Горячая гей библиотека

На лезвии безумия

Часть 3

После того случая в родном городе я какое-то время вообще думать забыл о парнях - только любовался на них на улице и мечтал о том, что однажды познакомлюсь с кем-нибудь. Некоторые из моих новых приятелей - всё молодые рабочие с нашего завода - тоже очень нравились мне, но они казались законченным натуралами, поэтому я даже не помышлял о том, чтобы соблазнить кого-нибудь из них. Так и жил, без секса и без ласки, пока этой зимой не вылез на сайт и не осмелился написать одному жигиту, который мне особо понравился. Моложе меня на три года, высокий, худой и немного прыщавый, он не был таким уж красавцем, но почему-то сразу расположил меня к себе во время нашей первой встречи. Я не то чтобы влюбился в него, нет, но определённое чувство всё же тронуло моё сердце, и мы стали встречаться, правда, не так часто, как хотелось бы. Канат был из тех, кто не приемлет секс на первом свидании, как оказалось, и на втором тоже, так что мне пришлось терпеливо ждать, когда же он наконец привыкнет ко мне и скажет, что готов.

В плане секса ничего особенного у нас не было, так что не стоит и описывать, но для меня, изголодавшегося по мужскому телу, это было что-то, и уже на второй день я сам позвонил ему и попросил о встрече. А потом ещё через день.

- Блин, да я не хочу так часто. Неужели каждый день с тобой будем? - возмутился он, когда мы встретились четыре дня подряд.

- Нет, ты что, это только сейчас, первое время, у меня же так давно никого не было! А ты такой красивый и прикольный!

- Правда? - недоверчиво спросил он.

- Да, ты - самый красивый казах на свете! - с жаром выпалил я.

Конечно, это было не так, даже среди моих знакомых с завода многие парни были куда симпатичнее его, но в тот момент он действительно казался мне самым лучшим, так что в некотором роде я говорил ему правду.

Последний раз мы встречались перед праздниками, а сегодня уже было десятое число...

- Кана, послушай, мне сейчас некогда, у меня тут такое! - и в двух словах я рассказал ему про Нурика и про его бедную мать.

- Ничего себе! Не ожидал от тебя такого! Этот парень, он тебе нравится? Ты с ним тоже, что ли...?

- Да ты что! Мы просто друзья! Он же... - я чуть не сказал "больной", но вовремя прикусил язык.

- Да не ври, если бы он тебе не нравился, не стал бы ты с ним и с его матерью столько возиться! А помнишь, я тебе говорил - у меня никого нет, я только с тобой, и чтобы у тебя так же было! Короче, я обиделся! - буркнул он и отключился.

При других обстоятельствах я бы расстроился и, скорее всего, перезвонил бы ему, стал бы просить прощения, но сейчас мне было не до него. Успокоится - сам позвонит, а если и нет - что поделаешь! Значит, буду жить какое-то время без секса. Правда, возможно, что это время опять растянется на годы...

Не знаю, как так вышло, но, познакомившись с Нурланом, я почему-то даже не думал о сексе с ним, хотя он был довольно симпатичным, привлекательным парнем, несмотря на все свои странности. Правда, одно время, ещё до встречи с Канатом, у меня была мысль: что если попробовать? Вдруг он не откажет и осуществит хотя бы одно из моих немногочисленных сексуальных желаний, но я всё останавливал себя, а когда узнал про его болезнь... С моральной точки зрения просто кощунственно - парень не в себе, а я буду приставать к нему и, воспользовавшись тем, что он не может оказать должного сопротивления, стану удовлетворять свои сексуальные прихоти. Нет уж, увольте, я лучше до старости буду жить без секса, чем пойду на такое!

В тот день Нурик вернулся домой поздно, когда уже почти стемнело и я метался по их квартире, не находя себе места от беспокойства - вдруг с ним что-нибудь случилось? Радость от его возвращения длилась недолго; почти сразу я заметил, что он ведёт себя не так, как прежде. Парень прошёл в свою комнату молча, не говоря мне ни слова, а когда я через несколько минут зашёл туда, то увидел, что он сидит на стуле в странной позе и стереотипно покачивается из стороны в сторону. Я спросил, что с ним, но он лишь что-то промычал в ответ. Я понял, что от стресса у него, видимо, случилось обострение, и очень испугался, так как совершенно не знал, что делать и как ему помочь.

