослепляет меня всякий раз, когда я пытаюсь заглянуть в тот день - такие светлые, солнечные, яркие остались воспоминания. Помню, как он шутя щёлкал мне по носу, когда я, тоже в шутку, угрожал, что сяду к нему на коленки каждый раз, когда мы останавливались на светофоре, как мы сжимали пальцы друг друга, когда сражались за право выбрать радиостанцию на магнитоле, как я не мог оторвать взгляда от его руки, которую он положил на открытое окно, как в каком-нибудь фильме. В волнение того утра, от которого у меня скрутило живот, было уже трудно поверить.

Серёжа привёз нас на парковку в большому торговому центру, где мы должны были встретиться с ещё двумя ребятами: Андрей был курящим однокурсником Серёжи, которого я почти никогда не видел нигде в университете, кроме как в курилке. Петя был старше Серёжи на год; он пропустил год обучения из-за того, что сломал себе ключицу в горном походе. Они не были близкими друзьями, но Серёже было поручено забрать их и привезти на дачу.

В гипермаркете мы с Серёжей дурачились, устроив соревнование, где нужно было быстрее другого заполнить тележку продуктами из списка. Я помню, как мелькал между полками его силуэт, как ему сделал громкое замечание охранник и как он чуть не наехал на ногу какому-то здоровяку на две головы выше него самого. Когда я отвлёкся на несколько мгновений, выбирая чипсы, Серёжа угнал мою тележку, а когда я погнался за ним, он широко расставил руки, и я угодил в его объятия, как мяч в футбольные ворота, и это был тот момент, когда мы на людях задержались в объятиях друг друга дольше обычного.

На кассе я в первый раз увидел, как мой ровесник даже не уточняет сумму покупки, а просто достаёт банковскую карту, хотя тележка продуктов с алкоголем стоила больше, чем несколько моих стипендий. Но Серёжа просто подмигнул мне, когда я уставился на самый длинный кассовый чек, который все никак не заканчивался, прежде чем небрежно засунуть его в карман.

Потом была дорога на дачу - быстрая, когда за окном со скоростью, как на экране телевизора, где быстро переключали каналы, мелькала резкая синева летнего неба, серая тяжесть металлических и бетонных нагромождений на выезде из города, чёрные полоски телефонных проводов, бежавших от столба к столбу. Ребята болтали о всякой чепухе, о том, кого заслуженно, а кого несправедливо оставили на пересдачу, о том, как кто-то, по слухам, умудрился вылететь прямо с пятого курса, о том, сколько будут стоить в этом году путёвки в Турцию, о том, кто из девочек приедет сегодня отдыхать, а я, откинувшись на сиденье, поглядывал изредка на Серёжу, пытаясь скрывать ухмылку.

На полпути мы остановились заправиться, размять ноги и решили с ребятами достать пива из багажника. Серёжа прямо в очереди на оплату попросил меня замереть и стал копаться у меня в волосах, прежде чем вытащить оттуда жука, который непонятно как там оказался.

Когда мы выехали с заправки, Серёжа специально тронулся так резко, чтобы я пролил на себя полбанки пива и заляпал всю футболку, и самодовольно ржал ещё минут десять.

За городом появились поля, жёлтые, как сенокос, разрушившиеся от старости автобусные остановки, построенные ещё в Союзе, а ещё люди вдоль трасс, которые продавали розжиг, уголь и даже какие-то овощи и ягоды, хотя до урожая оставалось ещё целое лето.

Мы приехали к четырём часам в посёлок, в котором вместе уживались старые избы, похожие на декорации из фильма ужасов, и построенные в девяностые и нулевые каменные глыбы, которые выглядывали из-за высоких кирпичных заборов, как башни крепостей.

Нас встретили открытые нараспашку скрипящие металлические ворота, радостно вилявший хвостом сторожевой мохнатый черно-серый пёс Каштан, который вместо того, чтобы с настороженностью встречать гостей, играл с ними, захлёбываясь радостным лаем. Три других автомобиля, припаркованных в рискованной близости друг к другу, уже почти не оставляли нам места на парковочной площадке у гаража, а знакомые лица помогали переносить пакеты с продуктами из машин в дом.

Саша, светловолосый друг детства Серёжи и хозяин вечеринки, встретил его сам. Они с Серёжей обладали некоторым внешним сходством, которым обладают иногда лучшие друзья; по обоим было видно, что они занимались спортом, но Саша был светловолосый, ровный и стройный, в то время как Серёжа более широкоплечий, мускулистый и темноволосый.

- О, ты с мелюзгой опять, - пошутил Саша, увидев меня. - Здорово. Тебя не отчислили ещё?

- С таким репетитором не отчислят. Привет, - я протянул ему руку.

- О, Андрюха! - Саша обрадовался, увидев ребят у меня за спиной. - Привет. Привёз?

- Привёз, - ехидно подтвердил Андрей.

- Ну отлично. Давайте пыхнём до ужина?

- Саша, а мне куда? - спросил Серёжа, пока Андрей и Петя разбирали багажник. 

- А уже некуда. Человек двадцать уже приехали. Все заняли.

- Ну я ж просил.

- Ну можно в баню тебя, - с какой-то осторожностью сказал Саша. - Только туда никого нельзя пускать. Она родительская. И свинячить там нельзя. А то они вернутся с отдыха и открутят мне голову. Понял?

- Я не свинячу, - заверил Серёжа.

- Я про мелюзгу. Он не успел приехать, а уже весь в пиве.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>