Горячая гей библиотека

Метр с пилоткой (глава 3)

Часть 1

4. Жизнь, ты прекрасна!

Первый раз я проснулся от того, что "нечто" выстукивало морзянкой по моей попке, как бы выдавая секреты прошедшей ночи. Повернув голову и приоткрыв чуть-чуть глаза, я углядел "ключ радиста". Он неистово работал, всё больше каменея в своих немаленьких размерах. Сил реагировать на это не было вовсе.

Пододвинув поплотнее "пятую точку" к проказнику, я вновь провалился в сладость ночных видений. Во второй раз я проснулся от того, что это "нечто" нахально толкалось. При этом, коснувшись, вдавливалось в меня и отходило, а потом опять по новой вдавливалось с определённой ритмичностью.

Приподнявшись, я увидел, что мой любимый вояка сладко спит после стольких побед, одержанных им на поле любви и наслаждения. Бодрствовал только "стойкий часовой", каменно застыв в своей первозданной красоте, как бы охраняя отдыхающие от битв тела. Сон от такой реальности мгновенно растворился в сумраке углов комнаты. Вот и появилась возможность разглядеть своего новообретённого любовничка совершенно голеньким. Что-то было в этом запредельно откровенное, когда он не мог как-то повлиять на этот процесс. Так сладко витал он в объятиях Морфея. С кем, интересно? Хотелось верить, что со мной.

Бог мой, как прекрасен ты - Васенька! Даже в расслабленном состоянии было видно, как накачано его тело. Не столько, видимо, спортом, сколько повседневным физическим трудом. Руки, ноги - по ним можно было изучать классический расклад натренированных мышц. Грудь возвышалась над животом, и её украшала курчавость волос и крупные сосочки в шоколадном ореоле. На животе чётко были вычерчены кубики пресса. И над всем этим возвышалась колонна детородного органа. Как же он был красив! И какой удивительной формы был его перец. Хуй у основания был достаточно толст, к середине он становился чуть тоньше и вновь утолщался к маковке, такой раздутой и наполовину оголённой от кожицы крайней плоти. Ах, как мне захотелось потрогать язычком эти алые половинки бутона, пощекотать луночку канала.

А потом мелькнула мысль: "А что если, пока Васятка почивает, померить его дрын?! Надо же удовлетворить распираемое любопытство без контроля и наличия ценных указаний с вышеуказанной стороны". Открыв ящик стола, я вытащил из него гибкую линейку. Как хорошо, что оковалок в таком стальном состоянии. Не хотелось бы сейчас будить моё чудо-мужичка ласками, если бы у него член так не торчал. Отчего-то желалось снять мерки, не спрашивая его позволения.

Так, делаю всё по науке. От начала живота прикладываю линейку поверх "большого Бэна". Не забыть бы то, что шкала начинается не с самого края и до нуля целое деление... Вау! Девятнадцать целых и восемь десятых, то есть почти двадцать сантиметров! Да уж, размерчик ещё тот. К тому же у моего "метра в пилотке" в наличии фаллос, который называют в науке "мясистый", или, по-другому, "кровяной". Не так давно прочитал статью о том, что "такого типа половой орган мужчин при эрекции существенно увеличивается - как в длину, так и в толщину".

Я лежал и балдел, любуясь такой красотой. Надо же, как распорядилась матушка природа! Может быть, для кого-то и тридцать сантиметров - мизинец, но, по сравнению с ростом Васеньки, его морковка смотрелась королевским мечом. Вот уж воистину "Метр да ещё с о-го-го каким налитым набалдашником"! Это бы не было странным, имей он высоту от ног до головы ну хотя бы выше среднего. Тут и двадцать пять сантиметров огурца, что ниже пояса, будут соизмеримы с ростом. А у него!? Это где же, на каких же просторах российских произрастают такие экзотические овощи? Ах, Васяточка, вот уж идеальное совпадение с народной мудростью: мал да удал! Должно было в рост пойти, а у него всё в хер. Вот и выросла такая оглобля!

Не верьте, люди, соратники мои по известному профсоюзу "тружеников орала и анала", всем тем, кто говорит, что счастья много не бывает. Всё зависит от того, кто рядом. И если он тебе дорог как самый важный и любимый человек, то даже самый краткий миг вашей близости станет для вас целой вечностью. За эти сладостные секунды, минутки, часы человек готов отдать столько жара души, что если не будет должного принимающего субъекта, то можно и "море запалить". Только в такие моменты "до донышка" начинаешь понимать слова, которые недавно прочитал у одного из авторов эротического рассказа: "Любовь - это не стремление к сексу и даже не сам секс. Это вот такие моменты, когда любимый рядом и ты можешь впитывать его тепло и нежность!"

Маяк сонного и распростёртого тела подёргивался, прижимаясь к животу, как бы подманивая к себе, бодрствуя и живя отдельно от спящего, как бы вещая на уровне флюидов: "Я такой налитой! Источаю сок любви. Жажду тепла твоего ротика. Ну, иди же ко мне! Оближи, согрей! Сыграй на мне, как на фаготе, мелодию страсти. И я возблагодарю тебя фонтаном нектара, дарующего истинный вкус жизни!". Нельзя было не услышать этот зов. Я пополз через весь сексодром к живому стояку булатного меча, чтобы быть пронзённым и испытать сладость соития - тела с телом, души с душой.

