Горячая гей библиотека

Пацан (глава 2)

Часть 5 (последняя)

Витька, выпрямляя руки в локтях, приподнялся и, опираясь на ладони, вдавленные в мешок рядом с плечами пацана, навис над пацаном, лежащим под ним с разведёнными, задранными вверх ногами. Двинув бёдрами чуть вперёд, Витька шире раздвинул свои колени, ещё плотнее вжимаясь пахом в зад. Лицо пацана вновь исказилось гримасой, но Витьку это уже нисколько не волновало. Чувствуя, как член, загнанный в анус до самого основания, туго и в то же время горячо, эластично обтянут, сдавлен, сжат, Витька перенёс тяжесть тела на вытянутые руки и, глядя пацану в глаза, сначала осторожно, словно неуверенно, а затем всё быстрей и быстрей, постепенно входя в ритм, задвигал задом - стал пацана ебать.

Толчки были несильные, равномерные, но от этого для пацана не менее болезненные. При каждом толчке всё его тело дёргалось, и прежде всего колыхались, дёргались в кроссовках задранные вверх ноги, лежащие на плечах парня, нависающего над ним. При каждом толчке, тупо раздирающем обжигающей болью зад, пацан невольно приоткрывал рот, издавая икающие, на всхлипы похожие звуки...

Они смотрели в глаза друг другу - Витька, впервые ебущий пацана в жопу, и пацан, в жопу впервые парнем натягиваемый, и оба сопели: один от тупой, нестерпимым огнём обжигающей боли, другой - от сладостного, огнём полыхающего в теле небывалого наслаждения.

Блин! Это был кайф - ебать пацана в жопу. Ебать, скользя хуем в узенькой, туго обжимающей горячей дырочке, ебать пацана, задравшего ноги. Да-да, это был кайф: в жопу - в очко - ебать пацана, именно пацана... Не-е-ет, это был не просто кайф - это был охуительный, и даже не просто охуительный, а охуительнейший... охуительнейший кайф - ебать пацана в жопу!

Витька, прерывисто дыша, по-прежнему глядя пацану в глаза, сбиваясь с ритма, с каждым толчком двигал задницей всё сильнее... сильнее... ещё сильнее... На лице пацана появилась испарина - при каждом толчке он тихо вскрикивал, вцепившись руками в Витькины руки чуть повыше локтей. И вдруг, судорожно всхлипнув, Витька стремительно выгнулся - и в тот же миг, схватив пацана за бёдра, рванул его тело на себя. Пацан, всё это время державшийся за Витькины руки, невольно приподнялся, оторвавшись от мешка, и Витька, выпустив бёдра, подхватил пацана за спину - одна его ладонь оказалась между лопаток, другая - на уровне поясницы. Изо всех сил Витька стиснул парнишку, прижал его тело к себе, и, уткнувшись лицом в шею, содрогнулся, кончая.

Обычно второй оргазм у Витьки был так себе - приятно, и всё; ничего особенного. Однако сейчас, прижимая пацана к себе, кончая ему в жопу, Витька содрогнулся от небывало сладостного, всё его тело пронзившего ощущения. Его словно током ударило. Блин! Со Светкой так было лишь несколько раз! От огнём полыхнувшей, опалившей, охватившей всё тело сладости на какой-то миг стало больно в яйцах. Витька мощно выпустил куда-то в горячую глубину тела невидимую струю, а следом ещё одну, и ещё. Сердце стучало, бешено колотилось... Не выпуская пацана из рук, всё так же крепко прижимая его к себе, Витька обессилено повалился на мешок. Всё!

Это всё произошло так внезапно и вместе с тем так быстро, что пацан, толком не успевший ничего понять, оглушённый Витькиной страстью, какое-то время лежал под навалившимся на него потным парнем, не шевелясь. Член парня был по-прежнему в жопе, но теперь парень не двигался, не делал никаких толчков, и пацану вдруг показалось, что боль как будто уменьшилась, притупилась. Парень глубоко, тяжело дышал, обжигая горячим дыханием шею. Пацан шевельнулся, пытаясь освободиться, и Витька, словно приходя в себя, разжал объятия, выпуская пацана из рук.

- Блин... такой кайф! - словно оправдываясь, прошептал Витька, рывком выдёргивая из заднего прохода пацана свой член.

Собственно, выдёргивать член было нечего - он выскользнул сам, едва Витька шевельнулся, и пацан, чувствуя, как его прямая кишка мгновенно освободилась от давящего инородного предмета, непроизвольно сжал ноги, словно стараясь выдавить из своей выебанной задницы остатки боли.

- Такой кайф! - повторил Витька, глядя на то, как пацан торопливо сдвинул ноги.

В сарае специфически запахло. Витька перевёл взгляд на свой член - он был испачкан кремом, спермой и калом и, чуть опухший, покрасневший, натруженно блестел, отражая неяркий свет электрической лампочки. Витька на секунду задумался и, словно проделывал это не в первый раз, уверенно потянулся рукой за своими трусами. Он взял их, зачем-то скомкал, затем встряхнул, отчего трусы тут же расправились, и, не торопясь, тщательно вытер ими член. Он хотел уже отбросить их в сторону, но, неожиданно передумав, посмотрел на пацана.

