Горячая гей библиотека

Мишка с шишкой (глава 5, последняя)

Часть 4 (последняя)

А потом пришло письмо: "Дорогой мой! Любимый мой! Жизнь моя! Ты дал мне столько радости, столько тепла, что это навсегда останется со мной. Я люблю тебя, боготворю, наслаждаюсь каждой минутой общения с тобой! Знаю, что дальше уже буду существовать, а не жить. Закатилось солнышко моей необъемлемой радости. Исчезли все яркие краски, опутав скучные дни темнотой и печалью. Прости, если сумеешь! А ты сможешь, поскольку любишь беззаветно. Отпусти меня! Не ищи! Дай исполнить обет, данный матери. Не так давно врачебный консилиум вынес приговор, что жить ей осталось, в лучшем случае, год-полтора. Она и сама это понимает, потому и настояла, чтобы это было сказано вслух. Приняла известие мужественно. Оставшись наедине со мной, попросила выполнить её просьбу: хочет увидеть внука или внучку. А невесту, мол, уже давно приглядела. Есть девчушка на её родине, там, где живут бабушка и дедушка. И она точно знает, что будет эта красавица мне по сердцу и что стану я с ней счастливым и доживу в согласии до старости. Через час мы уезжаем. Видимо, надолго, поскольку умереть мамочка хочет там же, и чтоб похоронили её рядом с родителями. Преднамеренно не пишу, где это. Знаю, что сорвёшься и примчишься. Пойми, не могу я стать клятвопреступником! Потому и отдаю свою душу в руки судьбы, провидения. Я не трус, ты это знаешь! Но так и не смог тебе это сказать - ни в нашу последнюю ночь, ни утром. Знал твою реакцию на мои слова и знал себя. Один вид твоих слёз - и я бы отказался от всего и от всех. Но ведь ты бы и сам позже извёл себя, посчитав себя причиной моего разрыва с семьёй и виновным в смерти моей мамы, да и меня бы позже за это возненавидел. Прощай! Вспоминай! Буду разговаривать с тобой вечерами, в ночи. Пусть ветер и звёзды расскажут то, что буду шептать только для тебя. Храни тебя Господь! Пусть моя любовь станет для него жертвой, чтобы и далее ты жил так же, как со мной - радостно и счастливо! Твой навсегда, Мишка".

Что-то шандарахнуло, что-то лопнуло, и свет померк. Я приходил в себя долго, с трудом фокусируя взгляд на окружающем, по частям и деталям, лёжа на полу, и мне было никак. Раз - окно, два - стена, три - диван. Везде пустота: в доме, в душе, в мире.

С того момента я разучился улыбаться. Мой когда-то солнечный взгляд стал тусклым. Двигался, потому что это кому-то надо было. Ел, потому что заставляли. В остальное время сидел и тупо смотрел. Неважно куда, главное - зацепиться глазами за предмет, как за якорь.

Сколько так прошло дней, месяцев, лет, не знаю. Когда-то многие важные для меня мелочи выпали из жизни и более уже не требовались. Встряхнуло меня страшное горе, которое ещё более отстранило от жизни и радости, - гибель в аварии родителей. Пьяный водила грузовика въехал в старенький "Запорожец" отца... Я отдалился от всех, основав в квартире "монастырь", в котором не звучали молитвы, в нём господствовала тишина.

Странно, но простой парень, сосед по площадке, стал тем, кто разбил стены моих оков и объявил, что жизнь продолжается. Нет, мы не знали друг друга и никогда не виделись раньше. Как он потом скажет: "Вселился в дом и прямо кожей чувствовал, что за стеной горе. И с каждым днём становилось всё больше не по себе, что ничего не делаю, чтобы оно стало меньше. А потом наступил такой момент, что понял, что если сейчас не встану и не пойду, то никогда себе этого не прощу!" И пришёл, толкнув дверь, которую я просто забывал закрывать. Вошёл, оценил ситуацию, всё понял и начал действовать...

Спасибо, мой спаситель. Его не пугали холодность и безразличие, молчание и непонимание. Он тащил меня, как авоську, во все места, которые предлагал город, и радостно щебетал, что-то рассказывая. Иногда могло показаться, что он разговаривает сам с собой. Я привык к нему. Я делал всё, что он говорил, - наверное, боялся, что и этот человек уйдёт из моей жизни. А потом, в один из вечеров, когда парень нежно погладил меня по голове и поцеловал в щёчку, меня прорвало. Завыл - глухо и обречённо, как волк в дремучем лесу. Слёзы катились из глаз крупными горошинами. А потом в его объятьях, всхлипывая, уснул. Пробудившись, увидел солнце! Оно ярко светило и грело. А я лежал и первый раз за долгое время улыбался.

