BlueSystem >
Горячая гей библиотека
НадоелоДень первый. - Уходи! Катись! Мне надоело все прощать тебе, надоело ждать и
надеяться на чудо, - я отхожу из коридора в кухню. Дверь закрывается
за тобой. Я даже не слышу всегдашнего: "Пока". Ты ушел навсегда? Ну и хорошо... Я же сам
тебя выгнал, хотя можно было бы ничего не орать, ты и так бы ушел - ты всегда уходишь.
Так лучше: с глаз долой из сердца вон. Такого
Помойного Кота я себе всегда найду. Завтра поеду на работу и посажу первого попавшегося
на дороге пацана. И буду сажать каждого студента и шпаненка, пока кто-нибудь не
согласиться, заменить мне тебя. У меня располагающая улыбка, никто меня не боится - мне
совсем не трудно познакомиться и войти в доверие. А ты... Если ты
вернешься, я обниму своего нового юношу на твоих глазах, и буду сжимать в объятьях,
пока ты не поймешь, что ты теперь здесь лишний, что я не скучаю больше о тебе.
Как я тебя ненавижу, ты превратил меня в наседку, вечно ждущую тебя и о тебе
волнующуюся. Почему я таким стал? Я?! У меня косая сажень в плечах, ко мне даже менты не
подходят пьяному - боятся... А эта проклятая любовь превратила меня в тряпку, увидев тебя
я таю и дурею на глазах, и все тебе прощаю. Надо было вломить тебе, как следует, за твое
безответственное поведение - за твое блядство, да и за хамство не мешало бы...
День второй. Я телефон надыбал - позвоню, интересный вроде пацан. В
очках, ну и что... Очки мы снимем, чтобы не сломать. День третий.
Ладно, Пашка отказался, будем искать дальше. Есть газетки, Интернет, клубы,
можно прогуляться с собачкой мимо КПП ближней части - найду кого-нибудь.
День десятый. Леха парень веселый. Глаза большие серые всегда
смеются. Так приятно было запустить в его шелковистый каштановый ёжик пальцы, когда он
делал мне минет. Мягкий теплый, шершавый язычок нежно гулял по головке моего члена, а
потом Леха глубоко засосал мой член, упирая головку в горло. У меня между ног и внизу
живота сладко ломило, собиралось в кипящий сгусток удовольствие и выплеснулось в лицо
Лехи - он, оказывается, не глотает. Леха на квартиру ехать отказался,
вышел из машины и пошел пешком через поле в часть. На погонах лычки - сержант, а тоже от
подработки не откажется, вот так... День двадцать третий.
Через три недели ты всегда приходил, что-то тебя до сих пор нет. Прошло уже
больше трех недель. Может, ты заболел, или с тобой что-то стряслось.
Не буду больше о тебе думать, ты платил мне чёрной неблагодарностью за мою
собачью преданность, за постоянную готовность прийти на помощь. Сколько раз ты занимал у
меня деньги, общая сумма твоего долга мне неизвестна, я не считал. Ты скотина. Я все еще
люблю тебя, но скоро забуду. День двадцать девятый. Работа
совсем не клеится. Куча мятых бумажек с телефонами на тумбочке, море адресов в адресной
книжке электронной почты, но мне не хочется общаться, хочется побыть одному.
Бой-френд - слово-то какое, переводиться как парень-друг. Ты был у меня не то
и не другое. Пацаном тебя не назовешь: четвертый десяток разменял, а дружить с тобой
вообще было невозможно. У тебя всё и рыбалка, и поход в баню, и сбор клубники на
Подмосковных плантациях, да и пьянка любая - все заканчивалось сексом со мной. Как ты
затащил меня в ванную, прямо из-за стола на дне рождения твоей бывшей жены -
бессовестный. Может за эту наглость я, и люблю тебя.... Все еще люблю...
