Горячая гей библиотека

Гадкий Утёнок (глава 1)

Часть 3

Мы зашли в пафосный ресторан. Ещё нигде я не видел такого скопления понтов, просто ярмарка тщеславия какая-то. Это выражалось и в интерьере (золотые столовые приборы), и в меню (устрицы и омары), ну и, конечно, в публике - все были разодеты, как на приёме в каком-нибудь посольстве. Я никогда не бывал в таких местах и чувствовал себя скованно.

- Прости, мне здесь тоже не нравится, но это одно из немногих мест, где можно поесть свежих устриц. Я очень их люблю. У тебя нет аллергии на морепродукты?

- Честно? Я не знаю.

- Ты не ел креветок или мидий? Их же везде полно!

- Нет, это мне не по карману.

- Серёжа, но ты рассказывал, что, когда был жив отец, он набивал холодильник до отказа! И что, ни разу не покупал простых креветок?

- Он считал, что мужик должен есть мясо и каши для силы и воблу для мозгов, - слабо улыбнулся я всколыхнувшим память воспоминаниям.

- Я даже не знаю, что делать, вдруг у тебя реакция на устрицы?

- Тоже мне проблема; я согласен на отбивную или что-нибудь мясное; если отбивная - это слишком просто для такого места, то стейк. А устрицу я попробую, от одной не умру, мне просто интересно. Вряд ли мне представится ещё такой случай. А так смогу всем говорить: "Я ел устриц"!

- Думаю, случай представится, лишь бы ты не траванулся, - улыбнулся Руслан, беря пафосное меню, обтянутое натуральной кожей с золотыми вензелями.

"Что бы это могло означать? - невольно задумался я. - Он имеет в виду, что это не разовая благотворительность?" Я не хотел пускать в сердце надежду.

Когда заказ был сделан, я спросил:

- Руслан, я выложил о себе всё, даже то, чего знать-то не стоит. Может, о себе что-нибудь расскажешь? Или это секретная информация? - сейчас скажет: "Зачем это тебе, я завтра о тебе и не вспомню".

Сердце замерло.

- Отнюдь, что ты хочешь узнать? - открытая улыбка придала мне смелости.

- Всё, что ты захочешь рассказать. Мне всё интересно!

- Вот как! Ну что же, школу я закончил без четвёрок. Потом учился в Англии, вернулся в Россию. Ну вот, это вкратце.

- А в Англию тебя родители отправили? Кто они?

- Тогда надо начинать с деда. Он был высокопоставленным партийным функционером, целый край в Сибири был под его началом. И ещё он был очень хорошим человеком. Это он воспитывал меня. Отец с матерью были геологами, вся жизнь в экспедициях, им было не до сына. Потом, когда дед умер, отцу пришлось заняться бизнесом, и, как ни странно, у него всё здорово получилось. Благодаря деньгам и связям деда он быстро поднялся. Родители и отправили меня в Оксфорд. Там я изучал экономику. Когда вернулся, отец передал мне большую сумму денег, которую мне оставил дед. К чести отца надо сказать, что он ни копейки не тронул, даже в трудные времена. В Англии я обзавёлся знакомствами, которые позволили организовать импорт товаров из Европы. Магазин, в котором мы были, это самое маленькое предприятие, которое у меня есть. Для души, я бы сказал. Я в подробности не буду вдаваться, со временем сам всё узнаешь, если, конечно, захочешь.

Что-то в моей душе возликовало, и, не удержавшись, я спросил:

- Значит... - слов я не находил и стыдливо замолк.

Я уже несколько раз замечал, что Руслан как будто читает мои мысли.

- Ты хотел спросить, не распрощаемся ли мы после этого ужина? Зависит от тебя, но я слов на ветер не бросаю. Я буду тебе помогать, пока ты будешь в этом нуждаться.

На языке вертелся вопрос, но спросил я другое:

- А почему именно я?

- Судьба, если хочешь. Я многим помогаю, но эта помощь анонимна, я не знаю тех, кому помогаю. И только с тобой я столкнулся лично. Столько горя, сколько пережил ты в свои годы, не каждому взрослому выпадает за целую жизнь. Я рад, что ты сегодня выбрал именно ту скамейку, а у меня так вовремя кончились сигареты.

Я собрался с духом и выпалил:

- Я отплачу, слово даю!

- В смысле, отплатишь? - он непонимающе смотрел на меня.

Или делал вид. Но, чёрт, может он намекнуть хотя бы, чтобы это не висело надо мной, как дамоклов меч.

- У меня нет ничего... я могу только...

- Что только? - напрягся Руслан.

- Отдать себя! - я был готов провалиться в ад от стыда.

- Ты совсем охренел?! - Руслан рявкнул так, что весь зал ресторана дружно обернулся в нашу сторону.

