Горячая гей библиотека

Друзья детства

Часть 6 (последняя)

Лето 2008 года.

"Да, Анджей Станиславович, поизмотался ты, поизмотался, - рассматривал я себя в зеркале после утреннего душа. - Но ничего, вид ещё товарный". Побрившись, я прошёл на кухню. Так, сейчас завтрак, потом на работу и вечером в аэропорт. Водитель будет минут через сорок. Я выглянул в окно, выходящее во двор. Когда-то зелёный московский дворик теперь был покрыт пылью. День обещал быть жарким. На сегодня у меня намечены две встречи с немцами. Ладно, не умру.

В Москве я оказался в марте этого года. Меня разыскали старые знакомые и пригласили поработать в одном холдинге, занимающемся производством нефтехимической продукции. За два года я сменил два места работы и два места жительства. Я поработал главным инженером на строительстве одного нефтехимического завода, а потом техническим директором одного среднего проектного института. За два года мытарств я заработал неплохую сумму денег, что позволило мне купить трёшку в Москве. Сейчас я был руководителем департамента, занимался строительством нового крупного нефтехимического завода в Сибирске, поэтому приходилось мотаться в командировки.

Семьи у меня снова не было. С женой мы расстались через полгода после свадьбы, поняв, что совершили ошибку. Детей в браке, слава Богу, не было. Собачка, доставшаяся мне после развода, была единственным существом, которое любило меня беззаветно. Она путешествовала со мной по всей России. Вот и вся семья моя! Мать жила в Степногорске, отец на этот момент уже умер.

- Чёрт, кофе сбежал, - оторвавшись от созерцания двора, я кинулся к плите. - Джуди, ты что, не видишь, что кофе закипает? Хоть бы тявкнула.

Джуди внимательно посмотрела на меня. В её взгляде я прочитал монолог о безответственности и невнимательности.

- Прости, солнышко.

Мы с собачкой улетали в Степногорск. У меня была недельная командировка. Завод, на котором я был начальником производства, входил в тот же холдинг, где теперь работал и я. Выпив кофе, я пошёл в ванную, одел плавки. Жить одному тоже неплохо, можно ходить голышом и никого не смущать. Потом я прошёл в спальню одеваться дальше. Собака, наблюдавшая за мной со стороны, прошла к своей перевозке, обречённо вздохнула и залезла внутрь неё. Я заканчивал завязывать галстук, когда в дверь позвонил водитель.

- Здравствуйте, Анджей Станиславович, я заберу вещи, - поприветствовал он меня.

- Здравствуй, Саша, бери. Я сейчас спущусь...

Поздно вечером я был в Степногорске. Мама обрадовалась, увидев меня. Ужин уже был на столе. Мамина еда - самая вкусная на свете! Под конец ужина, когда мы вроде обо всём поговорили, мама вдруг встала и отошла к мойке.

- Анджей, я не хотела тебе сразу говорить, но вчера я видела Ксению Львовну.

- И что? - спросил я.

- У неё горе. Она полтора месяца назад похоронила Виктора Григорьевича. А ещё...

- Что ещё?

- Ещё два месяца назад в автокатастрофе погиб Владлен с семьей.

- Все? - ужаснулся я.

- Нет. В живых остался только её внук.

- Мама, я съезжу к Ксении Львовне.

- Да, конечно, поезжай.

Казалось, жизнь остановилось. Мне не хватало воздуха. Я оделся и вышел на улицу, поймал такси и через полчаса был у Ксении Львовны. Горе очень сильно изменило её. Меня встретила очень пожилая сгорбленная женщина. Она сразу узнала меня и заплакала:

- Здравствуй, Анджей! Я осталась совсем одна.

- Здравствуйте, Ксения Львовна. Что случилось? - я пытался справиться с волнением и держать себя в руках.

- Грузовик на полной скорости въехал в машину Владлена. Он, Олечка и Ксюшенька погибли на месте. Анжика в машине не было, он оставался с соседями. Виктор Григорьевич не перенёс горя и тоже умер. Его я похоронила, а вот Влада, Олю и Ксюшеньку хоронили сослуживцы в Дальневосточинске, - она сглотнула слёзы. - Анжик сейчас в детском доме. Мне его не отдают, говорят, что возраст не позволяет, да и состояние здоровья. Он теперь навсегда останется на Дальнем Востоке, и я его больше не увижу.

Ксения Львовна вновь расплакалась. Слёзы потекли и из моих глаз. Я взял сигарету и хотел было выйти на балкон.

- Кури здесь, - остановила она меня. - Что мне делать?

Я закурил, сел рядом с мамой Владлена.

- Есть только один выход. Мне надо взять над ним опекунство или усыновить его.

- Но твоя жена... Она не будет против?