- Нурик, что с тобой? Ты меня слышишь?

Никакого ответа. Такое ощущение, будто я разговариваю с мраморной статуей. На меня накатила паника. Что же теперь делать? Вдруг это состояние не пройдёт? А ведь завтра похороны его матери!

Я кое-как справился с волнением и вышел на балкон покурить, а когда вернулся, он вдруг сам заговорил со мной.

- Сен мени алдадын... (Ты обманул меня...) Ты говорил, что мама встанет и всё будет, как раньше... Ты мой лучший друг, поэтому я верил тебе... - он начал плакать.

Я присел рядом с ним на корточки и обнял его.

- Прости меня, я... - слёзы душили меня, и я никак не мог найти нужных слов. - Я знал, что твоя мама умрёт, но не мог сказать этого... Я не хотел, чтобы ты расстраивался, и твоя мама тоже этого не хотела... Ты ведь... - во второй раз слово "больной" было готово сорваться у меня с языка.

- Мамы больше нет... Кто теперь будет готовить еду, стирать одежду? Кто будет ходить в магазин в те дни, когда мне бывает так плохо, что я не могу выйти из дома? Ты не знаешь этого, а у меня бывают такие моменты, когда мне страшно выходить на улицу... Мне кажется, что все на меня смотрят и хотят сделать мне что-то плохое... И меня всё пугает: и небо, и деревья, и машины... У меня бывает страх... сильный страх... я ведь даже до центра один не могу доехать, если и выхожу на улицу, только в своём дворе... а бывает, что я целый день лежу в кровати, и у меня нет сил даже встать... не могу ни двигаться, ни говорить... хочется просто лежать и ничего не делать...

От его слов мне стало так нехорошо, что я чуть не упал в обморок. Борясь с приступом накатившей дурноты, я присел на кровать и обхватил голову руками.

- Нурик, ты успокойся, всё будет нормально...

- Нет, не будет! Тогда ты тоже так говорил... Я тебе не верю больше! Кет армен! (Уходи прочь!)

- Ты хочешь, чтобы я ушёл?

- Нет... я ничего не хочу! Хочу только, чтобы мама пришла! Анам кайда? (Где моя мама?)

Меня бросило в жар. Если так будет всё время, то я не выдержу! Это - настоящая пытка, иначе не назовёшь!

- Послушай, - терпеливо сказал я. - Мама не придёт, теперь мы с тобой вдвоём будем... Я буду... ухаживать за тобой и помогать тебе всё время... - я сам ужаснулся своим словам, представив, во что теперь превратится моя жизнь, если всё будет так, как я ему сейчас говорю.

- Правда? А мама когда-то говорила, что если с ней что-то случится, то меня заберут в больницу и я буду там, пока не умру... Я не хочу в больницу! Там очень плохо, там такая невкусная каша, и ещё там мне делали эти ужасные уколы... Не хочу в больницу, слышишь? - снова прокричал он, на этот раз на казахском, а потом заговорил так быстро, что я не понял ни слова.

- Успокойся, всё будет хорошо, - медленно сказал я ему на его родном языке. - Тебя не положат в больницу, я тебе это обещаю. Знаю, тогда я обманул тебя, но сейчас я говорю правду. Нурик, пожалуйста, поверь мне.

Боже, что я несу? Как я могу обещать парню это, если он и впрямь болен и, судя по всему, нуждается в лечении и уходе, который я не могу ему обеспечить?

- Ты не обманешь меня? - он всхлипнул и посмотрел на меня с такой мольбой в глазах, что я вздрогнул и отвернулся, не в силах вынести взгляда этих доверчивых и наивных глаз.

- Нет, не обману.

- И ты всегда будешь со мной? И будешь стирать мои носки и постельное бельё? И готовить куырдак (национальное блюдо из мяса и лука) на обед? Ты умеешь его готовить, да?