Первый солнечный луч прорвался сквозь щель тяжёлой портьеры, осветив, как театральным прожектором, двух парней. Одного лежащего на спине и крепко спящего, второго в позе "пьющего воду оленя", ловко язычком собирающего во впадинке очередную каплю нектара, как пчёлка пыльцу с ярого цветка...

Солнечные блики играют на атласе кожи. Нависаю и, создав вакуум во рту, втягиваю в себя член, как помпа, медленно и со смаком. Язычок скользит по напряжённой головке, уздечке, натянутой, как тетива лука, по каменно застывшему стволу. Рот растянут до предела, в голове молотом стучит мысль: "Вобрать целиком! Подбородком уткнуться в волшебную мягкость яиц!"... Вау, получилось! Ну, а теперь во весь мах, по стволу. Вниз и вновь вверх. До алой разбухшей маковки. Пооблизывать её, красавицу. Вновь нырком вниз... Послышалось? Нет. Действительно слышу звуки. Вы уж простите, соблазнительные губки, торчком стоящие соски, но до вас ещё дойдёт очередь. А пока "кто раньше встаёт, тому и сам бог" такую вот зарядку даёт...

Ага, вздох сладострастия. Ого, какое урчание удовольствия! А вот уже и рык удовлетворения. Сироп из живчиков-спермовитаминчиков с резкими посылами накачанной попки вылетает из члена и заполняет меня под завязку...

Не хочу глотать, пусть производитель данной сладости продегустирует это вместе со мной. Поднимаюсь выше и вижу сияющее счастьем курносое личико. Здравствуйте, аленькие губки! Впиваюсь в них и вливаю по капельке только что обретённый нектар. Оба облизываемся, как мартовские коты над блюдцем валерьянки, и соединяемся воедино, чётко совпадая друг с другом ложбинками и выпуклостями тел.

Ах, молодость, молодость, жаль, что ты так быстротечна! Васенька юным кочетом, недавно осознавшим, что у него есть то, что делает его обладателем целого гарема кур, выпархивает из-под меня. Его язычок скользит по ложбинке спины. От такого прикосновения меня пробирает дрожь. Слышится чмоканье облизывания пальчиков, и вот один за другим в меня вползают влажные фаланги. Их хозяин никуда не спешит, вдавливая и вынимая их, двигая ими туда и обратно. Вот они уже настолько глубоко, что из меня рвётся стон... Да, вот так! Ещё раз. Ох, как приятно, когда круговыми движениями ласкает, надавливая на простату. Хорошо! Но уже так хочется большего. Ну же, не тяни! Неужели ты не понимаешь, как я горю желанием ощущения ТАМ нечто большего?!

Спасибо, милый, за то, что ты тонко чувствуешь меня. Маленькая пауза, и холодок геля сменяется жаром кола, который одновременно мягко и напористо раздвигает стенки. Кайф! Распирает так, что, кажется, ещё немного, и всё лопнет. Молодец! Остановился, застыл... Как же приятна эта максимальная наполненность, когда мои внутренности, как тесная перчатка, обхватывают такую сладостную "волшебную палочку"! Я реально чувствую все особенности строения чудо-хуя. Лёгкие болевые ощущения только дополняют эйфорию, отрывая тело от постели и отправляя его в полёт... Ого, как мой пестик напрягся и, словно якорь, скользит по простыни, как по дну морскому. Да, надо бы зацепиться. Пусть моё грешное тело останется здесь, пока душа в эйфории накатывающих на неё волн сладострастия умчится в небесные дали.

Моя дролечка начинает совершать движения. Они пока медленные и мягкие, но это предвестник предстоящего шторма. Нервы напряжены в ожидании пика. В мозгу мечутся отрывки выученного ещё в школе отрывка Максима Горького из его знаменитой "Песни о Буревестнике":

"Над седой равниной моря ветер тучи собирает.
Между тучами и морем гордо реет Буревестник,
чёрной молнии подобный.

То крылом волны касаясь,
то стрелой взмывая к тучам, он кричит, и - тучи слышат радость
в смелом крике птицы.

В этом крике - жажда бури!
Силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе
слышат тучи в этом крике...

Синим пламенем пылают стаи туч над бездной моря.
Море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит.
Точно огненные змеи, вьются в море, исчезая, отраженья этих молний.

- Буря! Скоро грянет буря!
Это смелый Буревестник гордо реет между молний
над ревущим гневно морем; то кричит пророк победы:
- Пусть сильнее грянет буря!"

Васятка, не вынимая хуй, уверенным движением подбирает мои ноги, ставя их на колени. Зеркало отражает, как он, сгруппировав своё тело в позе орла, парит надо мной. И только его таз начинает совершать размеренные, а затем более резкие посылы, вгоняя в меня, как поршень, всё своё желание. Видно стремление войти поглубже, до максимальной отметки, затем вылететь, как пробка из бутылки шампанского, и в очередной раз совершить нырок в запредельную глубину.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики и молодые, Военные

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>