BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Летом в деревнеЧасть 2 (последняя) Я не сразу заметил Гену на берегу. В руках он держал мои трусики. Гена тяжело дышал.
- Отдай! - Ты тёпленький, - сказал Гена. - Отдай, бля! - я рванул трусы
из рук Гены, заметив, что он нюхает их, сунул в карман, одел кое-как брюки и
кроссовки и, не оглядываясь, побежал к деревне. В ту ночь мне снился Гена. Мы
купались с ним вдвоём, и он всё повторял: - Я сделаю всё для моего тёпленького.
Самое противное было в том, что, хотя Гена мне абсолютно не нравится, во сне мне
отчаянно хотелось, чтобы он меня обнимал. Я буквально вылетел на улицу, чтобы удержаться
от соблазна утреннего онанизма. Начинался сезон грибов, я стал ходить в лес, читать
книги, готовиться в школе, помогать в огороде, а с ребятами виделся лишь в магазине
или, что бывало совсем редко, на речке. Гену я обходил стороной. - Нужно взять себя
в руки, - говорил я сам себе. Иногда я брал сам себя в руки - в буквальном смысле,
но всё же не так часто, как это бывало в городе. Затем прошли дожди, и вообще
похолодало. Начался сезон урожая. Я сходил пару раз в клуб и даже потанцевал там
с той девочкой, с которой спал мой брат Лёша. Её звали Марина. Я прижимался к ней,
рассчитывая на то, что если она спит с одним, то, может, как-то отреагирует на другого;
но она была далека от меня, похоже, она любила Лёшу. Андрюха один раз позвал меня
в кино в соседнее село. Мы сходили на невероятно тупой индийский фильм, и я впервые
увидел кинопередвижку. Обратно шли по тропинке через поле. Падали звёзды. Андрюха
говорил о том, что уедет в город, женится, родит шестерых малышей, - это у нас был
такой нежный пацанский разговор. Затем он упал прямо на поле, раскинув руки, я сделал
так же, упав с ним рядом, но повернулся на бок. Его майка задралась, так что мне
был видел плоский крепкий живот парня. Не знаю почему, но мне захотелось вдруг
погладить этот живот. Я и погладил. Андрюха поймал мою руку, засмеялся: - Не будь
как Гена. - А что Гена? - спросил я. Но Андрюха как отрезал, сказав: - Ничего.
Тогда же он сообщил, что в конце недели пацаны собираются в ночное. Я представил
себе лошадей и всё такое, но оказалось, что это не то: будет просто костёр, ночёвка
в стогах за рекой, выпивка, которую каждый должен раздобыть сам. В ночное меня
отпустили легко. Толпа человек в пятнадцать собралась у клуба, на другой берег
перешли по деревянному наплавному мосту. С нами были Марина с подругой, что меня
расстроило, ибо убивало мужскую романтику события. Были мои братья, были Андрюха,
Федька, Минька, ещё пацаны. Увязался с нами, разумеется, и Гена - меня
это убило совсем. Распалили костёр, стали травить анекдоты; рядом действительно
было несколько больших стогов. Я быстро захмелел, заметив лишь, что мои братья
исчезли и обе девочки тоже. Когда я отошёл пописать, мне всё стало ясно: из стогов
до меня доносились шорохи, сдавленное дыхание. Я вернулся, возбудившись. Минька
предложил всем прыгать через костёр. - Прыгать, так голыми, - сказал я. - Как
лешие. Отчего-то это предложение всем понравилось, и все - кроме Гены - стали
раздеваться. Вскоре я стоял голый среди таких же голых пацанов и обнимал за плечи
Андрюху и ещё одного пацана, Мишку. Все смеялись. Костёр был не так уж и велик, чтобы
не перепрыгнуть его. Шутки были понятные: "опалишь жопу", "не запеки яйца"... Мы
прыгнули по два или три раза, и Мишка сказал, что больше не хочет: - Вот у Андрюхи
хуй маленький, ему летать легко, а у меня он вниз тянет! Андрюха обиделся
на "маленький", и пацаны стали показывать друг другу члены. Я сказал, что меряться
надо вскочившими, тем более что мой член вниз было уже не уложить. Самые большие хуи
оказались у Мишки и у меня. У Миньки член оказался
на втором месте. У Андрюхи же был не очень большой, к тому же изогнутый вскочивший
хуёк. Мы ещё выпили водки, и всё показалось мне таким возможным, что я предложил
на ухо Андрюхе: - Андрюх, пожариться не хочешь? - Ты же не девочка, - резко
ответил он и стал одеваться. Я протрезвел, но предпринял вторую попытку, теперь
уже с Мишкой: - У тебя попа болеть будет, - рыгнул он пьяно. Мне стало стыдно
своих предложений. Ночное складывалось как-то не так, и, похоже, я сам всё испортил.