День тридцать третий. Полная апатия ко всему. Нет охоты смотреть
свежую порнушку, зачем купил, сам не знаю. Дома бардак и убираться не буду, никто не
придет все равно. О-о! Старый знакомый Василий! Нажремся щас до
потери пульса. Вася активный только на разливе, в сексе он пасс. Но сегодня ему не светит
развлечься подо мной - я в печали... День сороковой. Я хочу
стереть с "винда" все твои фотки и никак не могу. Сижу, смотрю: на всех фотографиях, что
есть у меня, ты улыбаешься. Твой резной носик слегка морщится в улыбке, от этого лицо
твое кажется еще моложе. Ты так превосходно сохранился для своих 33 лет. Фигурка у тебя
складная. Ноги длинные жилистые, крепкую попку обтягивают светлые джинсы, рубашка
расстегнута и выдает четко очерченные выпуклые мышцы груди с редкими темными волосиками.
Белая футболка тебе к лицу еще больше. Миллионы раз зацелованные
моими губами твои сосочки пропечатываются сквозь эластичную ткань...
А-и не буду стирать ничего, улыбайся с монитора, сколько тебе влезет, я и комп
выключать не стану. Я ложусь в ванну, наполненную теплой водой. Все
мои печали скоро будут в прошлом... В теплой водичке почти не больно
скользит по венам острое лезвие охотничьего ножа... Кровь расползается
путающимися струйками в воде... Я закрываю глаза и вижу опять тебя.
Тебя, лежащего поперек моего белого покрывала. Ноги твои разброшены в стороны. Попка
игриво вздернута - ты специально приподнимал бёдра, чтобы подразнить меня своей попкой,
знаю. Ты играл со мной в кошки-мышки. Завлекал сначала, возбуждал до
предела, ласкался как котенок, а потом ускользал из моих рук. Проскакивал вниз из
объятий, и, коснувшись губами моей мокрой от смазки залупившейся головки члена, ты,
стелясь почти по полу, заставлял ловить тебя снова. Я ловил, опять прижимал к себе, и
тащил в постель... Да, тащил, потому что ты отчаянно сопротивлялся, будто в серьез
собирался не дать мне. Ты извивался в моих объятьях, пока я не
накрывал твои губы своими, а потом послушно отдавал язык. Я очень люблю твой язычок. Он
всегда был подвижен, извивался маленькой шустрой змейкой между моими туго присосавшими
его челюстями - оу, как мне это нравилось... Мой голодный
залупившийся "зверь" таранил твой упругий живот и становился все крепче и крепче от наших
жарких поцелуев. Я чувствовал, как твой небольшой крепкий штык жмется к моему прессу с не
меньшей силой. Я чуть съезжаю с тебя, и головка твоего симпатичного члена открывается от
кожицы - влажная розовая клубничка дозрела! Опускаясь губами по
твоей тонкой жилистой шее, я все еще держу тебя - ты всякие фортеля выкидывал, помню...
Целуя твое тело, я вдыхаю твой неповторимый запах. У тебя особенный
запах и простой в то же время. Словно в нем присутствуют корица, сантал, можжевельник,
ягоды лесные... О! Ну это меня уже заносит от слабости. Противно
лежать в такой алой воде и холодно становиться. С большим трудом я вынимаю пробку из
ванной и поворачиваю краны. Все борта ванной залил кровью - наплевать, кто въедет в мою
квартиру, те пусть и отмывают. Теплая прозрачная вода разбавляет
алую прохладную. Как легко и вязко, тело становиться невесомым, но слабым...
Я помню, с каким упоением я сосал твой ровный нежный колышек. Тебе не
понравилось в моей горячей кишке, потому, что у тебя очень нежный и чувствительный член,
нежнее языка. Кожица, покрывающая головку очень тонкая. Уздечку чуть сильнее задеть
языком, и ты уже морщился от боли - неженка. Зато мне твоя,
обжимающая по всему цилиндру мой член, попка очень понравилась. Я поднимал твои ноги и
прижимал к твоим бицепсам - не каждая гимнастка так раскорячиться, скажу я тебе...
