BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Пацан (глава 3, последняя)Часть 1 Какое-то время оба они - и пацан, и Витька - молчали. Витька опять поймал себя на мысли,
что пацан ему нравится. Странное дело: он, Витька, никогда ни о чём таком не думал, даже
в глубине души своей никогда не замечал за собой какого-либо интереса к парнишкам, и вот -
на тебе! - А этот, как его... который с тобой здесь был... убежал который... - нарушил
молчание Витька, глядя на пацана со смешанным чувством любопытства, неподдельного
интереса и одновременно с какой-то затаённой, не умеющей выказать себя теплотой, неуловимо
напоминающей нежность. - Славик? - с готовностью подсказал пацан, вспомнив, как друг
его, не растерявшись, одним прыжком преодолел забор. Славик не растерялся, а он
растерялся и даже... даже до смерти перепугался. "И вот теперь главное, чтобы никто
не узнал", - подумал пацан, настороженно глядя на рядом сидящего с ним голого парня,
зачем-то оставившего его здесь ещё на десять минут. - Ну да, Славик. Это твой друг? -
спросил Витька, глядя на пацана с тем же выражением неубывающего интереса. - Приятель, -
коротко ответил пацан, не понимая, к чему парень клонит. - А ты... ты ебал его? -
неожиданно проговорил Витька, и взгляд его невольно скользнул вниз - на член пацана,
аккуратной сосиской висящий между ногами. - Нет, - отозвался пацан, с удивлением
глядя на Витьку. - А он тебя? - Я не голубой, - после секундного замешательства
пробормотал пацан, отводя взгляд в сторону. - Ну, понятно, - усмехнулся Витька.
Он знал, что "голубыми" называют тех, кому нравится трахаться в зад, и если кто-то
кому-то свою жопу под хуй подставляет или, наоборот, в жопу натягивает, ебёт - значит,
они и есть "голубые". Витька не сомневался в том, что пацан не врёт - говорит правду.
И в то же время, если бы он сейчас услышал, что этот пацан и его друг, Славик, в жопу
ебутся, он бы тоже не удивился; скорее наоборот - удивляться было нужно, почему они,
пацаны, этого не делают, если это такой кайф, охуительный кайф! - Понятно, - повторил
Витька. Помолчав, он вдруг заговорил неожиданно для самого себя: - Я ведь тоже...
тоже не голубой, и тебя я... с тобой... - Витька запнулся, мучительно подбирая слово,
чтобы сказать, что именно он сделал с пацаном, - короче, у меня это тоже в первый раз,
впервые я сделал это. Может, ты мне не веришь, но это правда. И вообще, никогда я
об этом не думал, никогда не хотел... ну, с пацаном чтобы - даже мысли такой никогда
у меня в голове не было. Сам не знаю, как так получилось. Я ведь думал сначала, что
просто... просто вас попугаю, и всё. Думаешь, слив мне жалко? Не жалко. Я сам, когда
пацаном был, точно так же, как вы, по садам чужим лазил. И ещё был колхозный сад -
за речкой. Сейчас там всё заросло, и деревья засохли, а лет семь назад там ещё яблоки
были, и сад охраняли. А мы собирались несколько человек пацанов и двигали за яблоками,
воровать. Через речку ночью на плотах переправлялись. Прикольно было. Я с бабкой жил,
вдвоём - она добрая была... А про колодезь я всё наврал - нет никакого колодца. Всё это
я придумал... специально придумал, чтобы тебя попугать. Витька говорил чуть сбивчиво,
торопясь, словно боялся, что пацан его не дослушает, и тогда он, Витька, не успеет
сказать пацану что-то очень важное; при этом он сам не знал, что именно он хочет сказать
и что есть важное, а что нет. Сидя на мешке, пацан с удивлением смотрел на парня, вполне
обычного и потому совершенно не страшного, который непонятно зачем ему, пацану, сбивчиво,
торопливо рассказывал о том, как лазил по чужим садам, как воровал с пацанами за речкой
колхозные яблоки. Пацан с удивлением слушал голого и в общем-то симпатичного парня,
сидящего рядом с ним, и у него было такое чувство, что этот парень, натянувший его в рот
и в жопу, перед ним, пацаном, оправдывается. А что колодца нет, так пацан это сам понял -
сам понял в какой-то момент, что всё это лажа. А ведь поверил сначала - так было страшно.
Да и кто б не поверил в такой ситуации? - А в жопу... очень больно, да? - неожиданно
спросил Витька. - Да... - пацан опустил глаза, - очень. - А хочешь... - произнёс
Витька и тут же, словно споткнувшись, замолчал. Пацан, подняв глаза, наткнулся
на отсутствующий, куда-то вовнутрь обращённый взгляд парня. Глядя на пацана, парень
в то же время не видел его, и пацан в один миг внутренне сжался - во взгляде его мгновенно
возникла тревога. Витька молчал, по-прежнему пацана не видя и думая о своём. Мысль,
внезапно пришедшая ему в голову, показалась в первую секунду совершенно абсурдной, но
уже во вторую секунду Витька понял, что это то, чего он хочет. Да, именно это он хочет
сделать, и он это сделает сейчас. Сделает! Пацан, настороженно следящий за малейшим
движением сидящего рядом парня, мысленно отметил, что взгляд у того вновь приобрёл
ясность. - Хочешь, - повторил Витька и уже без задержки закончил, - теперь я у тебя
пососу? Хочешь? Пацан, ожидавший чего угодно - только не этого, от неожиданности
опешил. - Н-не надо, - чуть заикнувшись, торопливо проговорил он, и Витька увидел
в его глазах и недоумение, и удивление, и на мгновение мелькнувший испуг, и любопытство,
и что-то ещё - всё это одновременно было во взгляде пацана, устремлённом на Витьку.
