BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Идущий в никуда (глава 1)Рейтинг: 4.98 (2028), Автор: KORDAL Часть 8 За его спиной раздались аплодисменты. Он смущённо покраснел и обернулся. Вся семья ему
аплодировала. - Лара Фабиан нервно курит в сторонке, - улыбаясь, сказал Даня.
Екатерина Дмитриевна подошла и поцеловала Его в обе щеки. - Это было потрясающе,
даже подумать нельзя, что у тебя такой великолепный голос. - Мама была врачом-фониатором
и ставила голоса. А мне петь запрещала, чтобы голос на сломался. - Добавь, и вкус
отличный, - подошёл к Нему Антон Сергеевич, - это одна из любимых моих песен. - Ой,
ужин готов, - взглянул Он на часы и бегом бросился на кухню. - Это не парень, а ходячий
сюрприз, я думал это от соседей мантами пахнет, ещё пожалел, что их долго готовить, -
сказал Антон Сергеевич. Даню внезапно пронзила ревность. Он это увидел в потемневших
голубых глазах Дани, когда все входили в кухню. "Они меня захвалят, а Даня возненавидит", -
и в груди у Него похолодело. - А ты понимал, о чём пел? - спросила Екатерина Дмитриевна.
- Он всё отлично понимал, он 8 языков знает, не считая русского, - сказал Антон
Сергеевич. - А Дане репетитора нанимать пришлось. - Он у вас вундеркинд! - съязвил
Даня. Он молча встал, снял манты с кастрюли, аккуратно переложил их на большое блюдо и,
зная, что его будут опять хвалить, а Даня будет злиться, сказал: - Приятного аппетита! -
после чего быстро вышел. - Даня, мне иногда кажется, что ты идиот. Ты знаешь перевод
этой песни? - спросил Антон Сергеевич. - Конечно знаю, вы же мне репетитора нанимали, -
съедаемый горькой ревностью, проговорил Даня. - Нет, ты конченый идиот. Он же тебе
пел. - Пап, ты о чём? - Хватит держать меня за дурака, ты же по нему с ума сходишь,
похоже, что и он по тебе тоже. Катюша, я не прав? - Как всегда, прав. Но Даня, не натвори
сейчас глупостей, ни слова о своих чувствах. Только он может тебе признаться. Это будет
означать, что он нам доверяет. А теперь пулей просить прощения. Даня нигде ни мог Его
найти, он оббегал все комнаты, и лишь в большой тёмной гостиной он почувствовал, что Он
где-то здесь. Он сидел за креслом, на полу, обхватив руками колени и опустив голову.
Такая волна раскаяния, злости на себя вперемешку с любовью к этому чуду, который был похож
на обиженного малыша, охватила юношу, что он еле сдержался, чтобы не схватить Его
в охапку и не покрыть любимое лицо поцелуями. Вместо этого он сел рядом и очень тихо
сказал: - Прости, Дим-Дим, я сволочь. - За что? - спокойно спросил Он, поднимая лицо.
Зелёные глаза потухли, золотые искорки исчезли. - Ты знаешь, за что. Я просто многое
могу тебе сказать, но мне не разрешают. Но когда-нибудь я всё расскажу. - Я подожду.
- Нет, вот ты можешь сказать, а я пока нет. - Ты ахинею несёшь. Идём. Когда они
вернулись на кухню, родители уже поели. - Вы ешьте, а мы пойдём. Спасибо, Димоша,
за манты, это был шедевр, - сказал Антон Сергеевич. - Я убедилась, что не умею их
правильно готовить, - Екатерина Дмитриевна поцеловала их обоих поочерёдно в макушки, и
родители ушли. - Слушай, как вкусно! Мама тоже неплохо готовит, но твои - это что-то
с чем-то. - Я просто сам их люблю, так что годы практики сказываются. Они доели,
помыли посуду и поднялись наверх. - Спасибо, что не довёл меня до слёз, - тихо и очень
серьёзно сказал Даня. - До каких слёз? - Я тебя, когда в гостиной увидел, когда
осознал, каким идиотом я был, чуть не заплакал. - Ревность - естественная вещь, она
часть любви, и не важно, к родителям или к женщине. - Но ты классно пел, чем-то
напомнил мне Робертино Лоретти, но даже лучше. А можешь для меня сейчас что-нибудь спеть?
"А для кого я пел? Хотя пел я пустому дому". - Боюсь, тебе не понравится мой репертуар.
- Откуда ты знаешь, мы же о музыке с тобой не говорили. - Ну идём, выясним, что кому
нравится. Он снова сел за синтезатор. - Ну, заказывай. - Нет, спой свою любимую.
- Смеёшься? У человека не может быть одной-единственной любимой песни, если он
не дебил. - Ну ладно, любимую и которая у тебя лучше всего получается. - Ладно.
