Горячая гей библиотека

Прости, что не уберёг тебя

Часть 5 (последняя)

4.

В тот день, плавно перешедший для нас в вечер, а потом и в ночь, Канат столько раз и с таким рвением доказывал это, что я не просто поверил ему, но настал момент, когда я сам попросил его прекратить и, вырвавшись из его объятий, вскочил на ноги, тяжело дыша и чувствуя, что вот-вот потеряю сознание. И было от чего! Мы провели в кровати часов восемь, не меньше, и за это время между нами было всё, что только можно себе представить.

Ещё там, на кухне мы начали со страстного поцелуя, длившегося, как мне показалось, целую вечность. От вкуса его губ, смешавшегося с винным духом у меня словно выросли крылья, и я снова взлетел к вершинам рая, изнемогая от блаженства. Потом мы переместились в зал, где быстро раздели друг друга и, упав на диван, предались неистовым, сводящим с ума ласкам. Канат начал сверху: он снова впился губами в мой рот, а затем стал медленно спускаться вниз. Шея, грудь, живот... На груди он задержался, чтобы покусать мой правый сосок и пройтись по нему своим шершавым языком, от чего я стал дёргаться, как в припадке. Засмеявшись, он пошёл дальше, и вскоре его лицо оказалось на уровне моей вздыбившейся плоти, которую он, недолго думая, погрузил в свой рот и, придерживая у основания одной рукой, начал неумело, но быстро сосать. Сказать, что в тот момент мне было хорошо, - это сказать ничтожно мало и несправедливо. Но где найти слова, чтобы описать целую гамму ощущений, испытанных мной за то короткое время, пока он сосал мой пенис? Короткое, потому что буквально через минуту я почувствовал сильное томление внизу живота и инстинктивно подался вперёд, стараясь полностью погрузиться в его рот. Канат закашлялся и попытался отстраниться, но я не дал ему этого сделать и, схватив его за затылок, придвинул к себе. Почти сразу в мозгу вспыхнуло пламя оргазма, даже отдалённо не похожего на те, что испытывал я прежде, удовлетворяя себя рукой. Это пламя обожгло моё сознание и быстро пошло вниз через всё тело, заставляя меня ужом извиваться на скомканной простыне. Поток семени, вырвавшийся из меня, больше напоминал извержение вулкана, проснувшегося после многолетней спячки.

- Ой, Кана, я тебе прямо в рот! - прохрипел я после первого толчка.

- Да пофигу! - отозвался он уже после последнего и, размазав рукой по лицу остатки моего семени, те, что не успел проглотить, довольно улыбнулся и посмотрел на меня.

- Ну что, теперь ты веришь мне?

- Да, - только и смог ответить я.

- А мне кажется, что ещё нет... Ну ничего, мы сейчас ещё по-другому попробуем! Ты ведь этого хочешь, да?

Не успел я подумать, какой смысл вкладывает он в это простое указательное местоимение "это", как он вдруг перевернул меня на спину и, раздвинув мне ягодицы, резко засунул в тело указательный палец. От неожиданности я вскрикнул, хотя больно не было.

- Тебе нравится? - спросил он и, расценив моё последующее нечленораздельное мычание как утвердительный ответ, принялся быстро трахать меня пальцем, засовывая его до конца в тело.

Я уже стонал в полный голос, не переставая, а он наклонился и стал покусывать мне ухо, обдавая его своим жарким дыханием.

Так продолжалось несколько минут, и я уже снова чуть было не кончил, на этот раз без рук, как он вдруг вытащил палец, и через секунду в меня упёрлось что-то твёрдое.

- Дениска, я сейчас тебя трахну! Как девочку! - возвестил он и подался вперёд.

Острая боль обожгла анус, заставив меня стиснуть зубы и вцепиться ногтями в подушку.

- Больно, да? Но ты ведь этого хотел, или я ошибаюсь?

- Да, то есть, нет, не ошибаешься, - промычал я, чувствуя, как его плоть проникает в меня всё глубже, пока, наконец, не упирается во что-то, заставив меня вскрикнуть от неземного удовольствия.

Канат трахал меня недолго: не прошло и минуты, как он, заревев раненым на корриде быком, навалился на меня, и в ту же секунду я почувствовал мощную пульсацию у себя внутри. Возбуждение, охватившее меня, достигло предела, и вот тогда я впервые и кончил, не прикасаясь к своему члену.