- Ну, а чем я могу отплатить? Никто сейчас не помогает за просто так! - я почти плакал.

Увидев навернувшиеся слёзы, Руслан вдруг успокоился, встал, обошёл сзади мой стул, положил руки мне на плечи, нагнулся и прошептал в самое ухо:

- Ты что-то попутал, Серёжа! Единственное, что мне от тебя нужно, это знать, что с тобой всё в порядке, что ты здоров, счастлив и улыбаешься своей неотразимой улыбкой. Для этого просто будь рядом. Считай, что я твой старший брат!

Когда после ужина мы выходили из "Времён года", я настолько погрузился в свои мысли, что со всей дури врезался в стеклянные двери, которые не успели разъехаться в стороны. Сзади послышался жизнерадостный смех:

- Ну ты даёшь, Серёга! Так задумался, что ничего вокруг не видишь? Ушёл в себя и не вернулся? О чём думу думаешь?

Руслан дружески положил руку на моё плечо, а я, потирая ушибленный лоб, ответил:

- Ни о чём конкретном, мне нельзя столько есть, я тупею.

Не мог же я ему сказать, что в душе и мыслях у меня царил полный раздрай. С одной стороны, я должен был радоваться, что мой спаситель не преследовал корыстных целей, помогая мне. С другой, я столько думал о том, что придётся расплачиваться собственной задницей за всё, что Руслан мне дал за сегодня, что смирился с этим. И теперь, когда необходимость подставлять зад отпала, я чувствовал... растерянность, что ли. Он действительно такой благородный, или все его уверения, что я не урод, - враньё и я ему просто противен?

- Надеюсь, теперь тебе не придётся думать о куске хлеба. Осталось решить, как нам разрулить с твоей матушкой.

- Что разрулить? - я действительно слегка осоловел от обильной и вкусной еды.

- Ты хочешь вернуться домой?

- А у меня есть выбор? - его слова о том, чтобы я был рядом, я всерьёз не воспринял.

- Есть! Можешь жить у меня. Я же сказал, что как сексуальный объект ты меня не интересуешь, - я так и знал - я урод!

- И как ты себе это представляешь? - голос выдал обиду.

- Для этого я должен переговорить с твоей матерью.

- Ага, легче сказать, чем сделать. У неё белая горячка, она даже не поймёт, о чём ты.

- И что ты предлагаешь?

- Оставить всё как есть, - я еле выдавил из себя эти слова, мне не хотелось просыпаться. - Я тебе только мешать буду.

- Могу сказать тебе две абсолютные истины: я тебя не оставлю, и ты мне не будешь мешать. Не оставлю, потому что когда-нибудь она не промахнётся и сковородка раскроит твою голову. А мешать не будешь, потому что я живу один.

- Ну, у тебя же есть девушка или парень. Если честно, я не понял, тебя не интересуют парни в принципе или конкретно я?

- Ну, насчёт парней ты не ошибся, я гей. И если тебя это смущает, всё немного усложняется.

- Не смущает, - я ответил спокойно, но на душе скребла стая диких саблезубых кошек.

Он не ответил на мой вопрос, значит, дело во мне. Я урод! Ну и ладно, я это и так знал, зато теперь не надо думать, как всё будет. Блядь, рассуждаю как конченый гей. Я не гей! Или всё-таки гей? Никогда раньше не задумывался. Из-за матери я даже представить себе не мог, как я буду с девушкой, опять она голой мне привидится, какой тут, нахрен, секс? Но и парни у меня не вызывают... что там они должны вызывать? Во! Желание! Точно туплю.

- Ну, тогда поехали домой, ты от этих переживаний устал, наверное, вон, глаза слипаются.

Учитывая несколько часов сна, потом тридцать шесть лестничных пролётов, вымытых, пока не рассвело, скандал с матерью и встречу с Русланом, поспать мне бы не помешало.

Я сел в машину и откинул голову на подголовник.

- Давай, сейчас ты выспишься, а завтра на свежую голову мы всё обсудим, - Руслан сел за руль и включил зажигание.

Я не помнил, как заснул по дороге к дому Руслана, как он занёс меня спящего в квартиру и уложил спать.

Проснулся я, когда солнце заливало комнату, и, судя по всему, был уже день.

Костюм с меня исчез, и я порадовался, что вчера Руслан позаботился не только о верхней одежде, но и о трусах и носках. Трусы у меня были жалкой ситцевой тряпкой, чистой, но тряпкой, а носки я начинал носить только осенью. И сейчас на мне красовались классные чёрные боксёры с надписью "Calvin Klein" по резинке.

До смерти не хотелось вылезать из огромной кровати, и я предался лени и размышлениям.

страницы [1] [2] [3] [4] [5] . . . [8]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>