- Чего - не надо? Боишься, что ли? Давай... - горячо зашептал Витька, приподнимаясь. -
Ты же сосал у меня? Вот. А теперь я у тебя пососу. Это всё равно что... Знаешь, когда
кто-то кому-то на ногу наступит, то тот в ответ тоже должен наступить, чтобы
не поссориться с первым, - привёл Витька не очень убедительное и даже не совсем уместное
в этой ситуации сравнение, поскольку они с пацаном не были ни приятелями, ни тем более
друзьями. - Мне... домой надо, - не очень уверенно проговорил пацан, чувствуя, как
возникает между ногами сладостное покалывание - предвестник начинающегося возбуждения.
- Ну, я прошу тебя, - Витька, глядя на пацана, растерянно улыбнулся, чем окончательно
сбил его с толку. - Давай... Я тебе тоже... тоже хочу приятное сделать... Давай!
- Стыдно... - чуть слышно прошептал пацан, и это была правда. Чувство стыда
возникло непроизвольно и было совершенно необъяснимо после всего того, что уже случилось,
что здесь произошло, и тем не менее... тем не менее, пацан почувствовал, что ему стыдно.
Может быть, стыд возник потому, что никто посторонний ещё ни разу не прикасался к его
члену - это была запретная зона, и все его мысли и фантазии, все страхи и манипуляции,
связанные с собственным членом, были до сего дня его и только его делом. Так или иначе,
но пацан вдруг почувствовал стыд, между тем как член его, ничего и никого не стыдясь,
стремительно наливался юным горячим вожделением. Приподнимаясь, он увеличивался, твердел,
и ему, то есть члену, было решительно всё равно, стыдно это или не стыдно там, наверху.
Так часто бывает у пацанов, когда их хозяйство по каким-то своим, внутренним законам
вдруг неожиданно приходит в движение, совершенно не считаясь с ситуацией, и на уроке
или в гостях, или в общественном транспорте горячие "парни" то и дело выпирают из брюк,
причиняя при этом их обладателям массу всяческих неудобств. - Чего здесь стыдного?
Давай! - решительно проговорил Витька, придвигаясь к пацану почти вплотную. - Я пососу, и
ты тоже кончишь. Сам увидишь, какой это кайф... Ложись! Не раздираемый комплексами и
не склонный к рефлексии, Витька был парнем простым, открытым и очень порядочным. Пацан
нравился Витьке, нравился всё больше, нравился совершенно необъяснимо, и Витька,
причинивший пацану боль, чувствовал себя виноватым перед ним, а вину свою, как учила
Витьку бабка, всегда нужно заглаживать. Кроме того, испытав с пацаном минуты
необыкновенного блаженства, Витька был искренне благодарен пацану и теперь хотел
для него тоже что-то сделать, чтобы ему, этому пацану, было так же хорошо, как хорошо
было ему, Витьке. Никогда не испытывавший влечения к своему полу, а значит, никогда
не барахтавшийся в мутном предрассветном омуте домыслов и предрассудков, ярлыков и лукавых
суждений, никогда не испытывавший конфликта между своей чувственностью и так называемым
"здравым смыслом", Витька, заставивший пацана сосать и получивший от этого удовольствие,
как-то сразу, не раздумывая, не лицемеря ни перед собой, ни перед пацаном, воспринял и
сосание члена, и траханье в зад как нечто естественное и потому вполне допустимое,
совершенно приемлемое. Это был кайф, а кайф не имеет цвета, и, кроме того, настоящий кайф
всегда взаимен - эту нехитрую мысль Витька вряд ли смог бы внятно сформулировать, но
именно так он чувствовал, так понимал. - Ложись, - нетерпеливо повторил Витька, не
прикасаясь к пацану. Член у пацана уже стоял - вопреки пресловутому "здравому смыслу",
и пацан, вопросительно глядя на Витьку, прикрывал торчащий член ладонью, словно желая -
в соответствии с тем же самым пресловутым "здравым смыслом" - уберечь свой член от готовых
впиться в него мужских губ. - Ну, чего ты боишься? - Не надо... - нерешительно
прошептал пацан, уже скорее по инерции делая последнюю - слабую и потому неубедительную -
попытку избежать "откровенной голубизны". - Надо, - коротко и просто отозвался Витька,
и это короткое "надо" прозвучало настолько естественно, уместно и неопровержимо, что пацан
не нашёлся, что на него ответить.
страницы [1] [2] [3] . . . [5]
Этот гей рассказ находится в категориях: Молодые парни, Первый раз
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|