После оргазма он какое-то время лежал на мне, не вытаскивая член, и продолжал ласкать мою шею языком.

- Понравилось? - спросил он наконец.

- Кана, ты... ты стал моим первым парнем! - чуть не плача от восторга и нахлынувших эмоций, сообщил я ему и, перевернувшись, впился губами в его губы.

Мы целовались так долго, что у меня заболели передние зубы, а его пенис, снова наполнившись кровью, упёрся мне в живот. Не отрываясь от его губ, я протянул руку вниз и, нащупав его набухшую головку, принялся щекотать её пальцем. Постанывая, он стал целовать меня ещё более страстно. Потом его писька снова оказалась у меня во рту. На этот раз он не кончал очень долго - наверное, потому что после первого оргазма прошло так мало времени, а может, потому что сосал я медленно и с перерывами, специально, чтобы растянуть удовольствие. Я то заглатывал его плоть целиком, то жадно обсасывал только головку, то ласкал языком его маленькие, покрытые чёрным пушком яички, а потом просунул под них указательный палец и, нащупав анальное отверстие, осторожно надавил на него.

- Ай, не надо! - закричал Канат. - Я тебя трахал, но меня не надо! Я этого не хочу!

- Ну уж нет! Ты там что-то говорил про доказательства, так вот, придётся доказать! А то я ведь могу и не поверить!

- Блин, неужели тебе этого мало? Ты всё ещё не веришь мне? Дениска, да люблю я тебя, не волнуйся!.. А! - последнее явно относилось не к чувствам - как раз в этот момент я погрузил в него свой палец и начал продвигать его вперёд.

Он слабо сопротивлялся и просил прекратить, но я понял, что на самом деле это нравится ему, и, нащупав орешек предстательной железы, я стал поглаживать его пальцем. Парень стонал, не переставая, а когда я снова взял в рот его головку и крепко сжал её губами, Канат закричал.

- Хватит! Я больше так не могу! У меня такое ощущение, что сейчас обоссусь! И почему-то даже по-большому в туалет охота! Дениска, ну хватит уже, а!

Всё это возбудило меня ещё больше, и, заглотив весь его пенис, я начал неистово трахать его пальцем. Мощный оргазм не заставил себя долго ждать - заскулив, как щенок, он зацарапал меня ногтями и стал кончать, вздрагивая и охая при каждом толчке.

- Всё, хорош! Доставай уже, мне в туалет надо! - закричал он и, вскочив, выбежал из комнаты, даже не одев трусы, а я остался лежать на диване с одной только мыслью в голове: "Канат любит меня! Теперь в этом уже нет никаких сомнений!"

Вернувшись в комнату, он лёг рядом и обнял меня.

- Если после такого ты мне не веришь, то я уже не знаю, что ещё надо сделать.

- Теперь верю, - со смехом ответил я. - Но не мешало бы эту веру чем-нибудь подкрепить.

- Например?

Вместо ответа я привстал и, наклонившись к его груди, начал ласкать губами его сосок, чувствуя, как пьянею от запаха его пота, а правой рукой потянулся к его упавшей письке и начал ритмично сжимать пальцами головку.

Вскоре Канат снова овладел мной, причём на этот раз боли практически не было - всё, что я чувствовал, пока он двигался во мне, это сплошное, безграничное, как космос, удовольствие, от которого перед глазами плясали разноцветные круги и в горле рождались бесстыдные хриплые стоны, звучавшие на всю квартиру.

Не знаю, сколько оргазмов испытал каждый из нас в тот день, но их было так много, что любой бы сбился со счёта. Иногда это происходило с большим перерывом, а иногда мне казалось, что они следуют один за другим, обрушиваясь на нас, как камни в мощном селевом потоке, который недавно сошёл в Малом Алматинском ущелье, сметая всё на своём пути...

Под вечер мы настолько устали, что у нас не было сил даже дойти до кухни, чтобы подкрепиться ужином. Измождённые, измотанные, как после многочасового боя, но бесконечно счастливые, мы лежали на кровати в обнимку, не в силах пошевелиться. Правда, я ещё иногда делал попытки встать, а когда у меня это не получалось, тыкался носом в его грудь и, вдыхая аромат его тела, ставший к вечеру таким терпким и интенсивным, бормотал слова любви и даже пытался говорить что-то на казахском, вспоминая скудные школьные познания в языке, но моей бедной лексики катастрофически не хватало, чтобы описать всё, что я испытывал в тот момент.

