Горячая гей библиотека

Сашка

Часть 1

Питер... Люблю я этот город. Не знаю почему, но он покорил меня уже давно, ещё когда мы с родителями приезжали в гости к друзьям. В этом городе всё так, как надо, всё на своём месте, всё пропитано чем-то таким, что цепляет за ту частичку души, где самое сокровенное. Я люблю Петербург ещё и за то, что он такой же одинокий, такой же холодный, озябший, как и я когда-то. Мне нравится ветер, который пронизывает меня в нём, он обнимает меня своими холодными ноябрьскими вихрями, а я стою, слушаю его и курю. Дворцовый мост - хорошо здесь ночью. Я смотрю на чёрную воду Невы, и жёлтые светлячки фонарей на волнах как будто зовут меня с собой тихо качаться на волнах и немного грустить.

Я переехал в Питер два года назад, а до этого жил в Москве. По ней я ничуть не скучаю. Москва - город обманчивый, такой вязкий, приторный, он тебя затягивает, и тебе хорошо, а потом выбраться не можешь из его цепких когтей, которые рвут на клочки и выворачивают наизнанку твои душу и тело. Москва затягивает, заманивает тебя ночной неоновой всепоглощающей жизнью, и вот ты уже стучишь лапками по вязкой жиже, а они всё сильнее увязают, и ты тонешь.

Так было и со мной, в Москве я горел, я жил, как Бог, и что не день, то вспышка. Уже в двадцатилетнем возрасте у меня было приличное состояние, которое перешло мне по наследству, когда мои родители разбились в автокатастрофе. Мне отошла фирма отца, в которой моими были 57% акций. Пока я учился в МГУ на юрфаке, фирмой управлял друг моего отца Степан Владимирович Шанис. Он сам был мне как отец, только ещё лучше, он не вмешивался в мою жизнь, но всегда мог выслушать меня и дать дельный совет. Степан был и моим опекуном до 21 года, так как родных у меня не осталось.

МГУ я закончил с красным дипломом. Сразу скажу, я не проплачивал экзамены, так что диплом не за меня краснел, а благодаря мне. Как только я выпустился, то сразу же пустился в разгул. Желание моего отца я выполнил честно и теперь мог делать то, что сам желал. В кармане у меня никогда не было пусто, и лучшие клубы Москвы были открыты для меня в любое время суток. Музыка, стриптиз, лёгкие наркотики, выпивка стоимостью около 6 тысяч долларов за бутылку, девочки на любой вкус и цвет - всё это у меня было в избытке. Моя квартира стала ещё одним центром тусовки модной молодёжи. Меня знали все, а кто не знал, тот делал всё, чтобы познакомиться со мной.

Ночью я развлекался, как хотел, а наутро ехал на работу. Конечно, график у меня был гибкий, но я старался появляться в фирме хотя бы три раза в неделю. Иногда Степан Владимирович заходил ко мне, и мы с ним говорили по душам. Он по-отцовски трепал меня за щёку и говорил:

- Эх, Лёха, жениться тебе пора. Хватит таскать домой этих шалав, чьих имён ты и не спрашиваешь.

- Дядя Степ, ну на что мне это? Чтоб скандалы от истерички терпеть, да ещё и на законных правах? Нет уж, спасибо.

Иногда эта тема развивалась в разговоре чуть дольше, но всегда оканчивалась ничем.

Многие девушки прыгали ко мне в постель, и у каждой был свой интерес: кто-то хотел моих денег, кто-то того, чтобы познакомил их с крутым продюсером, некоторые хотели просто потрахаться, но никто не хотел меня, однако меня это особо и не расстраивало.

В какой-то момент я попробовал кокаин, он освежил мою жизнь новыми впечатлениями, радужными событиями, незабываемыми ночами, полными секса. А по утрам как-то всё менялось, блёклые стены давили и, мне казалось, рушились на меня, в сознании было пусто, как в чёрной дыре, а физически было просто погано, но очередная доза возвращала всё на свои места. Я быстро подсел на наркотик и через месяц уже не мог и дня прожить без очередной "дорожки". Спасибо Степану, он вовремя вытащил меня. Ну, или почти вовремя.

Как-то я обдолбался так, что отключился полностью, в этот момент Степан и заехал ко мне в квартиру. Я валялся голый на постели, кажется, та сука, что была со мной, свалила, почувствовав, что я не просто заснул. Как поведал мне потом Степан Владимирович, я лежал в постели в собственной моче и блевоте, на губах у меня засохла пена - должно быть, жалкое зрелище. Наследник многомиллионного состояния, "золотой юноша", подыхает от передоза в собственном дерьме - примерно такими заголовками должны были бы пестреть газеты и журналы наутро, но Степан меня спас. Он вызвал скорую, и уже через пять минут я был в частной наркологической клинике под чужим именем. Меня откачали, и через два дня я пришёл в себя.