И Он запел "YOU`RE MY HEART, YOU`RE MY SOUL"; эту песню очень любила мама, и Он
постепенно стал ассоциировать её с этой песней. Голос звучал нежно, закрыв глаза, Даня
думал: "Как его Бог наградил! Его беречь надо. Такие люди, несмотря на свою независимость,
силу характера и гордость, очень уязвимы. Мир к ним жесток... Блин, поет так, что
не отличишь от Модена". Он, конечно, слышал эту и много других песен этой группы. Вдруг
в мелодичной песни раздалось легко узнаваемое вступление к "The final countdown". Это
был столь разительный переход, что Даня даже подался вперёд. И тут Он показал все
возможности своего голоса. Ему одинаково легко и органично давались диско и рок. Когда
Он закончил, Даня продолжал задумчиво сидеть. - Тебе не понравилось? - посмотрел Он
на задумчивого Даню. - На комплимент нарываешься? Если серьёзно - тебя Бог поцеловал,
когда ты родился! - Если серьёзно - не помню, - Он улыбнулся. - Теперь не буду МР-3
слушать, только тебя. А у тебя только песни 80-х любимые? - Нет, но клубную музыку,
рэп, попсу, шансон и тому подобное не люблю. - Вот зараза! - вскочил Даня. - Я с тобой
совсем голову потерял. Мне к завтрашнему дню доклад по истории надо подготовить, а я её
ненавижу, да ещё учитель молодой, на раз вычисляет, когда с инета скачиваешь. - Ну
беги... Даня уже полчаса мучился, пытаясь чужие мысли изменить и переложить как бы
в своём ключе. В дверь тихонько постучались. - Открыто. Зашёл Он. - Чего стучаться?
- Кто тебя знает, чем ты тут занимаешься, - улыбнулся Он. - Издеваешься? Бумагу мучаю.
- Получается? - Бумагу мучить? Получается. А вот с докладом - завал. Он задумчиво
подошёл к столу, взял листок, прочитал, что там вымучил из себя Даня, смял его и бросил
в корзину. - Ты что творишь? - Успокойся. Сколько страниц нужно? - Чтобы на 15 минут
хватило, лучше больше. - Пиши, - и Он стал диктовать. Даня принялся писать. Ни разу
Он не заглянул ни в учебник, ни в компьютер. Через минут 40 доклад был написан. Сам бы
Даня промучился с ним часов до двух ночи, но ничего подобного не сочинил бы даже близко.
- Дим-Дим, мне уже надоело тобой восхищаться. Может, ты пришелец? Таких людей не бывает.
- К сожалению, не пришелец. Те, наверное, ничего ни чувствуют - ни горя, ни любви.
А насчёт восхищения - мне самому надоело. Но не мог же я друга бросить в трудную минуту.
- А откуда ты всё это знаешь, да ещё на память? - Ну, история мой любимый предмет,
а потом я школу с золотой медалью закончил. Хотя сейчас это ничего не значит, но я её
честно заработал. - Слушай, раз тебе самому в школу ходить не надо, может, ты мне
поможешь к выпускным подготовиться? А то родители собираются репетиторов нанимать, а я
так и так ущербным себя рядом с тобой чувствую. - Помогу, конечно, гарантирую все
пятёрки. А за ущербного сейчас получишь. Они в шутку стали бороться, потом упали
на кровать. - Так я себя ущербным назвал. - Вот именно, мой брат не может быть
ущербным. И они продолжили борьбу, и оба почувствовали сильное возбуждение от близости
своих тел. Первым опомнился Он, вскочил с кровати и бросился вон из комнаты. Даня
понял, что случилось; ещё минута - и он сжал бы в объятиях любимое тело. Теперь сомнений
не было: Дима любит его, но, помня наказ матери, он простонал в подушку: - Да скажи же
ты, я с ума сойду. Он спустился к родителям в гостиную. Они смотрели новости.
- Представляете, Он, не беря учебник в руки, надиктовал мне 20-минутный доклад
по истории. - И в школе поверят, что это ты сделал? - хмуро спросил отец.
- Не поверите - он перенял полностью мой стиль, то есть по фактам всё верно, но
изложено так, как будто это я писал; я сам поверить в такое не могу. - Учитывая то,
что это твой первый день школе, ладно. Но кончай его эксплуатировать, мозгов и знаний
от этого у тебя не прибавится. - Я знаю, он согласился стать моим репетитором. То есть
он мне будет помогать готовиться к ЕГЭ. Не писать за меня, а заниматься со мной. - Вот
это хорошая идея, он же тоже должен к вступительным готовиться, - поддержала сына мама.
- Только я тогда сойду с ума. У меня сердце разрывается, и чем больше мы вместе, тем
мне тяжелей. Я точно знаю, что он меня любит, и от этого мне ещё больней. - Потерпи,
сынок, скоро вы будете вместе. Он тоже не железный, если действительно любит, никакая
гордость не выдержит. - А я думаю, что это не из-за гордости. Он боится, что ты
не примешь его любовь, начнёшь его презирать, расскажешь нам, а мы не одобрим, и он
снова потеряет семью, - отец говорил с уверенностью, и все трое задумались. - А ты
абсолютно прав, - поддержала отца мама. - Он же не знает Даньку, как мы, и боится.
- И что мне делать? - Данька от отчаяния сжал кулаки. - Вот сейчас пойду и всё ему
выложу. - Нет, это не выход. Прошу - подожди, представится случай - скажешь.
- Ладно, пойду спать, утро вечера мудренее, - Даня поцеловал отца в лоб, а маму
в щёку. - Только знайте, что вы делаете меня самым несчастным человеком на земле.
- Не надолго, родной, всё разрешится само собой. - Пора бы.
страницы [1] . . . [6] [7] [8] [9] [10]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, 18-19-летние, Первый раз
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|