- Я разведён, поэтому против никто не будет, лишь бы Вы были согласны.

- Конечно, я согласна. Анджей, помоги! Ведь ты был самым близким другом Влада и даже стал крёстным Анджею.

- Хорошо, хорошо, - стал я успокаивать Ксению Львовну...

На работе я взял отпуск по семейным обстоятельствам. Около недели мне понадобилось на оформление всех документов, и затем я вылетел в Дальневосточинск. В аэропорту меня встречал Виталий - сослуживец Владлена. Водитель взял мои вещи и быстро прошёл к чёрной "Волге", а мы с Виталием остановились, чтобы покурить.

- Здравствуйте, Анджей. Владлен много рассказывал о вас.

- Здравствуйте, Виталий, только давай лучше на "ты".

- Хорошо. Я так понял, что ты хочешь усыновить Анжика? Это хорошо. Если бы ты отказался, то мы с женой сами усыновили бы его.

- Да, Ксения Львовна подписала документы, разрешающие его усыновление. Хотя, я думаю, вы с женой были бы ему замечательными родителями. Владлен всегда умел выбирать себе отличных друзей.

До Дальневосточинска мы ехали молча. Дорога была тяжёлой. Нет, не в смысле усталости, а в том смысле, что мне было очень тяжело на душе.

Дальневосточинск оказался маленьким рыбачим городком. Кроме рыболовецкого хозяйства, рыбоконсервного завода и военного гарнизона в городе ничего не было. Весь досуг местных жителей был сосредоточен в гарнизонном Доме офицеров. Здесь справляли праздники и проводили выходные. Дома в основном были деревянные. Городской интернат располагался на выезде из города. Это тоже был старый деревянный двухэтажный дом. Бревна его потемнели от времени и от солёного морского ветра. Вокруг интерната был сад. Наверное, раньше он был красивым и ухоженным, но сейчас он стал таким же унылым, как и сам дом.

Анджея-младшего я нашёл в спальне интерната. Он сидел у окна. В его руках была фотография в рамке после крестин, на ней были изображены Владлен, Ольга, я и он сам. По его смуглому личику стекала слеза. Он не видел меня. Я тихонько подошёл к нему и позвал:

- Анджей!

Он повернул голову, с минуту разглядывал меня, а потом кинулся мне на шею:

- Крёстный, крёстный, ты заберёшь меня отсюда?

- Заберу, мой хороший. Иди, собирай вещи и жди меня здесь.

Я прошёл в кабинет к заведующей. Она внимательно посмотрела документы и сказала:

- Это хорошо, что Вы его заберёте. Ему здесь очень тяжело.

Вечером мы с Анджеем и сослуживцами Владлена сходили на кладбище. Семья была похоронена рядом с часовней. Я положил цветы на все три могилы. С фотографии на меня смотрел улыбающийся Влад в форме полковника. Надо же, в 32 года он стал полковником! Если бы не эта трагедия, он смог бы ещё стать и генералом. Сослуживцы Влада после кладбища отвезли нас в аэропорт. Анджей-младший всю дорогу просидел у меня на коленях. Даже в самолёте после взлёта он опять пересел ко мне на руки. Он не отпускал меня ни на мгновение. Через девять часов мы приземлились в Шереметьево. Мой водитель уже ждал меня у выхода из аэровокзала. Ещё через час мы были дома. Пока Анджей сидел в горячей ванне, я позвонил Ксении Львовне. Она снова расплакалась, и я ей пообещал, что в Степногорск мы прилетим уже вместе. Что по прилёте Анджей будет жить у неё, и она будет видеться с ним всегда, когда это будет возможно.

***

Осень 2009 года.

Я затянулся последний раз и потушил окурок, допил сок и закрыл форточку. Москва за окном продолжала жить своей жизнью. Я сделал тише музыкальный центр. Анджей-младший выключил душ, вытерся и вышел из ванной. Я улыбнулся ему, и мы прошли в его комнату. Он нырнул под одеяло.

- Что ты хочешь, чтобы я почитал?

- "Маленького принца".

- Хорошо. Да, я хотел тебе сказать, что через месяц у меня отпуск. Мы на неделю слетаем в Диснейлэнд во Францию, а потом отправимся в Степногорск. Ты не возражаешь?

- Нет. Конечно, нет, - его грустные светло-карие глаза начинают светиться золотом.

Антуан де Сент-Экзюпери. У моего крестника неплохой вкус, но слишком взрослый для его возраста. Я начинаю ему читать, через десять минут он уже засыпает. Во сне лицо Анджея-младшего вздрагивает, потом разглаживается, и он улыбается одними уголками губ. Я тихонько выключаю бра, оставив только ночник, и выхожу, не закрыв за собой дверь...

страницы [1] . . . [4] [5] [6]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Первый раз, С другом

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>