- Жаным (дорогой мой, милый мой), если бы ты знал, как я люблю тебя! Если бы ты только мог почувствовать то, что испытываю я к тебе!

- Да, я знаю. И чувствую к тебе то же самое, - заверял меня Канат, лениво теребя рукой мои растрепавшиеся волосы.

- А мне кажется, что я всё же люблю тебя сильнее - в сто, в тысячу раз сильнее, чем ты меня! Вообще, есть ли на свете кто-то, кто бы любил так сильно, как я люблю тебя?

- Есть, - уверенно ответил он. - Это я.

С того самого дня прошёл почти год, ставший самым счастливым в моей жизни, и не только потому, что каждый его день был под завязку наполнен сексом. Счастье переполняло меня через край каждый раз, когда я думал о том, что сбылась моя мечта - я живу в одной квартире с самым лучшим парнем на свете, и мы не просто спим на одной кровати, где делаем друг с другом такие вещи, о которых я прежде и мечтать не мог... Счастье было в том, что мы вместе и любим в друг друга, в том, что теперь мы живём как настоящая пара. Счастье было в его раскосых восточных глазах, в его звонком, похожем на серебряный колокольчик, голосе, в его улыбке, которой он неизменно одаривал меня каждое утро, когда я приносил ему в постель поднос с завтраком и говорил: "Карагым, турсайшы!" (Проснись, милый!) А потом что-то случилось, и я никак не мог понять, что именно.

Люди говорят, что Канат погиб. Ещё они говорят, что я должен просыпаться по утрам, вставать с постели, что-то есть, одеваться и зачем-то идти на работу. Потому что я - живой. Только они не правы, и я им не верю. Это я умер в тот день, когда мы стояли на пешеходном переходе на проспекте Аль Фараби, и он вдруг закричал и с силой толкнул меня в плечо, отчего я отлетел в сторону, краем глаза успев заметить, что прямо на нас на огромной скорости несётся чёрный "Мерседес". Это не его, а моё сердце навсегда остановилось, когда я вскочил и, подбежав к нему, лежащему ничком на тротуаре, стал трясти его за плечи и умолять, чтобы он встал. Пожилая женщина на остановке почему-то стала плакать, какой-то мужчина схватил меня за руки, пытаясь оттащить от Каната, а я вырывался, как мог, и кричал, что ему так неудобно и что его надо повернуть на бок...

Люди говорят, что моего Каната больше нет, но это неправда. Я-то знаю, что он живой. Ведь каждый день я вижу его в зеркале, откуда он смотрит на меня своими грустными глазами и молчит, хотя я умоляю его сказать мне хоть слово. А сегодня он наконец-то заговорил со мной.

С вечера я никак не мог заснуть, хотя выпил две или даже три порции снотворного, которое выписал мне доктор. Проворочавшись в постели больше часа, я пошёл на кухню и, налив полный стакан водки, залпом выпил его, надеясь на то, что алкоголь поможет мне уснуть. Однако стакана мне показалось мало, и, припав к бутылке, я сделал несколько больших глотков, после чего принял ещё несколько таблеток - для надёжности, потому что очень боялся, что меня ждёт ещё одна бессонная ночь. Думая о том, что теперь я точно усну и наконец-то, впервые за всё это время, нормально отдохну, я сел у окна и закурил.

Вскоре мне очень сильно захотелось спать, и я, пошатываясь и зевая, пошёл в комнату, но не в свою, а в ту самую, где жил Канат до того, как мы начали спать вместе в зале на диване. Я присел на кровати и, откинув одеяло, вдруг увидел его. Он лежал там, на белой простыне в горошек, улыбался своей неповторимой улыбкой и подмигивал мне.

- Дениска, я так люблю тебя! - сказал он чуть хриплым голосом.

Я кинулся в его объятия и стал покрывать всё его тело страстными поцелуями, а потом прижался к его щеке и, обняв его за шею, задремал, думая о том, что скоро у него день рождения, ему исполняется двадцать два и что мне нужно будет выбрать достойный подарок для него. Уже проваливаясь в сон, я подумал, что в этот раз подарю ему планшет, так как телефон у него уже есть, и улыбнулся, представив, как он будет радоваться этому подарку.

страницы [1] . . . [3] [4] [5]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Азия и Кавказ, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>