Возвращение было ужасным, каждый кусок тела испытывал жуткую боль, мне казалось, будто меня разорвали на части и оставили в таком виде лежать в палате. Глюки были ещё те. Мне казалось, что оторванная кисть руки лежит на одеяле, и её пальцы подёргиваются в судороге. Я видел сухожилия, вены, то, как всё это растрёпанное мотается из обрубка, а я пытаюсь впихнуть их обратно, расшвыривая ошмётки мяса. Видимо, на мои крики прибежал персонал, и меня обкололи чем-то. Примерно одно и то же повторялось раза 4 на неделе. Ломка была сравнима с трепанацией черепа без наркоза. Я рвал зубами одеяло, матрац, а когда перешёл на своё собственное тело, то меня распластали на койке и привязали к ней ремнями. "Для собственной безопасности", - как сказал санитар.

Только через полтора месяца я смог нормально соображать, тогда-то ко мне и пришёл Степан с разговором. Он, конечно, постоянно приходил ко мне, но я этого не помнил, вообще большой временной пласт будто высекли из моей памяти, и там зияла чёрная дыра.

- Лёш, я по делу. Нагляделся я тут на тебя, и душа у меня изболелась. Упустил. Не доглядел я за тобой.

- Дядя Степ, да всё нормально будет, - сказал я, сам не веря своим словам.

- Ты сейчас не перебивай меня. Лежи уж и помалкивай, коль отчубучил такое. Тебе тут ещё как минимум 3 месяца находиться, так что ты полежи и подумай над тем, что я скажу тебе сейчас.

Я надул щёки и начал смотреть в сторону, приготовившись слушать нотации.

- Я тут невесту тебе подыскал. Ты ж сам не удосужился, - начал дядя Стёпа, теребя в руках простыню. - Наташкой зовут, из приличной семьи, мать с отцом - умные люди, дело своё имеют, не последние люди в Москве. Я тебе потом подробнее о них расскажу, а сейчас не зацикливайся.

Степан Владимирович явно подготовился к разговору. Хотя он и нервничал (его выдавали подёргивания века), но он уверенно и жёстко смотрел на меня своими серыми глазами. Помолчав, он продолжил:

- Я им сказал, что ты уехал в командировку за границу по делам фирмы, ну, и всё в таком духе. Потом обговорим с тобой детали.

Я перевёл взгляд на его руки. Он продолжал перебирать пальцами кусочек простыни. Руки Степана Владимировича были покрыты складками старческой желтоватой кожи, которые бороздили его кисти, и создавалось впечатление, что всю жизнь эти руки делали очень тяжёлую работу. Я вдруг задумался над этим и пропустил его слова мимо ушей, устремив взгляд куда-то сквозь его руки.

- Эй, парень! Очнись! Я говорю, что у неё высшее, - Степан потряс меня за плечо, тем самым втолкнув меня в реальность. - Не дура она. Модельер что ли или дизайнер - да хрен их сейчас разберёт. Это и неважно. Познакомишься с ней, а вдруг искра и проскочит, - как-то настолько тихо произнёс он последние слова, что я не сразу понял его и уставился в его лицо.

Его худые щёки были подёрнуты паутинкой морщин, но это не старило его, скорее придавало строгость выражению его лица.

- Лёша, ты слышишь меня? - я машинально кивнул. - Ты опустился сейчас очень низко, и я хочу вернуть тебя в твою нормальную жизнь, в которой тебе и место. А ты прожигаешься в этих клубах, гробишь себя! Тебе, дурень, 25 лет, денег куры не клюют! Да перед тобой весь мир открыт, а ты! - бедный дядя Стёпа сорвался на крик, и тут же затих.

Он опустил голову, но я заметил выступившие слёзы в уголках его глаз.

- Дядя Стёп, я постараюсь... Вы простите меня! - выжал я из себя эту фразу и замялся.

Жалко мне стало старика. Он обнял меня и погладил по голове.

- Давай, Лёшка, выздоравливай, сынок! - он чмокнул меня по-стариковски в щёку и, поднявшись с больничной койки, отправился на работу.

Да, времени у меня было достаточно, чтобы задуматься над своей жизнью. Я целыми днями лежал в отдельной палате, больше похожей на номер в трёхзвездочной гостинице. Ко мне никто не приходил, кроме Степана Владимировича, во-первых, потому что никто не знал, где я нахожусь на самом деле, а во-вторых, и приходить-то ко мне было некому, потому что не было у меня настоящих друзей или любимой девушки. "Нет - и не надо, - думал я, изучая мазки краски на потолке. - Не нужен я никому, и мне никто не нужен, и ничего в этом такого нет. Только вот Стёпу жалко, он-то планы строит, совсем размечтался. Ладно уж, пойду ему навстречу, посмотрю на эту... Наташу. Да, вот возьму и женюсь, старику на утеху, мне-то ведь в принципе по барабану, на ком жениться".

страницы [1] [2] [3] . . . [6]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Первый раз, Совращение натурала

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>