А тебе было смешно, тебе было прикольно поиграть в женщину. Ты
презирал женщин за их доступность, считал их недалекими умом, продажными всех до одной -
и всегда уходил от меня к ним! Твой чуть удлинившийся, плотно сжатый
вход в страну чудес, манил меня до безумия. Я потерял бы рассудок, если бы ты вырвался в
момент моего проникновения в тебя. Но ты, хитрец, послушно лежал всегда, боясь причинить
себе боль, ты не вырывался... Я погружал свое орудие миллиметр за
миллиметром, наполняя свой пах сладким теплом. Ты выдыхал, пытаясь расслабиться
окончательно, чтобы ничего не мешало моему проникновению в тебя. Мы сливались в единый
организм. Я начинал толчки, подрачивая твой нежный сникший от моего проникновения член. В
моей руке он снова превращался в острый крепкий штык. Ты открываешь
озорные глаза, значит боль прошла, притупилась, ты чувствуешь возбуждение, прилив кайфа в
твоей узкой, только мной одним разведанной, норке. Смазка стекает с головки большими
каплями по твоему члену на живот и на яйца - ты первый... Кончай первый, я стисну
челюсти, сожму все имеющиеся в паху и промежности мышцы и придержу горячий фонтан...
Мне нужно твое извержение, хочу видеть, слышать, чувствовать твое
удовольствие. Как артист несчастлив без аплодисментов благодарных зрителей, так и я не
смогу успокоиться, не услышав твоих сладких стонов... Я наклоняюсь
поцеловать тебя, наши губы сливаются, языком я ласкаю твой язык вверх-вниз и под языком и
вокруг него.... Не могу терпеть, останавливаю своего разбушевавшегося "зверя" в твоей
начинающей сжиматься норке. А под моим животом дергается, пульсирует твой член, выкидывая
липкие теплые сгустки... Пах, промежность и там где-то глубоко внутри
кишки жжет, приближающийся оргазм. Я три раза глубоко и резко задвигаю тебе в попку член,
мои руки непроизвольно сжимают твои упругие ягодицы изо всех сил. Вжимаюсь в тебя по
яйца, мне так приятнее кончать... Я не замечаю своего рева или воя, из моего члена как
молнии летят в твою горячую норку длинные струи спермы, отдаваясь судорогами в мой пах и
ноги. Я падаю на тебя, по телу растекается истома... *** Как
холодно... Кафельная плитка перестает делиться на клетки, свет
становиться болезненно белым - закрою глаза... День сорок первый.
- Ты? - я открываю глаза. - Да, я - твои
большие карие глаза внимательно следят за моими. - Где мы с тобой,
Олежек? - наивно спрашиваю я, осматривая желтые стены больничной палаты.
- В больнице, тебе полегче? - Не было мне тяжело, Олежек, -
зачем вру? - Как вышло, что мы здесь? - Ты не открывал, я сломал
дверь, а ты в ванной... - губы Олега дрогнули, и он отвернулся к окну.
- Мне уже ангелы мерещились, зачем ты вынул меня из ванной? - попытался
съязвить я. - Я пришел к тебе навсегда, а ты?... - Олег вскочил и
прижался своей крепкой попкой к подоконнику. - Как тебе только в голову такое пришло?
Я с удовольствием осматривал его, совсем не жалея о несостоявшейся
встрече с ангелами и демонами: - Олег, ты не шутишь, насчет того,
чтобы ко мне перебраться? - я потянулся вверх на подушке и иголки в венах кольнули под
кожей. - Осторожно, капельницы собьешь, - Олег помог мне принять
полусидячее положение, - Я живу у тебя, поставил новую дверь, я выбил твою старую ногой,
косяки разлетелись по полу, прости! - Не думал, что у тебя столько
силы. - У меня было предчувствие нехорошее, еще в метро...
- А твоя не помню, какая по счету, гражданская жена? - решил уточнить я.
- Никаких больше жен! Только ты. - Олег осторожно наклонился ко мне и
поцеловал в уголок рта. - Поправляйся скорей...
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Мужики
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|