Я оделся и неслышно пошёл к стогам. Там было тихо. Наверное, парочки уже спали. Я
понял, что лучше вернуться домой. Голова кружилась. Я попробовал определить, где
мост, и побрёл к нему. Выпала роса, ботинки намокли. Я снял их и, как и положено
индейцу, бесшумно пошёл босиком. Наверное, я заблудился, потому что вскоре вышел
опять к стогам. Один из них был не до конца заскирдован, и я его сразу не заметил.
Я на ходу расстегнул брюки, чтобы упасть в него и подрочить, однако донёсшийся до меня
ломающийся шёпот остановил мой порыв: - Давай, сука, давай! Яйца, блядь! Вдруг
выкатившаяся из-за туч луна осветила невозможную картину: Андрюха со спущенными
штанами ебал в рот привалившегося к стогу Гену. Гена заглатывал тонкий Андрюхин хуй,
выплевывал его, брал в рот яйца, а потом облизал свой палец и вставил его Андрюхе
между ягодиц, не переставая сосать. Это длилось минут пятнадцать. Должно быть, Андрюха
был изрядно пьян, раз не мог быстро кончить. Я мял свой член, не решаясь ни подойти
к этой парочке, ни сбежать куда подальше. Наконец, Андрюха вскрикнул, оторвался
от Гены и ударил его, сказав: - Сука, хуесос! Ты уже Мишке, мне... Сколько ж тебе
надо? - Тёпленького всегда, - сказал Гена. - Хуй тебе! - сказал Андрюха и пошёл
от стога прямо на меня, не разбирая дороги. Я не успел отпрянуть, и он в меня
врезался. - А... - и, увидев мои приспущенные штаны и торчащий хуй, сказал: - Ты тоже...
Значит, вот так... Ну, словишь кайф. Гена - мастер... - Не хочу с Геной. Давай
с тобой, - сказал я ему. - Нет, не со мной. Иди к Гене. И странная вещь! -
не желая никакого секса с Геной, я, тем не менее, подошёл к сидевшему. Он ждал, точно
зная, что я приду. Гена не просто сосал. Он водил шершавым жарким язычком по всему
венчику и головке, он водил пальцем и одновременно раскрывал языком дырочку на конце.
Он пролезал пальцем в мою попку и языком в моё ухо. Он измучил меня так, что я готов
был взорваться, но кончить он мне не давал. Я называл его блядью, я шёпотом приказывал
ему сосать, он всё выполнял, но не давал мне кончить! Прошёл, казалось, целый час,
прежде чем он оторвался от меня и выдохнул: - Тёпленький... И после этого он
как-то по-особому сжал губы и вдавил мой хуй внутрь себя, а свой палец - внутрь меня.
Я брызнул, как прорывает трубу под напором, и, дёрнувшись пару раз, соскочил с Гены,
затем подтянул штаны, схватил кроссовки и бегом рванул к деревне, надеясь на то, что
всё это - только сон. "Почему-то он сам не кончает, почему-то он сам не кончает, -
звенело в ушах. - Почему-то Андрюха не хочет со мной, почему-то Андрюха не хочет со мной"...
На следующее утро похолодало ещё сильней, а дожди зарядили уже не переставая. Мы
подождали пару дней, а потом уехали в город. Пустота, образовавшаяся во мне после
того, как дурачок Гена меня выпил, заполнилась лишь в октябре, когда я первый раз
в жизни влюбился - в новенького паренька, переведённого в нашу гимназию. Это было такое
сильное, такое нежное чувство, что я на время и думать забыл про онанизм, лишь изредка
мучаясь мыслью о том, как же я приеду следующим летом в деревню, и можно ли мне будет
приехать туда с моим новым другом. Но всё разрешилось само собой. Отец получил
повышение, и мы купили новую дачу в дачном посёлке, а дом в деревне продали. Самое
интересное, что дача моего нового друга находилась недалеко от нашей - минут десять
езды на велосипеде. Но это, как пишут в тех случаях, когда не знают, чем завершить
рассказ, уже совершенно другая история.
страницы [1] [2]
Этот гей рассказ находится в категориях: Молодые парни, Первый раз, Мастурбация
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|