Тут я уже не смог сдержаться и разревелся.

- Умею, то есть нет, но я научусь, обязательно... - сказал я сквозь слёзы. - Ты только успокойся, хорошо?

- Мы с тобой будем как братья, да? Всегда вместе. Ты ведь не бросишь меня, правда?

- Я никогда тебя не брошу, Нурлан, - ответил я ему и вдруг с ужасом понял, что ни при каких обстоятельствах не смогу нарушить это обещание.

3.

- Молодой человек, вы меня слышите? - возвращает меня к реальности голос врача.

- Ой, простите, я просто задумался... Друг я ему, единственный и самый лучший, у него больше никого нет, мать была, но она недавно умерла... Ему после этого так плохо стало, что он даже на похороны не смог пойти, один я хоронил... На следующий день я ушёл на работу. Когда вернулся, смотрю, дверь настежь, в квартире всё разбросано, а его нет... Я до утра прождал, потом сообразил, что, наверное, его сюда к вам привезли... Доктор, скажите, так он у вас?

- У нас, где же ещё ему быть, - отвечает тот.

- Можно мне его увидеть?

- Нет, - отрезает врач. - Он сейчас получает сильнодействующие препараты, ему нужно отдыхать, так что никаких посещений. Где-то через неделю, когда состояние стабилизируется, думаю, можно будет...

- Скажите, а у него это серьёзно?

Врач вздыхает.

- Да. Обычно мы это друзьям не говорим, родственникам только, но поскольку у него никого больше нет... Парень очень серьёзно болен, у него тяжёлое эндогенное заболевание, причём запущенная форма. С таким диагнозом нужно постоянно принимать определённые препараты, чтобы тормозить, скажем так, разрушительный процесс в головном мозге, а он, судя по всему, никакого лечения не получал.

- Он говорил, что, когда жил в другом городе, был один раз в больнице, но от лекарств ему было очень плохо... Да, дома он, скорее всего, ничего не принимал.

- Вот видите, отсюда и обострение; да ещё и смерть матери - это ведь такой стресс для неустойчивой психики. Сейчас ему нужен длительный курс терапии - месяц, может два.

- И что, потом он будет здоров?

- Увы, нет, это заболевание неизлечимо. Препараты могут лишь оборвать психоз и сделать так, чтобы болезнь не прогрессировала... Иногда удаётся вернуть пациента к относительно нормальной жизни, и он может жить дома и даже выполнять несложную работу, но всё равно в любой момент может начаться обострение... И потом, некоторые больные не реагируют на терапию и, несмотря на высокие дозы лекарств, продолжают пребывать в таком вот состоянии, у всех по-разному.

- Вы говорите, что болезнь может прогрессировать... до какой степени?

- Не хочу вас пугать, молодой человек, но в ряде случаев наступает полный распад психики, у человека исчезают все эмоции, как плохие, так и хорошие, он становится совершенно бесчувственным, на отдалённых стадиях, как правило, у него разрывается речь и никак невозможно понять, что он хочет сказать... Такие больные часто впадают в ступор и могут сутками лежать в одной позе, не есть, не пить и даже испражняться под себя. Но это не самое страшное - ступор в любой момент может смениться возбуждением, и тогда они становятся опасны как для самих себя, как и для окружающих. А ещё у них часто бывают галлюцинации, они видят и слышат то, чего нет... Вообще, знаете, сейчас всё это в Интернете есть, можете сами посмотреть, просветиться, так сказать.

- Если ему станет лучше, он сможет жить дома? - спрашиваю я с надеждой.

- Не знаю... Теоретически да, но вы же говорите, что у него никого нет... Выписывать домой таких больных, когда у них нет родственников, готовых и способных ухаживать за ними, мы не можем...

- Что же тогда бывает с ними?

- Тогда их отправляют в специализированное учреждение, то есть в психоневрологический интернат, проще говоря, в дом инвалидов. А сейчас извините, мне надо работать. Я и так с вами целый час уже проболтал.

страницы [1] [2] [3] [4] [5] . . . [7]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Азия и Кавказ

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>