- Ноги раздвинь, - негромко произнёс Витька.

- Зачем? - пацан снова смотрел на Витьку с тревогой и вместе с тем выжидающе-вопросительно.

Страха в глазах пацана не было - или почти не было. Боль, в течение нескольких бесконечных минут казавшаяся невыносимой, ушла, рассосалась бесследно - этот парень его выебал, кончил ему в жопу, и теперь пацан лихорадочно думал, как напомнить ему о том, что уже поздно и что ему, пацану, пора домой. Он, этот парень, обещал, что выебет в жопу - и всё, сразу отпустит.

- Очко подотру, - усмехнулся Витька. - Или на - вытри сам, - и Витька протянул пацану свои трусы.

Не говоря ни слова, пацан осторожно взял чужие трусы и, чуть раздвинув ноги, коснулся трусами промежности - того места, где была его проткнутая хуем дырочка. Член у парнишки уже не стоял - похожий на небольшую сардельку, он выглядел соразмерным телу, и только крупные яйца всё так же выпукло выделялись, перекатываясь в мошонке, похожей на тряпичный мешочек.

- Всё, я вытер, - кротко проговорил пацан, не зная, что дальше делать с трусами.

- Брось их куда-нибудь, - Витька кивнул головой в сторону. - Завтра я их постираю.

- Можно... - пацан на секунду запнулся, вдруг испугавшись, что он сейчас не получит желанный ответ, - можно, я пойду? Мне домой надо... - тут же добавил он, глядя умоляющими глазами на Витьку.

- Можно. Пойдёшь ты сейчас домой. Куда ты, блин, денешься? Пойдёшь... - проговорил Витька и в то же мгновение вдруг поймал себя на мысли, что что-то не так, что-то ещё не сделано или не сказано, и это ощущение какой-то незавершённости, чувство смутной, ему самому непонятной неудовлетворённости неожиданно царапнуло душу.

Что-то ещё... Что, что же ещё? Он выебал пацана - разрядился ему и в рот, и в зад, поддавшись внезапно возникшему, совершенно необъяснимому желанию попробовать с пацаном, и он... он попробовал - натянул пацана, натянул его дважды, по полной программе удовлетворив свою чувственность. Что же ещё? Пацан ему нравился, и Витька в душе был искренне благодарен этому пацану за сказочные минуты такой(!) сладости; так хорошо ему было впервые.

Витька, как все нормальные пацаны, долгое время занимался суходрочкой, причём занимался не очень часто - может быть, раз в неделю, уединяясь для этого на пятнадцать-двадцать минут. В армии он тоже этим занимался, когда напряжение, накапливаясь, достигало критической точки и молодому организму требовалась элементарная разрядка. А потом он женился, и нехитрый секс с Дуней Кулаковой сменился, как и положено, сексом с женой, и, особо не задумываясь, он вполне был удовлетворён этим обычным сексом со Светкой, как-то сразу, буквально с первых ночей определив свою норму: два раза подряд... или две "палки", как говорили в станице. Витька успешно кидал свои "палки", одну за другой, с минимальной паузой, почти впритык, а потом засыпал, удовлетворённый и счастливый, чувствуя, как голая Светка прижимается к нему сбоку. И вот... нет, никогда он не думал, что это так сладко - ебать пацана.

Да, пацан ему нравился, но всё уже было сделано, Витька уже не чувствовал какого-либо возбуждения, и всё равно... всё равно оставалось что-то ещё... какая-то незавершённость, смутная неудовлетворённость, внутренняя невысказанность.

- Значит, я пойду? - полувопросительно проговорил пацан, осторожно приподнимаясь, чтобы взять откинутые Витькой в сторону свои трусы и шорты.

Что... что он может ему сказать? Всё, что могло случиться, уже случилось - этого пацана, если посмотреть на дело честно, он практически изнасиловал. Да, пацанёнок сопротивлялся, не хотел, а он запугал его, сломал его волю и получил то, что хотел получить. О чём теперь с ним, с пацаном, говорить? О чём вообще говорить с незнакомым парнишкой? Сказать ему, чтобы молчал, никому не рассказывал о том, что тут произошло, и пусть катится, пусть идёт на все четыре стороны, тем более что уже, наверное, поздно... Пусть идёт - какое, блин, ему, Витьке, до этого пацана дело?

- Подожди, - неожиданно проговорил Витька и, заметив, как вздрогнул пацан, застыв с нерешительно потянувшейся к своим трусам рукой, тут же, словно оправдываясь, торопливо добавил: - Ты не бойся, не бойся меня - я больше тебя не трону, ничего с тобой делать не буду. Просто мы ещё... ещё посидим десять минут, и всё... Посиди... - последнее слово Витька произнёс с неожиданной для себя самого просительной, почти умоляющей интонацией.

Пацан с недоумением посмотрел на Витьку и, ничего не говоря, так же медленно и нерешительно - осторожно - опустил рядом с собой на мешок свою тонкую руку, так и не дотянувшуюся до трусов. Интонация, с какой парень произнёс последнее слово, была совершенно новой, и пацан растерялся, не зная, к хорошему это или плохому.

страницы [1] . . . [3] [4] [5]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Молодые парни, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>