Мудрые люди утверждают, что каждому из нас Бог даёт только такое количество испытаний, какое человек может вынести. А потом обязательно приходит спаситель. И неважно, мужчина это или женщина. Главное, верить и ждать. Я это точно теперь знаю, поскольку столько раз умирал и возрождался вновь, как птица Феникс. Надо просто жить настоящим, отпуская своё прошлое. Пусть оно даже будет где-то рядом, но само по себе. Как вот сейчас.

Ведь это Мишка шёл мне навстречу. И я не ошибался. Чувствовал какой-то "внутренней чуйкой", пришедшей от предков. Шёл в окружении трёх людей: приятной и ухоженной женщины, пацана и девчушки, у которой только-только угловатость начала переходить в облик "девушки, красавицы, комсомолки". И они улыбались людям на улице, бликам яркого летнего дня, своей судьбе. И такие счастливые они были от того, что они вместе.

Я смотрел на него так, что казалось, что вокруг всё должно озариться огнём или светом, ведь всем своим существом я телепортировал ему всё, что мог бы сказать и что аккумулировалось в слове "люблю"! Да, я все эти годы мечтал только об одном: просто увидеть его. И вот это желание сбылось. Моя душа неслась к нему, как фрегат под парусами по глади моря. Но, схватившись за стол руками, да так, что побелели фаланги пальцев, я удержал своё тело в сидячем положении. Вот они уже поравнялись со мной, даже улыбнулись затылку сидящего мужчины. Но что-то в тот миг дало команду, и, послушавшись, я отвернул лицо. Может, то были строки того письма, которые вдруг зазвучали эхом прошлого в голове: "Отпусти меня! Не ищи! Дай исполнить обет, данный матери!"

Кофе давно остыл, да и посетители куда-то разбежались, а я всё сидел и сидел. Почему? Да потому, что вспомнились слова слышанной где-то песни:

"Здравствуй, чужой, но милый,
Ты был когда-то мой.
Вечно тебя любил бы
И был бы только твой.

Прошлое не воротится,
И не поможет слеза.
Как целовать мне хочется,
Только твои глаза.

Много бродил по свету,
Много прошёл дорог.
Только тебя, любимый,
В сердце сберечь не смог.

Прошлое не воротится,
И не поможет слеза.
Как целовать мне хочется,
Только твои глаза!

Если б всю жизнь немалую
Снова пройти я смог,
Я бы тебя, желанный мой,
В сердце навек сберёг.

Прошлое не воротится,
И не поможет слеза,
Как целовать мне хочется
Сына в твои глаза!"

А ещё потому, что уже через несколько минут сюда должен подойти тот, кто стал моим спасителем. Кто вернул мне радость жизни. Кто, узнав причину моего "вселенского горя", понял, что "забывают любовников и любовниц, любимых - нет!". Принял реальность такой, какая она есть. И не ревнует, не пытается поделить. Он спасает. И в минуты потери смысла существования, депрессии даже призывает того, кто, уходя, унёс с собой огромную часть меня, при этом тихо, но с такой силой убеждения всегда говорит: "Не имеешь права! Помни строчки Мишкиного письма: "Прощай! Вспоминай! Буду разговаривать с тобой вечерами, в ночи. Пусть ветер и звёзды расскажут то, что буду шептать только для тебя. Храни тебя Господь. Пусть моя любовь станет для него жертвой, дабы и далее без меня ты жил так же, как со мной - радостно и счастливо! Твой навсегда, Мишка". И убедил ведь, что я должен быть таким, вопреки разлуке. И пришла благодарность и чувство уважения, и невозможность отделить себя от него - своего хранителя и спасителя. И однажды я понял, что не смогу уже жить дальше без этого парня. Ведь я люблю его!

И вот прошло уже немало лет с той памятной последней встречи в чужом южном городе. А он, спаситель, всё спасает и спасает - ежедневно и ежеминутно, и, в первую очередь, от меня самого. И совсем забывает о себе. Зато помню и знаю я, какой он и кто он. Почему? Потому что он - мой любимый!

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Групповой секс

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>